Книга Панмедиа. COVID-19, люди и политика - Аркадий Недель

В том же 1348 году итальянский врач Джентиле да Фолино выяснил, что болезнь лучше всего передается от зараженного к другим людям через вербальную коммуникацию[28], из чего следовала необходимость свести эту коммуникацию к минимуму. В период Черной смерти города закрывались, превращаясь в крепости, люди старались сторониться друг друга, и в целом каждый был предоставлен сам себе. Действительно, смерть, еще больше чем оргазм, ее противоположность, очень индивидуальное дело. Даже если человек умирает в бою или что называется «на миру», он все равно умирает один. В этом плане чума или любой другой вирус, способный вызвать пандемию, противоположен проповеди и католической церкви как таковой, суть которой в установлении массовой коммуникации и говорении — fatus vocis, если воспользоваться термином французского средневекового философа Иоанна Росцелина, основателя номинализма, пришедшего к конфликту с католической догмой о Триединстве — Бога Отца, Сына и Святого Духа, — коих Росцелин, следуя своей собственной философии, рассматривал как отдельные субстанции (тритеизм).

Пандемия спорит с евангелистом Иоанном о том, что в начале было Слово. Она словно затыкает рот Богу-Логосу, замещая вербальное общение-творение на молчаливую сосредоточенность. Между про чим, было бы интересно изучить то влияние, которое волны пандемий в Европе оказали на возникновение протестантизма, религии, в которой церковь и священник — собрание и разговор — оказываются лишними. Выступление Папы Римского 27 марта 2012 года на пустой площади Святого Петра с посланием Urbi et Orbi — защита Евангелия от критики со стороны Природы.

Лютер, который помимо созданной им ереси, был еще и отцом европейского интеллектуального антисемитизма, считал всех евреев порождением дьявола, по сути отказывая им в праве называться людьми, изобрел квази-церковь, которая бы защитила прихожан как от католицизма, «говорящей церкви», так и от евреев — носителей вируса Сатаны. Позже за Лютером последует его соотечественник, немецкий гебраист Иоганн Айзенменгер, автор пухлого трактата «Разоблаченный иудаизм» (Entdecktes Judentum, 1711) — водивший дружбу с раввином из Лейдена Давидом бен Арьей Лейбом (1650–1696), который в свою очередь написал несколько сочинений об иудейской этике, — где Айзенменгер описывает иудаизм, и соответственно евреев, в терминах вирусоподобия. По его мнению, учение талмудистов главным образом дает еврейскому народу инструкции для выживания и успешной деятельности на чужих территориях и в чужих религиях — разрешенных (religio licita), — которые они могут использовать себе во благо. Когда того требует ситуация, они устраивают на этих территориях эпидемии и хаос, чтобы их ослабить и потом управлять с большей легкостью. Еще евреи любят кушать христианских младенцев, это они делают регулярно на свои праздники — этакая вирусоподобная евхаристия. Не следует думать, что все это темные аспекты блестящего XVIII века. В России, например, близкие идеи пропагандирует полковник ГРУ Владимир Квачков, рассматривающий коронавирус как продукт деятельности сионистского правительства.

ПоWhoизм

Вернемся, однако, в Италию. Итальянцы в чем-то похожи на русских и этим же очень сильно отличаются от тех же китайцев: своим поWhoизмом. Русские часто, слишком часто надеятся на авось и в глубине души считают себя везунчиками; «ладно, пронесет» — российский культурный паттерн. Кто из нас в самых разных обстоятельствах не говорил эту фразу, убеждая в первую очередь самого себя, что все будет хорошо и меня/нас это не коснется?

У итальянцев есть слово magari и выражение agire d’impulso, означающие примерно то же самое; agire d’impulso — это не знать, что будет и надеяться на лучшее, попытка договориться с «этим» ради любви к искусству. Но, как еще показал Стивн Кинг в романе «Оно» (1986), «человек должен платить за то, что получает в этом мире ‹…› Платить за то, что имеет, обладать тем, за что платит…». «Это» или «оно» никогда не дремлет, и столкновение с ним становится неизбежным, если человек начинает слишком сильно расслабляться: будь то природа, культура, политика… 21 января министр культуры и туризма Китая объявил о китайско-итальянском годе, открыв ящик Пандоры.

Туристы из Китая ломанулись в Италию в поисках кода да Винчи, вкусных спагетти и пиццы, принеся с собой неизвестную заразу. Самое печальное, что Китай официально уведомил ВОЗ о распространении инфекции в самом конце декабря 2019-го, то есть более, чем за три недели до торжественного открытия Китайско-итальянского года, но никто тогда и не думал принимать опасность всерьез и ha agito d’impulso.

Что случилось дальше знают все. 15 февраля 2020 американская журналистка Лори Гарретт из Foreign Policy в своей статье о коронавирусе, ссылаясь на случай китайского офтальмолога Ли Венлянга и его коллег, упрекнула правящую партию Китая в некомпетентности. Власти, обвинив врачей, которые заподозрили действие вируса и написали об этом в специальных медицинских чатах, в распространении ложных слухов, заставили их подписать официальное опровержение[29]. Генсек Си Цзиньпин, по мысли автора статьи, попал в «экзистенциальный кризис», потому что ситуация с коронавирусом напоминает одновременно катастрофу на Чернобыльской АЭС (1986) и события на площади Тянь Анмынь (1989) в период правления Дэн Сяопина.

Не знаю, кто первый придумал эти параллели, да это и неважно, но факт, что они стали кочевать из одной западной статьи о «ханьском» COVID-19 в другую, превращаясь в политический вирус. Пока европейские газеты показывали пальцем на Поднебесную, как на ученика с неудом по поведению, китайцы во главе с Си принялись в быстром темпе предпринимать необходимые меры. На сервисе микробиологов «Вейбо» популярным стало выражение 抄河南的作业 (chāo hé nán de zuò yè), что значит «спиши домашнее задание у Хэнаня» — оригинально, остроумно, верно. Это был сигнал всей стране, и в первую очередь Пекину, об экстренных решениях проблемы, требующей всеобщую мобилизацию. Словом, Небесный мандат на проведение особых мер был выдан, и китайские власти начали действовать согласно правилам конфуцианского государства — все как один, подчинение приказам и выполнение долга ради восстановления мировой гармонии. В последнюю неделю января начали массовое перекрытие дорог к Уханю, трэки с продовольствием и медикаментами шли через пропускные пункты, началась тотальная дезин фекция дорог и зданий, люди закрылись в домах.

Италия — не конфуцианское государство. Там закон имеет примерно ту же силу, что и в России, он существует для того, чтобы его не выполнять. В том же январе-феврале 2020-го на призыв мэров многих итальянских городов оставаться дома и не шастать по улицам во избежание подхватить заразу, население, что называется, начихало: принцип agire d’impulso разделил власть и народ, что едва ли возможно в Китае. Итальянцы продолжали собираться в кафе, выгуливать собак и ходить в парикмахерские, а тем временем неподготовленные для отражения такого вируса больницы начали заполняться зараженными людьми, которых врачи лечили от пневмонии и гриппа.