Книга Шторм войны - Виктория Авеярд

И какой же это будет шторм…

– Пусть придет потоп, – говорю я – это старая формула, которую мы используем, карая изменников и врагов.

– А что делать с Красными из той горной страны? С теми, у кого есть способности? Их шпионы снуют и по нашим землям, – Тиора хмурит лоб, и на нем пролегает глубокая складка. Хотелось бы мне развеять ее бесчисленные тревоги, но она права.

С людьми вроде Мэры Бэрроу нужно считаться. Они тоже участвуют в том, что происходит. Мы сражаемся и с ними.

– Напустим на них Мэйвена, – говорю я Тиоре. – Он одержим новокровками, особенно девочкой-молнией. Он будет преследовать их до края земли, если понадобится, и истратит на это все силы.

Мама мрачно кивает в знак подтверждения.

– А Пьемонт?

– Я сделаю, как ты сказала, – я гордо выпрямляюсь. – Семя брошено. Мэйвен нуждается в Бракене не меньше, чем мы. Он попытается спасти детей принца. Если мы сумеем привлечь Бракена на свою сторону и будем сражаться его руками…

Сестра договаривает вместо меня:

– Тогда Озерный край не растратит силы. Мы будем ждать. Возможно, Бракена даже удастся обратить против Мэйвена.

– Да. Если повезет, они все поубивают друг друга задолго до того, как мы раскроем собственные намерения.

Тиора цокает языком.

– Я не желаю полагаться на удачу, когда твоя жизнь висит на волоске, петасорра.

«Сестренка».

Хотя она произносит это слово с любовью, без малейшей снисходительности, мне становится немного неуютно. Не потому что Тиора старшая дочь и наследница, которая займет престол, а потому что я знаю, как она дорожит мной и сколь многим готова пожертвовать. Но я не хочу жертв ни от нее, ни от мамы. Наша семья уже отдала достаточно.

– Это ты должна спасти детей Бракена, – говорит мама сурово и холодно. Взгляд у нее такой же, как голос. – Ты, дочь Сигнета. Мэйвен пошлет своих людей, но не пойдет сам. У него для таких вещей недостает ни умения, ни храбрости. Но если ты отправишься с его солдатами, если собственными руками вернешь принцу Бракену детей…

Я сглатываю. «Я не собака, чтобы приносить палочку». Я сказала это Мэйвену всего несколько минут назад – и готова повторить то же самое своей царственной матери.

– Слишком опасно, – быстро говорит Тиора, вставая между нами.

Но мама не уступает, как всегда непоколебимая.

– Ты не можешь покинуть границы королевства, Ти. Но если мы хотим, чтобы Бракен задумался о сотрудничестве, причем исключительно с нами, именно мы должны ему помочь. Таковы нравы Пьемонта, – она сжимает зубы. – Или вы предпочтете, чтобы Мэйвен успел первым и заполучил верного союзника? Этот мальчик достаточно опасен и сам по себе. Не надо его подкреплять.

Хоть моя гордость и уязвлена, я понимаю, что мамины слова разумны. Если Мэйвен отдаст приказ о спасении детей, то, несомненно, завоюет верность Бракена. Этого нельзя допустить.

– Конечно, – медленно отвечаю я. – Значит, это должна сделать я. Каким-то образом.

Тиора тоже уступает. И как будто съеживается.

– Я прикажу своим дипломатам наладить контакт. Как можно незаметнее. Что еще вам нужно?

Я киваю, чувствуя, как немеют пальцы. «Спасти детей Бракена». Понятия не имею, с чего начать.

Минуты идут одна за другой, и больше медлить нельзя.

«Если мы пробудем здесь слишком долго, гости заподозрят неладное, – думаю я, кусая губы. – Особенно Мэйвен. Если уже не заподозрил».

Я отхожу от мамы, и мне тут же становится холодно.

Проходя мимо фонтана, я смачиваю в воде кончики пальцев и провожу по глазам, размазывая темную тушь. По моим щекам катятся поддельные слезы – черные, как наши скорбящие цветы.

– Молись, Ти, – говорю я сестре. – Верь богам, если ты не веришь в удачу.

– Моя вера неизменна, – автоматически отвечает та. – Я буду молиться за всех нас.

Я медлю на пороге, держась за ручку.

– И я.

А потом толкаю дверь, кладя конец семейному уюту – возможно, на много лет. Чуть слышно я спрашиваю сама себя:

– Мы справимся?

Но мама всё слышит. Она поднимает голову и устремляет на меня непреклонный взгляд.

– Только боги знают.

5. Мэра

Кажется, что самолет летит лениво, медленней обычного. Я покачиваюсь в ремнях безопасности, закрыв глаза. Движение воздушного судна в сочетании с приятным гудением электричества наполовину убаюкало меня. Моторы спокойно пыхтят, несмотря на то, что самолет изрядно потяжелел. Грузовой отсек до краев полон добычей из Корвиума. Боеприпасы, взрывчатка, разнообразное оружие. Военная форма, провизия, топливо, аккумуляторы. Даже шнурки для ботинок. Половина летит в Пьемонт, а половина – на другом самолете – в горы к Дэвидсону.

Монфор и Алая гвардия не тратят даром то, что удается добыть. После атаки на Дворец Белого огня бойцы тоже утащили все, что было можно. В основном, деньги из Казначейства – как только стало ясно, что Мэйвен удрал. Так произошло и в Пьемонте. Вот почему жилые помещения и административные здания, предназначенные для проведения военных советов, кажутся пустыми. Ни картин, ни статуй, ни даже красивой посуды. Никаких пышных атрибутов, которые нужны знатным Серебряным. Ничего, кроме самого необходимого. Остальное разобрано, продано, переделано. Войны недешевы. Мы сохраняем лишь то, что полезно.

Вот почему Корвиум рушится у нас за спиной. Потому что он нам больше не нужен.

Дэвидсон уверял, что оставлять там гарнизон глупо. Бессмысленная трата сил. Эту крепость возвели для переброски солдат в Чок, на войну с Озерными. Раз война кончена, от Корвиума мало проку. Там нет ни реки, ни стратегически важных ресурсов. Только одна из многочисленных дорог, ведущих в Озерный край. Корвиум лишь ненадолго отвлечет противника. Он находится на территории, подвластной Мэйвену, и слишком близко от границы. Озерные могут нахлынуть без предупреждения, ну или Мэйвен вернется со свежим войском. Мы, возможно, победим, но ценой многих жертв. И ради чего? Ради полуразрушенных стен где-то в глуши.

Серебряные возражали. Естественно. Видимо, честь обязывает их противоречить всему, что сказано обладателем красной крови. Анабель твердила о «впечатлении».

– Столько крови пролито на этих стенах – и вы хотите бросить город? Да мы будем выглядеть полными идиотами! – сказала она, гневно обводя взглядом зал совета, и уставилась на Дэвидсона, как на сумасшедшего. – Кэл одержал первую победу, его флаг воздвигнут…

– Я нигде его не вижу, – сухо перебила Фарли.

Однако Анабель, не обращая на нее внимания, продолжала говорить с таким видом, как будто намеревалась превратить в щепки стол, за которым стояла. Кэл молча сидел рядом с ней, не сводя пылающего взгляда с собственных рук.