Книга Амулет дракона - Торстен Деви

Гельбарт, ничего не сказав, скрылся в кухне.

— Его ответы лишь вызвали еще больше вопросов, — заметил Зигфинн и спросил у Брунии: — Ты что-нибудь поняла из того, что рассказал трактирщик?

Принцесса покачала головой.

— Ни один из придворных послов моего отца никогда не упоминал Черную Орду, и ни в одном королевстве нет вождя, которого звали бы Хурган.

Зигфинн подумал, не стоит ли развязать золотом язык кому-нибудь из присутствующих воинов, чтобы тот поведал о Хургане, но тут вдруг обратил внимание на карлика. Тот не добился особых успехов своим выступлением, поскольку гости старались оттолкнуть его в сторону. Но бедолага, которого подстегивали голод и нужда, не сдавался. Его голос стал громче, а маленький кулачок тыкал в сторону людей, от которых он ожидал подачек. Бородатый моряк сильно пнул его под зад, и маленькое тельце, пролетев через всю комнату, приземлилось неподалеку от Зигфинна и Брунии.

Бруния, пожалевшая маленького человечка, помогла ему подняться на ноги. Карлик что-то благодарно пробормотал, не умея подобрать нужных слов. Затем он протянул в сторону принцессы ладонь. По его глазам можно было понять, что просить милостыню ему не нравится.

— Нам поесть тоже не дали, — с грустью произнес Зигфинн. — Но, возможно, тебе эта монета пригодится больше, чем нам.

Он дал карлику серебряную монетку, и тот с любопытством покрутил ее в руках, а затем попробовал на зуб. Поклонившись, человечек почти коснулся лбом деревянного пола и побежал в кухню, чтобы заказать еду.

На улице послышался какой-то хлопок, служивший, по-видимому, предупреждением, и внезапно в таверне стало тихо. Привычными движениями солдаты закрыли окна кожаными занавесками, а один из них бросился запирать дверь на тяжелый деревянный засов. Две служанки притащили большие ведра с песком и загасили огонь в камине.

Солдаты и моряки переглянулись. Они явно чего-то ожидали и были напуганы. Никто больше не пил и не бросал обглоданные кости на пол.

— Что это значит? — проворчал Зигфинн. — Такое впечатление, будто они от кого-то прячутся.

Бруния пожала плечами. Ей еще никогда не приходилось видеть столько сильных мужчин, которые так боялись за свою жизнь. Со стороны казалось, что они боятся сгущавшейся за окнами ночи, готовой поглотить их.

Зигфинн не любил загадок и потому шепотом осведомился у присутствующих:

— Здесь кто-нибудь может объяснить, почему нам надо прятаться?

Никто не решился ответить им. Большинство вообще старалось не дышать, и только трактирщик беззвучно подошел к их столу.

— Во имя богов, сидите тихо! — прошипел он. — Если обнаружат ваше оружие, гнев Орды обрушится на нас всех!

Зигфинн покосился на кинжал у себя на поясе, а затем на меч Брунии и только сейчас понял, что ни у одного из присутствующих здесь воинов не было при себе оружия.

— Почему все эти люди не вооружены? — спросила у Гельбарта Бруния.

— Если ценишь свою жизнь, то не будешь нарушать запрет на ношение оружия, — ответил трактирщик.

Он хотел добавить что-то еще, но тут послышались тяжелые шаги. Прогромыхали кованые ботинки, и в забаррикадированную дверь забарабанили кулаки.

— Поздно, — тихо прошептал Гельбарт, так что его услышали только Бруния и Зигфинн.

В дверь опять постучали, и теперь послышалось… рычание? Нетерпеливое, властное рычание.

Гельбарт оглянулся. В глазах всех присутствующих читалось отчаяние. В конце концов он схватил Брунию и Зигфинна под руки.

— Идемте со мной! Если я спасу вам жизнь, то, может быть, всех нас пощадят.

Он завел их в кухню, и они очутились в помещении, где хранилось вино и пиво. На полу лежала потрепанная шкура, приглушавшая шаги. Гельбарт откинул мех, и Зигфинн увидел деревянную крышку с тяжелым железным кольцом. Под ней оказался подвал.

— Забирайтесь внутрь! — прошептал трактирщик.

Зигфинн и Бруния повиновались. Укрытие было не больше шкафа, стоявшего в покоях Зигфинна в замке Изенштайн.

— Тише, прошу вас, тише. — Гельбарт опустил крышку, и вокруг стало темно.

И тихо, как в могиле. Другие слова не приходили Зигфинну на ум. Он сидел рядом с Брунией в укрытии, и они прислушивались к тому, что происходило наверху.

Сперва они услышали шаги и треск дерева. В дверь еще раз постучали, а потом сильным ударом сорвали ее с петель. Люди закричали.

Бруния прижалась к Зигфинну, и тот заботливо обнял ее за плечи.

И вновь послышалось рычание, теперь уже более громкое и безжалостное. Затем последовал какой-то лихорадочный разговор. Кто-то молил о прощении. Гельбарт кого-то уговаривал. Один из солдат запротестовал, и Зигфинн услышал его предсмертный хрип. Разбилась кружка.

— Что там происходит? — прошептала Бруния, и Зигфинн испуганно закрыл ей рот ладонью. Несмотря на всю опасность ситуации, в этот момент он отметил про себя, насколько нежными были ее губы.

Опять послышалось бурное обсуждение, и кто-то — или что-то? — зарычал, как медведь, напавший на волка.

Тяжелые шаги удалились, а с ними пропало и рычание.

Стало тише, и через некоторое время Зигфинн и Бруния услышали, как поспешно расходятся солдаты из таверны.

— По-моему, все закончилось, — пробормотал Зигфинн.

Бруния убрала его ладонь со своего рта.

— Что закончилось? Ты вообще понимаешь, что здесь происходит?

— Нет, — честно ответил Зигфинн, глаза которого поблескивали в темноте. — Но теперь, по всей видимости, у Гельбарта есть время нам все объяснить.

Они прождали десять или двадцать минут, а может, и целый час. Затем принц приподнялся и надавил спиной на деревянную крышку, собираясь выбраться наружу.

Но крышка не поддавалась.

Зигфинн крепче уперся ногами в землю, но шарниры лишь слабо скрипнули. Кто-то закрыл люк засовом.

— Нас заперли, — в конце концов признал Зигфинн и забарабанил кулаком в доски. — Эй! Трактирщик! Выпусти нас!

Достав меч, Бруния застучала рукоятью в потолок.

— Гельбарт! Выпусти нас отсюда!

Через некоторое время послышались шаги и приглушенный голос хозяина таверны.

— Простите, благородные господа. — Он явно раскаивался. — Но я сперва должен был уделить внимание моим гостям, которых вы столь легкомысленно подвергли опасности.

— Нам очень жаль! — крикнул Зигфинн. — Мы… не знакомы с этими местами. Выпустите нас, и мы уйдем.

— Я был бы этому только рад, — возразил Гельбарт. — Но, к сожалению, вы — та цена, которую я заплатил за мою таверну. За вами сейчас придут.

— Проклятие, — прошипел Зигфинн. — Он нас предал и продал.

— Дело не только в моем доме, — оправдывался трактирщик. — У них моя жена. Уже целый год. Наместник Хургана пообещал мне отпустить ее, если я передам ему вас. Моя жена, понимаете? Я же просто хочу…