Книга Кальдур Живой Доспех - Рост Толбери

Темнота.

Тело Кальдура не смогло вытерпеть такой боли. Он потерял сознание и одновременно остался в сознании, но где-то ещё. Стоял посреди темноты. Но уже не один.

Словно раскаты металлического грома к нему приближались гулкие шаги. Он увидел коренастого гиганта чуть выше двух метров, выточенного из чёрно-серой матовой стали, украшенного полотном из угловатых шипов, c лицом, напоминающим оскаленный череп самой Смерти. Раздался низкий металлический рык, и Кальдура обдало потоком пара. К нему протянулась рука. И он взялся за неё.

Мы Мрачный Колосс.

Мы Кальдур.

Мы живой доспех.

* * *

Закатное солнце окрасило небо красным.

У дальнего конца его уже замерцали звезды. Холодный речной ветер разгулялся, сдул последние облака, прогулялся по пристани и заглянул в тихий переулок.

— А я уж думал ты не придёшь, — с наигранной печалью заметил главарь.

Он сидел на своеобразном троне, сложенном из старых ящиков и корзин. Бледную Анижу, с красными от слёз глазами, он держал у себя на коленях, одной рукой стискивал её горло, второй водил по бедрам. Одежда на ней была целой.

Остальные бандиты при появлении Кальдура бросили свои важные дела, сплюнули жевательный табак, отставили трубки и бутылки, поднялись и разулыбались в ожидании нового развлечения.

— А я пришёл, — голос Кальдура был столь холоден, что несколько бандитов поприветствовали его смехом и улюлюканьем.

— Принёс? — медовым тоном спросил главарь и стиснул грудь Анижи, она даже не вскрикнула.

— О да, — голос Кальдура тоже сделался бархатным, он улыбался. — Кое-что я тебе принёс. Отпусти её, ублюдок.

— Или что? — рассмеялся главарь и уткнулся девушки в грудь. Та лишь отвела лицо.

— Или я покажу тебе.

Словно порыв ветра раздул волосы и одежду Кальдура. Раздался хлопок, позади него взвилось пламя и тут же погасло, жидкий металл растёкся по его шее и спине и принял форму.

Тяжёлый. Куда более тяжёлый, чем прошлый его доспех. Кальдур прибавил в росте, вырос на пару голов выше самого высокого громилы, и стала раза в два шире него в плечах. Тело слушалось его, но с какой-то неприятной инерцией и неповоротливостью.

— Ха, — главарь отшвырнул Анижу в сторону и радостно хлопнул в ладоши. — Так и знал! Так и знал! А монах-то боевой! Боевой! Самый настоящий жрец! Чудотворец! Будет представление! Ну-ка, Шейс, осади-ка его.

— Чечас, босс!

Бандит неуклюже вышел вперёд, встал под мрачным взглядом недвижимого Кальдар, обстучал себя по поясу, вытянул из-за спины небольшой мешочек, повозился с его завязкой и вдруг резким движением опрокинул на Кальдура. Белый порошок заполнил всё вокруг, запачкал доспех и заставил бандита чихнуть. Пользуясь паузой, Анижа уползла под ящики и затаилась.

— Ага! — вскрикнул главарь. — Схавал? И что ты теперь можешь? И не таких ломали. Подготовились.

— Что-то не рассеиваются его чудеса… — тревожно пробормотал бандит, глядя на мрачную махину доспеха Кальдура, и потряс у него перед лицом мешочком снова, вытряхивая остатки содержимого.

— Это мука, — голос Кальдура звучал искажённым металлом и глубоким. Знакомый запах заставил его ухмыльнуться.

Кальдур ударил, прежде чем бандит понял, что продавец «волшебных средств» оказался лжецом и обманул его. Его шаг вперёд и замах длились вечность, доспех был чудовищно неповоротливым. Но удар всё-таки получился.

Бандита сдуло, словно листок, выпущенный из пальцев в бурю. Кальдур только распрямился, а он уже лежал на земле на другом конце переулка. Его полёт остановился только у стены, он не поднимался и выглядел переломанным.

Кальдур поднял кулак и уставился на него. Он даже не успел высвободить лезвия, не понимал, как это сделать, просто ударил. И понял, что хватило даже этого — кулак в доспехе был огромен и покрыт шипами, похож скорее на навершие булавы, чем на перчатку с пальцами. Он смахнул кровь и пошёл вперёд.

Они ещё не поняли, что перед ними. Не были смелыми, просто глупыми и уверенными в своей силе и безнаказанности. Что-то чиркнуло его под рёбрами, что-то ударило в спину, что-то искрануло по основанию шеи. Они били его мечами, дубинками, короткими копьями и стилетами, но такое оружие этой броне всё равно, что зубочистки.

Громила с поломанным носом, тот, что пытался схватить его в переулке и стоял сзади, вышел к нему лицом к лицу. И ударил ему по лбу короткой палицей. Кальдур не почувствовал. Что небесному киту камень. Обнял громилу за пояс, оторвал от земли и прижал к себе что было мочи и злости.

Тот выкрикнул, захрипел, обмяк. Доспех наконец-то услышал Кальдура и показал зубы, пускай и не такие изящные, как у прошлого доспеха, но они справились. Пронзили здоровяка в десятке мест, пригвоздили к Кальдуру, тот отпустил хватку, поднял руки, погрузил их в плечи противника и просто разорвал его.

Что-то ещё чиркнуло ему в спину, он не глядя отмахнулся туда, и добавил ногой, раздался грохот и всхрип.

Главарь уже всё понял. Бежал к выходу из переулка, сметая на своём пути мусор. Кальдур не мог позволить ему уйти. Толкнулся что есть мочи от земли, вмиг догнал его и боднул плёчом, словно какой-то дикий вепрь, но не удержал равновесия и не смог затормозить. Главарь впечатался в стену, что-то у него в спине хрустнуло, он застонал тихонько, его руки изогнулись в конвульсиях. Кальдур не стал проверять, что с ним, неуклюже поднялся, протопал до него и опустил бронированную ногу ему на голову.

Повернулся к остальным. Им уже давно пора было бежать. Но они не могли. Во время свалки Кальдур, похоже, задел одну из хрупких стен заброшенного дома, что формировал переулок. Стена покосилась, кладка рассыпалась и съехала в сторону, перекрыв пространство, откуда пришёл Кальдур.

Он стоял между ними и единственным выходом. Щуплый и худой разбойник тоненько пискнул и бросился на стену — карабкаться вверх, что есть мочи.

— Не стоило вам её трогать… — прошептал Кальдур и пошёл вперёд.

* * *

Анижа открыла глаза.

С трудом удержала стон, приступ страха и желание вырываться. Мутота перед ней стала резкой, и она увидела знакомый подбородок, щетину и копну волос.

Кальдур нёс её на руках. Осторожно нёс прочь от всего этого.

— Кальдур… — прошептала она.

— Прости меня, пожалуйста, — он не посмотрел на неё, но голос его дрогнул.

— Ничего. Я знала, что ты придёшь.

— Они…

— Нет, Кальдур. Но я не хочу говорить об этом. Не сейчас. Я не готова.

— Они больше никому не причинят вреда. Никому.

— Ты убил их, — тихо сказала она.

— Это то, что я есть, — он так и не нашёл силы посмотреть на неё. — Ты ранена?