Книга Отверженные - Лаванда Риз

Тем более, когда Нэш увидел меня в этом платье – у него отвисла челюсть, и он разулыбался как дурачок. Пока я расчёсывала свою длинную темную гриву запутавшихся волос, он нагло пялился на меня, с блуждающей улыбкой на лице. …  И тут….

… Я посмотрела в сторону, случайно скользнула взглядом по камням - и обмерла, холодея и каменея внутри. Не знаю, дышала ли я, кричать не могла это точно, что-то сильно сжало мне горло. … Это была Эмми.

Слегка прозрачный облик девушки, которую я собственноручно предала огню. Призрак убитой моим братом зачем-то пришёл ко мне.

Она просвещалась, но выражение её лица я видела очень чётко. Эмми выглядела испуганной, её губы шевелились, поглядывая влево, она постоянно показывала туда рукой, тряся головой, словно желая предупредить.

Мой ужас сменился ясным предчувствием, я вдруг поняла что происходит, но сама не знаю, как это случилось.

Кинувшись к Нэшу, и повалив его наземь, я быстро зажала ему рот:

- Нэш, тебе стоит спрятаться. Там творится что-то недоброе, – зашептала я, ничего не понимающему парню. – Да не вырывайся ты! Заклинаю, Нэш, тебе нужно спрятаться, чтобы потом спасти мне жизнь. Нам уже не убежать. Сюда что-то надвигается. Кто-то ужасный. Они идут за мной. Просто поверь мне, что так нужно.

Потом, я ещё сто раз оценю его доверие, но в эту минуту меня лихорадило каким-то кошмарным ощущением. Вернувшись на берег, я сделала вид, что полощу бельё, повернувшись спиной к надвигающейся угрозе. Я чувствовала каждый шаг несущего смерть. Метнувшаяся ко мне тень сделала резкий захват, сжав моё горло. Но прежде чем он ударил меня по голове, я услышала его довольное шипение:

- Попался, ангелочек…

Меня разбудила боль. Казалось, если я открою глаза, моя голова взорвётся к чёртовой матери. Вспомнив, что этому предшествовало, я застонала.

- Эй, - я уже не могла спутать прикосновение этих нежных пальцев.

- Нэш! – распахиваю глаза, рвусь к нему и висну на шее. Как же я рада, что он жив, что мы оба живы. – Ты убил его? – только сейчас замечаю, что мы с ним сидим на земле в посёлке Одичалых, и люди снова собрались вокруг нас с факелами.

- Лучше, мы его поймали и привязали к столбу. Давай попробуем подняться.

   Что было не так уж легко сделать, у меня дико кружилась и раскалывалась голова, а ещё меня тошнило и накрывала небывалая слабость:

- Кажется, у меня сотрясение. … Это ты меня принёс?

- Кому же я мог тебя ещё доверить, - в его голосе угадывалась улыбка, Нэш тоже был рад, что я жива. Обнимая меня, он поддерживал меня на ногах.

- А теперь посмотри на него, и скажи нам кто этот придурок.

- А вы разве не знаете? – спросила я, глядя на распятого на столбе молодого мужчину. Его лицо было разбито, одежда почти изодрана в лохмотья, видно, пока Одичалые волокли его в посёлок, они изрядно его поколотили. Но в данный момент я не испытывала ни капли жалости к этому пленнику. Наоборот, меня переполняло удовлетворение.

 - Здесь ему самое место. Мучительная смерть будет для него достойным наказанием. Это Виктор, правая рука Ронана! Это …твой приз, Нэш.

Подойдя ближе, я встретилась глазами с этим ухмыляющимся подонком, который даже в преддверии смерти высокомерно скалился:

- Вижу, ангелочек, убить меня собралась? Только за мою смерть уже заплачено. Ты не представляешь, как ты ошиблась, малышка, - процедил он, разбитым ртом.

- Видно, не так уж сильно, раз Ронан послал тебя. Слишком самоуверенно было соваться сюда одному, Виктор. Меня наслаждает мысль, что ты будешь подыхать медленно, - прошипела я.

- Как и Соня, - ядовито ответил Виктор, явно предвкушая мою реакцию. – Её наказали за то, что она была плохой наставницей для тебя.

…В моей душе вдруг всё взмыло чёрной волной удушающей ярости. Соня была мне как мать, она научила меня всему, что я знала и умела, научила чувствовать и понимать. И уж конечно она не заслужила быть казнённой мне в наказание.

- Джона, позволь мне сделать первый удар! – метнула я свой взгляд на предводителя Одичалых, внимательно наблюдающего за мной, словно я сдавала какой-то личностный тест.

- Подайте нож Лаванде! – согласился Джона. – Только не перестарайся, здесь многие жаждут мщения.

- И щипцы, - добавила я, срезая ножом остатки одежды с Виктора.

Я не была поклонницей смерти, не была её сеятелем, не страдала её жаждой, но я была дитя этого острова. Я чувствовала потребность отплатить виноватому той же ценой. Таковы были законы справедливости в созданном нами мире. Кто-то протянул мне деревянные щипцы. Одичалые не сводили с меня глаз и я знала, кто следил за мной больше всех. Нэш.

- Надеюсь, это затолкают тебе в пасть, когда доставят посылкой Ронану, - оттянув щипцами его мужское достоинство – я одним сильным ударом воткнула нож в столб, отсекая плоть и личный инструмент насилия Виктора. Его вопли боли заглушили дружные вопли ликования Одичалых.

Забили барабаны. Теперь каждый имел право оставить на теле врага отметину от своего ножа. Кровожадность мщения считалась нормой. Виктору отрезали уши, рассекли лоб, исполосовали грудь. Сделав надрез вдоль рёбер, Нэш сунул в рану руку, сломав и выдернув кусок ребра Виктора.

- На память, что я отомстил за свою сестру, - процедил он, теряющему сознание Виктору.

- Он отнимет её у тебя, - пробормотал Виктор. Жизнь потихоньку угасала в нём. Глаза стекленели. Завершающий удар надлежало сделать предводителю. Искусно заточенным копьём Джона пронзил его сердце.

Но значение последних слов Виктора поняли все.

- Его нужно уничтожить раньше, - изрёк за нашими спинами Темп. – Пока Ронан не спустил всех своих шакалов, проливая ещё больше крови.

- Мой брат не так предсказуем, он коварнее, - заметила я вслух. – Скорее всего, он заставит меня прийти к нему самой.

- Нет!!! – категорично рявкнули Нэш и Джона, причём в один голос.

- Я и не сказала, что собираюсь сдаться. Нужно его перехитрить. Но как ни тяжело с этим смириться, у нас нет другого выхода, как ждать следующего шага Ронана.

- Ты умна и особенна, - произнёс Джона своим неспешным тихим тоном, загадочно прищурив глаза, но его слова плохо подействовали на Нэша. Вот что значило «спасть с лица».

- Спасибо, - тряхнула я тяжелыми волосами, которые так и не успела заплести. – Теперь я могу считаться одной из вас?

- Ты можешь быть с нами Лаванда, но никогда не станешь одной из нас, - потряс меня Джона. – Я же сказал, ты особенная. В разделении на касты был смысл, они не зря считались высшими созданиями. Из-за особых качеств. Они просыпаются в тебе, даже если твой род потерял генеалогическую связь.

- Я верю в то, что каждый человек наделён особыми качествами и перед создателем мы все одинаковы, - возразила я. – Я отрицаю чьё-либо превосходство, но признаю силу лидера. Свободна ли я в твоей колонии, Джона и могу ли рассчитывать на равные права с твоими людьми?