Книга Станционный смотритель. Долг платежом красен - Григорий Шаргородский

– Обижаете, батоно Никита. Вазген открыл свое дело в Городе. Барбершоп называется.

Заведение действительно оказалось приличным. Почти как на Земле. Все в строгих темных тонах. Мастера в обтягивающих одеждах впечатляли подтянутостью своих тел. Хозяин заведения, обладающий настолько ухоженной бородой, что в голову лезли странные мысли, встретил нас настороженно. Ну а как еще – и у меня, и у Сосо на щеках лишь неряшливая щетина. Но, судя по всему, парикмахер был одним из гостей на празднике и, как только узнал меня, тут же расплылся в приветственной улыбке:

– Батоно Никита! Как я рад, что вы посетили меня. – Когда взгляд скользнул на Сосо, улыбка тут же увяла. – А ты, безбородый, иди и жди уважаемого дара в своей таратайке. Не мозоль мне глаза.

Меня усадили в удобное кресло и принялись обрабатывать не только с помощью ножниц, бритвы и машинки, но и словесно. Пришлось сразу отдавать решение по прическе на откуп профессионала, и, должен сказать, я об этом не пожалел. Правда, сначала напряг его энтузиазм, когда бритва прошлась по моим вискам и затылку. Кроме бритья и стрижки мне сумели всучить довольно грамотно подобранный одеколон, ну а когда попытались затащить в секту любителей бород, я быстро рассчитался и сбежал к скучающему Сосо.

Следующей точкой нашего маршрута была все та же «Каравелла». К счастью, костюм, на который я положил глаз при недавнем шопинге, никто не купил, на что втайне надеялась моя жадность.

В приобретенный комплект кроме вездесущего жилета с энергосборником входил и пояс, правда матерчатый и не очень функциональный – даже малюсенький нож удалось спрятать там с большим трудом. Помня советы барона, я переложил в новый пояс все свои артефакты. Чуть подумав, «молниевик» поместил в единственный экранирующий кармашек. Привычка, не задумываясь, пускать в дело россыпь молний близкого радиуса поражения могла вылезти мне боком, особенно там, где применение боевых артефактов является подсудным деянием. За «паука» можно не бояться – он сертифицирован как бытовой артефакт. Своим новоизмененным ментальным гарнитуром я тоже мог воспользоваться инстинктивно, но тут уж ничего не поделаешь – без него у меня появляется какое-то раздражающее и беспомощное чувство.

Подгонка костюма прошла почти молниеносно, но, несмотря на скорость и профессионализм мастеров, я понимал, что есть вероятность позорного опоздания. Поэтому в центр города Сосо гнал на пределе дозволенного.

И все же я успевал глазеть по сторонам. Из торгово-деловых кварталов мы выкатили на местный Бродвей, именуемый проспектом Чудес. И в чем-то это название оказалось вполне оправданным. Дело даже не в том, что все было залито огнями, повсюду сверкали и искрились огромные экраны с рекламой и ходили люди в диковинных нарядах. Больше взгляд притягивали магические голограммы.

Вон огромный огненный дракон китайского типа прополз по спирали от основания похожей на огромную стелу многоэтажки до ее пика и там, задрав голову, пустил в небо фейерверк. Дракон выглядел очень реалистично, но разница с настоящей пиротехникой все же заметна.

С другой стороны улицы над широким, в стиле чаши, строением плескалась русалка в компании двух дельфинов. Насколько мне было известно, за каждой такой иллюзией пыхтит маг-пустышка с набором артефактов. А подобных голограмм только на обозримом пространстве было десятка три. И старались мои коллеги не напрасно – по всему пространству проспекта Чудес царило настроение карнавала и вечного праздника. А ведь вечер еще только начинается.

Заинтриговавший меня своим названием ресторан, как оказалось, размещался в переделанной вышке магопреобразователя. Только здесь не было шара-уловителя в небесах. А некое его подобие словно насадили на шпиль башни. «Глобус» действительно оказался глобусом. На зеркальной поверхности огромной сферы были отображены незнакомые мне материки. Скорее всего, это макет Беловодья.

Сосо остановил машину на большой площади, раскинувшейся вокруг башни метров на сто. Поэтому пришлось остановиться в отдалении, чтобы не заезжать на обширную пешеходную зону.

– Можешь ехать по своим делам, – сказал я водителю, выбираясь из машины. – Минут за двадцать я позвоню.

– Хорошо, шеф, – блеснул привычной улыбкой Сосо.

Пройдя через шикарно отделанный холл, я поднялся наверх в зеркальном лифте, одновременно еще раз осмотрев свое отражение. Все действительно очень прилично, и вряд ли мне придется краснеть даже в заведении такого высокого уровня.

Возле выхода из лифта у меня приняли легкое пальто и шляпу. Оставлять спрятанный там обруч я не опасался. Это уж не такой ценный артефакт, после переделки почти все, что было полезного в диадеме, я носил на шее и в ухе.

Заявив у стойки распорядителя, что мне нужно пройти к столику, заказанному госпожой Шаталиной, я проследовал за привлеченным официантом. Немного задержался у чуть изогнутой прозрачной стены. Пусть «Глобус» и близко не был самым высоким зданием в Центральном районе, но отсюда открывался великолепный вид.

Больше всего притягивали взгляд княжьи башни. Сейчас я мог видеть только две. Они казались замершими перед стартом инопланетными космическими кораблями и выглядели пугающе инородными телами на просторах города. Но город давно привык и не обращал на надменных исполинов никакого внимания.

Начали сгущаться сумерки, и городские огни разгорались все ярче. Отсюда было видно, что находящаяся километрах в пяти от ресторана Стена являлась не только границей насыщенности магического поля, поддерживаемого специальными конденсаторами, но и неким светоразделом. Далекий Подол был освещен немного скромнее.

Оторвавшись от завораживающего зрелища, я поспешил за ожидающим меня официантом. Тем более что на город можно было посмотреть и сидя за столиком, который находился почти у прозрачной стены.

Но расслабиться не получилось – едва я присел, как пришлось вставать, чтобы поприветствовать свою спутницу на сегодняшний вечер. Ее тоже привел вежливый официант.

Выглядела Шаталина великолепно. Пускай мне не очень нравится так обожаемый американцами тип блондинок, но в этой даме привлекала не внешняя красота, а внутренний стержень и немного жестковатое обаяние.

В меру открытое красное платье довершало эффектную картину, позволяя оценить все достоинства ее тела, но при этом не давая ни намека на вульгарность.

– Анна Борисовна, – легким наклоном головы обозначил я приветствие.

– Никита Олегович, – приподняв бровь, позволила себе проявить удивление Шаталина. – Да вы прямо преобразились. Подтянулись, откуда-то набрались вкуса. У вас там, в долине, что, дают уроки этикета?

Словно подтверждая ее догадку, я жестом отпустил официанта и сам помог даме усесться на стул.

– Можно и так сказать. Особо убедительной была одна кикимора. Правда, умерла раньше, чем передала мне все свои знания правил хорошего тона.

– Надеюсь, вы шутите и упоминание кикиморы лишь иносказание?

Я только пожал плечами, присаживаясь за стол.