Книга Приемная дочь Бабы Яги - Meleth

Спустя полтора часа после привала, леший вывел Ягу на окраину леса, откуда, если приглядеться был виден частокол стены вокруг Карповки. Здесь мужчина остановился, порылся в кошеле, висящем на поясе, откуда достал деревянную свистульку, вырезанную в виде крохотной птички, и протянул ее Златославе. Яга взяла в руки свистульку и принялась ее недоуменно крутить в руках.

— Когда соберешься назад, свистни в нее и птицы донесут до меня твой призыв, — пояснил леший на немой вопрос во взгляде царевны, — и я буду знать, что пора встречать тебя на опушке. Пока спрячь в карман и иди, не так уж и много времени у тебя осталось. Постарайся управиться быстрее. Лучше всего, если ты вернешься сюда задолго до захода солнца.

— Хорошо, я постараюсь, — пообещала Ёжка и, улыбнувшись, немного смущенно произнесла. — Спасибо за помощь и заботу!

— Я буду здесь, когда ты вернешься, — сказал Хмурич, кивком обозначая, что принял благодарность, и напомнил. — Про свисток не забудь!

— Не забуду! — заверила она его.

— Ну, все иди! — развернув лицом к Карповке и мягко подтолкнув Злату за плечи, произнес мужчина.

Златослава последовала его совету, спрятала свистульку во внутренний карманец тулупа, сделала несколько решительных шагов вперед, но потом остановилась и резко обернулась. Хмурича уже и след простыл, но у девушки было такое чувство, что он на нее все еще смотрит. Снова повернувшись в нужную сторону, Баба Яга решительно и больше не оглядываясь, зашагала к деревне.

Собственно Карповку деревней можно было назвать с трудом, скорее это уже был небольшой городок, обнесенный высокой, почти крепостной стеной увенчанной внушительными воротами. Сейчас ворота были приветливо распахнуты и у криво сбитой сторожки, стояли два высоченных парня, видимо приставленных эти самые ворота охранять. Помимо Златки на дороге, ведущей в Карповку, оказалось еще несколько крестьянских телег с товарами и пара пеших путников, из чего девушка сделала вывод, что попала под ярмарочный день. «Тоже не плохо», — рассудила она, вставая в конец череды пеших желающих, попасть на ярмарку.

Когда царевна добралась до ворот, дорогу ей заступил один из «стражей», не давая пройти дальше. Яга нахмурилась и смерила парня недовольным взглядом снизу- вверх. Тот невозмутимо и даже несколько нагловато смотрел на Ёжку и улыбался, обнажая желтые кривые зубы, а еще от доблестного «стража» просто разило медовухой. Злата едва совладала с собой, чтобы брезгливо не сморщить нос.

— Плату за проход давай! — протягивая громадную лапищу, произнес парень. — За бесплатно тебя в ярморочный день сюда никто не пустит.

— Сколько? — хмуро уточнила царевна, решившая не нарываться на неприятности и по возможности не вдыхать отвратительную сивушную вонь.

— Три медяка, — все еще радостно скалясь, сообщил тот. — Или твой поцелуй, девица- краса.

— Вот тебе четыре медяка и никаких поцелуев! — поспешно всыпала монетки ему в ладонь Златка.

Пересчитав монетки, «страж» хмыкнул и дал Ёжке пройти в ворота. Златослава перевела дух и направилась вперед, как раздался звучный хлопок, и одновременно с этим место чуть пониже спины обожгло резкой болью. Парень, обиженный невниманием со стороны красивой девицы, решил хоть как-то потешить свое самолюбие, но силушку не смог рассчитать и огрел царевну так, что наверняка синяк останется.

— Ах ты, козел безрогий! — зло взвизгнула Баба Яга, стараясь не обращать внимания на раздавшийся отовсюду обидный хохот.

Повернувшись, уже было собралась высказать охальнику все, что о нем думает, но поостереглась, понимая, что не в силах ничего ему противопоставить, а защиты, если что и ждать не от кого. Смерив гогочущих злобным взглядом, Ёжка развернулась и стремительно зашагала в сторону общинного дома, на обширном пустыре возле которого и развернулась ярмарка. Настроение у Златы было преотвратное и становилось все хуже и хуже с каждой минутой. Ох, права была Марфа!

Пока Яга ходила от лотка к лотку, приобретая нужные ей продукты и вещи, ее несколько раз грубо толкнули, оттоптали ноги, много раз пытались обвесить и обсчитать, ей довелось переругаться почти со всеми торговками. Помимо всего прочего ей подсунули погрызенную молью пряжу и протухшие яйца. Обнаружив такое, Злата не вытерпела и вернулась, чтобы вытребовать обратно свои деньги и всласть поругаться с дородной теткой, которая все это ей и продала.

— Ты что это мне тут подсунуть вздумала?! — хлопнув по прилавку корзинкой с яйцами, потребовала ответа Златослава. — Они же тухлые! А ну, денежки возвращай!

— Чего орешь, коза припадочная? — подбоченись, гаркнула торговка. — Ничего они не тухлые! Нормальные они! Это рожа у тебя тухлая!

— Это у кого тут рожа?! Ты себя в зеркало видела? Оно чать сразу треснуло, как ты в нем отразилась, кикимора болотная! — взвилась Ёжка, сжав кулаки.

— Чаво?! — взревела раненой медведицей тетка и, перегнувшись через прилавок, уставилась на Златку налившимися кровь глазами. — Ах ты, курица ощипанная! Да я тебя сейчас…

Не успела торговка озвучить свою угрозу, как девушка почувствовала, как кто-то срезал с ее пояса кошель. Она попыталась схватить воришку, оказавшегося тощим грязным пацаном, одетым в какое-то рванье, но тот ловко ускользнул и затерялся в толпе, окружившей девушку и торговку плотным кольцом и наслаждающейся дармовым представлением. Довольные лица, крики торговки за спиной и украденный кошелек стали для Златки последней каплей. Из глубин души поднималась темная удушливая злоба напополам с желанием проучить всех здесь собравшихся.

— Что же вы за люди такие поганые? — с гневом произнесла Яга, чувствуя как копится в ней темная сила. — Человека обманули, обокрали, а вы радуетесь! Хорошо ведь как, правда? Ведь не с вами это случилось, а с другим! Чтоб вам пусто было! Чтоб удача от вас отвернулась! Да глаза бы мои…

Договорить Златославе не дали. Чья-то сильная рука ловко заткнула ей рот, в то время как другая обхватила за талию и приподняла Ягу над землей, а тот, кому эти самые руки принадлежали без каких либо усилий потащил ее прочь от толпы.

Сперва Ёжка от неожиданности растерялась, но потом, разозлившись еще больше, попыталась вырваться. Увы, ей это не удалось. Мужчина, которого Злате никак не удавалось разглядеть, на долю мгновения выпустил ее талию, чтобы тут же обхватить девушку поперек туловища, чтобы руки ее были крепко прижаты к телу. Как бы царевна не вырывалась, похититель был во много раз сильнее и, похоже, имел опыт обращения с извивающимися и пытающимися его укусить девицами.

Оттащив брыкающуюся ношу за здание ближайшей харчевни, мужчина поставил Бабу Ягу на ноги, но отпускать не спешил. Злата тоже притихла, готовясь к очередной попытке вырваться.

— Тише, девочка! Тише! — раздался над ухом насмешливый и такой знакомый голос, что от страха у Ёжки задрожали коленки, а сердце пропустило пару ударов. — Ты и так «пожелала» такого, что мне теперь до самого вечера последствия разгребать придется. Сейчас я уберу руки и настоятельно советую ничего непоправимого не произносить. Ты же умная девочка, Златослава! Ты же не будешь и меня проклинать?