Книга Свой чужой - Алла Полански

— Я беременна! — вновь радостно завопила в машине Ксения, а потом посмотрела на уставившегося в одну точку парня и спросила: — Ты что, не рад?

— А… отец точно… я? — с расстановкой уточнил он, все еще не в силах смотреть на рядом сидящую ликующую девушку.

От ее радости не осталось и следа. Ее выражение лица сменилось на негодующее.

— Мы провели эту ночь вместе! Без презервативов! Ты был во мне, излился своей спермой, и мы зачали ОБЩЕГО ребенка!

— Тихо! — Кирилл грубо оборвал истерику Ксении. — Мы подождем парочку недель, а потом проведем на тест на установление отцовства.

— Ты сомневаешься во мне? — задыхаясь от гнева, прошипела она. — Ты поймешь, что это твой ребенок, когда я рожу!

— О, нет, дорогая, — иронично заметил Кирилл и саркастически приподнял бровь. — Сейчас двадцать первый век, и я спокойно отведу тебя на исследование. А когда родится ребенок, то мы перепроверим полученные генетические данные.

— Я не позволю издеваться надо мной! — не своим голосом заговорила Ксения, погрозив ему указательным пальцем. — Я не разрешу! Ты понял меня?!

— Милая, — почти ласково произнес он. — Ты ведь понимаешь, что мои подозрения небеспочвенны? А? Кроме того, твои опасения насчет методов тестирования также совершенно ничем не обоснованы. Пока я ждал своего рейса в аэропорту, то успел внимательно изучить информацию: существуют как инвазивные, так и неинвазивные методы. Понимаю твои страхи и предлагаю провести неинвазивный тест. Вот и всё…

— Сволочь! — люто выпалила Ксения, попытавшись дать Кириллу пощечину, но вскоре ее рука была захвачена его крепкой ладонью. — Сукин сын! Ненавижу!

— Хватит! — он оборвал поток ее ругательств. — Будь добра, тогда скажи, зачем такой ублюдок, как я, тебе нужен? Найди себе мужика под стать и соси из него деньги. А мне надоело — я тебе откровенно говорю! И если ты мне сейчас лжешь, то потом поплатишься сама же за свое вранье. Усекла?

Ксения отпрянула, выбилась из железного захвата мужских рук. Ледяной тон всегда тихого и доброжелательного Кирилла здорово испугал ее. По спине прошелся холодок, и девушка отвернулась от Кирилла, застегнув джинсовку на все пуговицы.

— Я расскажу все твоей маме, — буркнула она. — Я выношу этого ребенка, и ты примешь его, как родного. Он и так тебе родной.

— Плевал я на мать. Она мне всю жизнь указывает что и как делать, — оборвал ее возглас Кирилл.

— О как! — воскликнула она, обернувшись и посмотрев на его строгий и серьезный профиль. — Какого хрена ты себя так ведёшь?!

Она не могла поверить своим ушам и глазам. Грубое лицо с волевыми скулами, нависшие брови, стылый взгляд, плотно сомкнутые губы — рядом с ней в машине, за рулем, сидел некогда кроткий, терпеливый и уступчивый Кирилл.

Месяц спустя

— Полинушка, надо питаться, так совсем исхудаешь! — волновалась Зинаида Васильевна, заботливо перекладывая в блюдо девушки самые лакомые части курицы-табака.

— Хм-м-м, мне не хочется, мам, — Полина, поморщившись, поглядела на золотисто-коричневую корочку цыпленка. — Бе-е-е, не могу смотреть!

— Но, Полинушка, — мать сердобольно осмотрела побледневшую дочь. — Ты же всегда с удовольствием это ела!

Запах жгучего перца пробудил у девушки очередной приступ тошноты. Полина крепко накрыла рот ладонью, пытаясь удержаться от рвоты.

— Раньше, — процедила Полина. — А сейчас не хочу!

— Да что ж такое-то?! Неужто ты влюбилась в этого инженера? — Зинаида Васильевна с отчаянием хлопнула себя по бедру, оторопело оглядывая серо-зеленый цвет лица девушки и трогая ладонью ее покрывшийся испариной лоб.

— Ничего я не влюбилась! — промолвила Полина. — Я опаздываю, мне на пары надо.

— Полина! А ну-ка воротись! — всплеснула руками женщина, но ее дочь покинула обеденный стол с каменным лицом. — Вот же, блин! Верно втюрилась и забыть его не может! Не вляпалась бы ни во что…

Полина затворилась в туалете и, шатаясь, припала к ободку унитаза. Вот уже которое утро ее изводила противная тошнота. Однако стоило ей остаться без завтрака, как ее самочувствие резко ухудшалось. Однажды она чуть не грохнулась в обморок в коридоре университета. Все уладилось только потому, что Тася была рядом. Она подхватила подругу и сделала то, что обычно делает в экстренных ситуациях — окатила ее холодной водой.

— Ну, ты и выдала, — процедила Тася, когда они, распахнув двери толчком ноги, оказались в уборной. — Девочки, освободите помещение!

Компания девиц выругалась матом, но, все же, оставили их одних. Полина первым делом бросилась в кабинку и наклонилась над и так дурно пахнущим унитазом. Это ещё больше вызвало у нее приступ рвотного рефлекса.

Горло сдавливали спазмы. Все без толку: пустой желудок напрягался, но не мог облегчить ее состояние — ничего, одна кислота. Полина подошла к умывальнику и открыла кран с холодной водой. Умывшись под ледяной струёй, она почувствовала, что ей стало существенно лучше, но противная тошнота все равно не прошла.

— Что с тобой случилось? Ты, наверное, заболела? — допытывалась Тася.

— Не знаю, — угнетенно всхлипнула Полина, утирая на щеках слезы. — Сегодня что-то очень сильно тошнит. Плохо мне…

— Может, отравилась? — волнуясь за подругу, спросила Тася. — Скажи, что ты ела вчера?

— Голубцы, — вспоминая вчерашний ужин, ответила Полина. — И морс пила.

— А голубцы точно были свежие? Там же капуста — она вызывает брожение, и мясо — оно испортиться может.

— Нет, еда точно была свежей. Мать их ближе к вечеру потушила, — протянула Полина. — А что?

— Да, нет, подруга моя… ничего… Хм… интересно, а вчера утром как было? — тоном представителя закона допрашивала Тася.

Полину это напрягало, даже более того, ей это абсолютно не понравилось.

— Чего ты ко мне пристала. Да! Да, блин! Мне третий день плохо! — неожиданно завопила Полина и с неприятием взглянула на подругу.

— И вчера утром тоже тошнило… — деловито подперев пальцем правую щеку и закатив глаза под потолок, задумчиво промолвила Ася; затем она пристально посмотрела на Полину и добавила: — Скачки настроения… Хм… А у тебя еще и секс был…

— Ну, да… И что такого, — потерянно промолвила Полина.

Она была потрясена прямолинейностью подруги. Девушка привалилась плечом к стене. Плохо, очень плохо… Нужна прохлада, чтобы прийти в себя. Лоб на холодном кафеле — самое то. Ее щеки полыхали от стыда. Тот раз, один лишь только раз так вклинился в ее память, что она до сих пор вспоминает его. Мысль о том, что он уехал, толком ничего ей не объяснив, гложила и не давала покоя. А вдруг в его будущем ей на самом деле нет места? Ну да, Кирилл ей ничего не обещал, но она все равно мечтала, что он возьмет ее с собой или останется в ее городе навсегда. Господи, какая глупость! Вот дура!