Книга Звезд не хватит на всех. Игры Старших - Макс Глебов

– Принято, – ответил за всех Лой. – Продолжаем выполнение задачи.

Планета была уже совсем рядом. Сократившийся втрое боевой ордер пятой резервной эскадры каким-то чудом так и не рассыпался окончательно. Видимо, танланам тоже было непросто. Их линкоры так и не успели перекрыть вектор прорыва, и единственный оставшийся в строю имперский крейсер все еще умудрялся как-то сдерживать контратаки трех равных ему по классу противников, продолжая упорно сближаться с пятой орбитальной крепостью. Собственно, именно она и стала той последней каплей, которая переломила ход боя в пользу людей. Орудия одного из бастионов орбитальной крепости уже доставляли тяжелым кораблям танланов изрядное беспокойство. Попасть в крейсер с предельной дистанции было весьма непросто, но огонь артиллеристов пятой орбитальной заставлял их маневрировать, уходя от смертельной опасности, которую представляли для кораблей танланов огромные снаряды главного калибра крепости.

И все же противник предпринял еще одну попытку предотвратить прорыв остатков имперской эскадры на низкие орбиты Миоби-4, и попытка эта не была лишена шансов на успех. Опасный для крейсеров и линкоров огонь орудий орбитальной крепости представлял куда меньшую угрозу для более маневренных эсминцев и корветов.

Оттянув назад тяжелые корабли, танланы бросили в бой легкие силы. Оставалось их, правда, не так уж много, но и пятая эскадра была уже не та. Две трети кораблей погибло, а остальные больше напоминали самодвижущиеся руины, чем серьезные боевые единицы. Вот только и корабли танланов тоже имели изрядные повреждения, так что сражение чем-то напоминало бой боксеров, уже продержавшихся на ринге пару десятков раундов и так и не отправивших друг друга в нокаут. Избитые и смертельно уставшие они продолжают схватку, но уже не способны ни на быстрые неожиданные удары, ни на то, чтобы эффективно уклоняться от атак противника.

«Моргенштерн» с каждой минутой слушался управления все хуже. Видимо, повреждения затронули что-то критически важное, и никакое подключение резервных систем и дублирующих коммуникаций не могло в приемлемой степени восстановить боеспособность машины. Тактическая голограмма сбоила и регулярно перезагружалась. Левый двигатель скачками терял и вновь восстанавливал мощность, и после недолгих раздумий Виктор приказал вычислителю его отключить. В результате маневренность штурмовика снизилась до возможностей внутрисистемного грузовоза, и никакой серьезной ударной силы он собой уже не представлял, став, по сути, малоподвижной точкой противоракетной обороны.

Пятая орбитальная крепость росла в размерах, занимая уже значительную часть тактической голограммы. Кипевший вокруг бой никак не хотел отпускать израненную машину Вершинина. Эсминцы и корветы танланов все-таки побаивались единственного уцелевшего имперского крейсера, зато регулярно обстреливали ракетами и торпедами авианосец, представлявшийся им более легкой целью, причем всякий раз они стремились нанести удар с наиболее поврежденной стороны, где плотность средств ПКО была заметно ниже. Именно этот сектор и прикрывал Виктор, вынужденный выполнять работу артиллеристов «Адмирала Рика» по отстрелу рвущегося к авианосцу смертоносного железа.

Глядя на эффективность оборонительного огня пушек Вершинина, лид-полковник Сорз даже приказал снизить скорость корабля, чтобы поврежденный штурмовик Виктора не отставал от «Адмирала Рика».

Добить авианосец танланы так и не смогли, зато до «Моргенштерна» они все-таки дотянулись. То ли в голове командира одного из их малых кораблей противника что-то сдвинулось, то ли просто не в традициях кузнечиков было оставлять безнаказанным врага, попортившего им столько крови, но, прорвавшись через заградительный огонь «Адмирала Рика» и пары имперских эсминцев, уже разваливающийся на части корвет танланов выдал по машине Виктора залп из пары уцелевших пушек.

Вновь запустив поврежденный двигатель и выжимая из штурмовика все, на что он еще оставался способен, Виктор уклонился почти от всех плазменных сгустков, но одно попадание «Моргенштерн» все же получил. Штурмовик сотряс сильнейший удар. Правое крыло вместе с единственным неповрежденным двигателем исчезло в ярчайшей вспышке взрыва. Тактическая голограмма полыхнула красным и в очередной раз ушла в перезагрузку. Машину закрутило вокруг продольной оси, и она начала кувыркаться в неуправляемом полете. Вычислитель взвыл всеми сигналами тревоги, на которые хватило его фантазии.

– Повреждение контура накачки ионных орудий! Аварийный сброс энергонакопителей плазменных пушек! Правый двигатель потерян! Критические разрушения несущей конструкции!

Вокруг беспорядочно вращавшегося огрызка штурмовика вспыхивали потерявшие магнитную стабилизацию энергоячейки, и со стороны могло показаться, что машина безнадежно разрушена, однако, «Моргенштерн» оказался крепче, чем можно было ожидать.

Мигнула и вновь засветилась тактическая голограмма. Перекошенная, сильно искаженная и густо подернутая рябью, она все же давала какое-то представление от том, что происходит в окружающем космосе. К огромному удивлению Виктора, поврежденный двигатель на уцелевшем крыле все еще работал, выдавая около пяти процентов номинальной мощности. Звезды крутились вокруг машины Виктора по безумным орбитам, в поле зрения регулярно вплывала надвигающаяся громада пятой орбитальной крепости, светящаяся раскаленными пробоинами в многометровой броне и зияющая проломами от попаданий тяжелых снарядов.

Через пару минут Виктору кое-как удалось остановить беспорядочное вращение машины и стабилизировать полет. Мощности двигателя катастрофически не хватало. Вершинин видел, что избежать столкновения с крепостью он не сможет, но, по крайней мере, в его силах было сделать это столкновение относительно управляемым.

Виктор попытался связаться с командиром эскадрильи, потом с лид-полковником Сорзом и, наконец, просто вызвал на общем канале пятую орбитальную. Вычислитель не докладывал о выходе из строя системы связи, но на вызовы Вершинина так никто и не ответил. Списав проблемы со связью на повреждения самого ИскИна или на вражеские средства РЭБ, Виктор сосредоточился на управлении умирающей машиной. Мучительно медленно скорректировав курс, он направил «Моргенштерн» к одному из огромных проломов в броне крепости, образовавшемуся от попаданий сразу нескольких тяжелых снарядов.

Что ждет его внутри, Виктор рассмотреть не мог, но особого выбора у него все равно не было. С каждой секундой штурмовик снижал скорость, пусть и делал он это очень медленно, и все же каждый метр дополнительной дистанции до препятствия повышал шансы пилота на выживание при столкновении.

– Контакт с орбитальным объектом! – неожиданно выдал вычислитель, когда мимо промелькнули толстые листы искореженной и разорванной брони крепости.

– Точно что-то с тобой не так, – вслух произнес Виктор, но ИскИн не удостоил его ответом.

Взрыв снаряда, пробившего броню орбитальной крепости, образовал в ее внутреннем пространстве обширную полость, ограниченную мешаниной скрученного и расплющенного металла, завалами обугленного пластика и осколками композитных материалов. Именно в этот хлам и врезался «Моргенштерн», зарывшись в него почти наполовину. За секунду до столкновения Виктор выключил двигатель, но опасения, что удар приведет к взрыву не покидали его до последнего. Однако ему повезло. Обрубок штурмовика плотно застрял в груде обломков и взрываться пока не собирался.