Книга Волк насторожился - Александр Бушков

ФКГЗ тем временем помаленьку креп, выбрасывая щупальца поРоссии, – и Данил уже стал в последние дни задумываться, как бы завеститам словоохотливого собеседника, но дальше раздумий дело пока не пошло заотсутствием четких указаний. И вот, изволите ли видеть – впервые довелосьлицезреть…

Он положил в карман удостоверение и пистолет, направился вдом. Японец сидел на стуле и жадно курил. Пленник валялся тут же, чутьпостанывая.

Данил, помня цирковые номера в машине, уселся подальше,распорядился:

– Пристегни-ка его за целую руку… ага, хоть к батарее.Не перебрал?

– Да ну, – фыркнул Японец, перещелкиваянаручники. – Вломили чисто символически, чтобы не строил из себя ирасстрельными статьями не пугал…

– Иди погуляй, – сказал Данил. – И за эфиромпоследи…

Когда Японец вышел, он переставил стул поближе, присмотрелсяи сказал:

– Сомлевшую институтку не изображайте, ресницы дрожат…

Пленный открыл глаза, облизнул губы:

– Дайте воды.

Данил принес из соседней комнаты завалявшуюся в шкафчикебутылку «Пепси», открыл об угол стола, подсунул горлышко к губам.Поинтересовался:

– Сигарету дать, или мы с гонором?

– Дайте.

Терпеливо подождал, пока тот, склонившись к батарее инеловко держа сигарету прикованной рукой, посмолит до фильтра. Повязка промоклабагровым пятном, но кровотечение, похоже, остановилось. Данил все же наложилсверху еще несколько слоев бинта – готовый к любым неожиданностям и отложив обапистолета, трофейный и свой, так, чтобы пленник до них ни за что не смогдотянуться.

– Пуля наружу не прошла, – сказал он. Скверно, кврачу бы надо…

– Благодарю за гуманность.

– Я это к тому, что так и руку потерять можно, –сказал Данил. – Хотя в вашем положении не о руке стоит думать… Какими эторасстрельными статьями вы моего парнишечку пугали?

Незнакомец открыл рот… и не сказал ни слова.

– Прелестно, – сказал Данил, невольноусмехнувшись. – Пикантненькое положеньице, а? Если удостоверение у васподдельное, придется лепить на ходу легенду… или пользоваться заготовленной,что, откровенно говоря, столь же проигрышно. А если удостоверение настоящее,возникает куча вопросов – но ситуация ваша от этого отнюдь не улучшится… Как всказке. Направо пойдешь – зарублену быть, налево – быть задавлену… Интересно,вы предполагали, что я могу вас сдавать? Ну? Молчать будем?

Нет, этот загадочный хмырь боялся, конечно. Глупо думать,будто профессионалы начисто лишены страха. Но держался он, надо отдать должное,хорошо. Не скулил и не действовал, молча ждал.

– Ну? – спросил Данил. – Мне что, повторятьзатрепанные штампы из всех шпионских романов подряд? Я в вас чую профессионала.Именно потому не расположен терять время. Нет у меня возможности разрабатыватьвас по науке, завлекать в словесные лабиринты, логические ловушки подсовывать…Вы самим своим существованием даете мне ниточку. Я по ней пойду и без вас. Этидураки, которых вы опекали, сейчас с перепугу наделают кучу глупостей… Останетсятолько отслеживать. Мои ребята, повторяю, ничуть не озабочены будущим вашимпоявлением по ночам в виде тени отца Гамлета… Видите ли это мой город. А выздесь – гастролер, что бы у вас там ни маячило за спиной. Есть два фундамента –идея и деньги. Идеи у вас я что-то не просматриваю, а деньги утопленнику безнадобности. Коли уж впутались в наши игры, законы знаете, – он хлопнулсебя ладонью по колену. – Это все. Больше я длинных речей закатывать небуду. Дальше у нас пойдет так – короткие вопросы и короткие ответы. Я кончил.Дикси. Хау.

Закурил и спокойно ждал.

– Боюсь, я тоже прибегну к шаблонам, – сказалпленник (капелек пота на лбу у него заметно прибавилось). – Вы за этопоплатитесь. И довольно быстро.

Данил пожал плечами, встал и вышел не спеша. Заглянул вкабину, покопался в бардачке. Отыскал короткие пассатижи с затянутыми в краснуюпластмассу ручками, подал Кондрату и показал указательный палец.

Оба, Кондрат и Японец, торопливо направились в домик. Данилсказал:

– Васенька, прогуляйся назад к магистрали, посмотри,тихо ли…

Вася сговорчиво кивнул и, ускоряя шаг, почесал по заросшейвысокой полынью дороге…

Данил вернулся в дом. Указательный палец у пленника был насовесть замотан бинтом, скорее красным, чем белым.

– Ну? – спросил Данил, усаживаясь, закуривая, носигарету собеседнику уже не предлагая. – Ведь подохнешь… Между прочим, мыэтот идиллический домок неделю назад прибрали к рукам, так что нас тут искатьне станут…

Брехня, конечно. Могут нагрянуть и сюда. Вася, конечно,поставит сейчас шумовую гранатку с натяжкой поперек дороги, у них будет времяприготовиться, а из-за этих стен обороняющихся можно выковырять разве чтогранатометами РПГ, каких даже «махновцы» с собой не возят. Подмога, если что,примчится быстро, но ему-то нужна информация, а не победа в очереднойперестрелке…

– Ну ладно, – он встал, расчетливо медленноповернулся к двери. – Два яйца минус одно яйцо…

– Стойте… Я офицер ФКГЗ. Удостоверение подлинное.

– Ну, и что мне с того? – спросил Данил, несадясь. – Если вы честный сыскарь – так мы-то злобные гангстеры… Тут у васи вовсе ни единого шанса. А вот если вы параллельно еще и криминаломпромышляете – глядишь, и найдется кое-что для торга…

– Где гарантии?

– Боже, какие пошлости… – покривился Данил. –Ну, напишу я вам сейчас гарантии на гербовой бумаге с водяными знаками – многоони помогут? – Он положил на стул диктофон и нажал клавишу. – Вотваша гарантия. Есть такая профессия – свидетель. Мне не вы нужны, а кое-ктопокруче.

Кажется, он удивился всерьез:

– Вы что, намерены…

– Мы честные коммерсанты, – сказал Данил. – Ав том, что приходится вербовать свидетелей такими методами, не особенно ивиноваты. Не мы же первыми начали… Короче, будете свидетелем.

– А потом – такое же озерцо?.. Утопите?

– Зато появляется шанс, – сказал Данил. – Сязыком на запоре нет ни одного. Нынешние ваши царапины еще удастся как-тообъяснить городу и миру, а вот кусок резаного мяса я и впрямь не рискнупредъявлять Фемиде, придется кончать… Имя у вас настоящее?

– Да.

– Липатов Юрий Павлович… Где допрежь коптили небо?

– Закавказский военный округ. Особый отдел. Потом –частное сыскное. Комитет.

– Логун тоже под своим именем?

– Да.

– И тоже приписан к вашей столичной конторе?

– Да.

– На вокзале двоих мочили из вашей пушки?