Книга Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение - Николас Пиледжи

«Я только приехал в Вегас, и тут раздается стук в дверь, – вспоминает Розенталь, – я помню, что страдал тогда от сильной простуды. На пороге стояли копы.

Я впустил их внутрь: “Чем могу помочь, господа?”

– Вы арестованы.

– На каких основаниях?

– По подозрению в краже со взломом, – был ответ.

– Это абсурд! – ответил я. Мне даже стало интересно. Я знал, что ничего не совершал.

– Не умничай тут, – бросили мне в ответ. После этого они надели на меня наручники. Вывели меня из отеля прямо через лобби и отвезли в главное полицейское управление Лас-Вегаса прямиком в офис к Джину Кларку.

Кларк был у себя. Глава детективного отдела. Сама холодность. Крупный, сильный парень. Он произнес: “Слушай, а ты не настолько крут, как твоя репутация”.

– Мистер Кларк, – сказал я. – Полностью согласен.

– Оставь сарказм при себе, – сказал он.

– Что вы, какой сарказм, – ответил я.

Я заметил, что он кивнул детективам, которые привели меня к нему в офис, после чего они покинули комнату. Мы остались один на один, а я был в наручниках.

– Чтобы к полуночи тебя не было в этом городе, и даже не думай возвращаться, – проговорил он. – Нам тут не нужны такие, как ты. Тебе ясно?

– Думаю, да, – ответил я.

– Когда уедешь?

– Не знаю.

После этих слов он поднялся из-за стола, зашел мне за спину и внезапно схватил меня за горло, начав душить. Его хватка была настолько сильной, что я начал задыхаться. Голова закружилась. Казалось, я вот-вот упаду в обморок. Затем он ослабил хватку.

“Ты понял намек, Левша, – произнес он. Он назвал меня Левшой. – Убирайся из города до полуночи, а то у нас тут в пустыне много свободных ям, тебе же не хочется занять одну из них”.

Как только они меня выпустили, я позвонил Дину Шанделлу, своему другу из“ Сизарс-Пэлас”. Он был достаточно влиятельным человеком. Знал многих в городе. Парень из верхов. Мне было известно, что он на короткой ноге с шерифом. Я рассказал ему о том, что произошло. Он назначил встречу “в Галерее”. Было около восьми-девяти вечера. Я отправился в клуб, где у нас завязался разговор. Я поинтересовался у него:“Что у вас тут творится? Почему меня арестовывают за кражу со взломом в моей собственной комнате?”

В этот момент мы оба подняли головы и увидели главу детективного отдела Джина Кларка собственной персоной в компании двух детективов, которые задерживали меня днем.

“У тебя проблемы с памятью, судя по всему, – начал детектив. – Последний самолет отсюда скоро взлетит”.

Дин поднялся и вступился за меня: “Послушайте, оставьте его в покое”.

“Не лезь, – осадил его Кларк. – это указание шерифа”. С этими словами он арестовал меня второй раз за день. После ночи в камере меня посадили на первый утренний рейс до Чикаго.

Я оборвал все телефоны, но смог договориться о повторном приезде через несколько дней. Шериф объяснил Дину, что они взъелись на меня исключительно из-за моего“ послужного списка”. ФБР и чикагские копы утверждали, что у меня есть куча преступных связей, но к тому времени я уже стал вольной птицей, и это было абсолютной правдой. Поэтому я вернулся.

Я поселился в отеле “Тропикана”. И проводил все свое время в номере отеля, читая газеты. Иногда я отправлялся в “Роуз Боул” вместе с Эллиотом Прайсом. Это была букмекерская контора, которая располагалась чуть ниже по улице от “Сизарс-Пэлас”. Оттуда я руководил всеми своими пари. Ближе к вечеру я мог отправиться в“ Галерею” – клуб при“ Сизарс-Пэлас”, где встречался с Черным Толедо, Горбуном Бобби, Джимми Каселли, Бобби Мартином и ребятами им под стать.

Лучше всего дела шли по воскресным вечерам. Тогда был шикарный сезон. Понедельник всегда считался особенным днем. А ночь на понедельник – это было что-то с чем-то. В то время я был полностью погружен в игру. Я ставил против крупнейших букмекеров в стране и был на несколько шагов впереди.

В том сезоне я угадал исход каждой игры в ночь на понедельник, за исключением лишь одного матча. Со временем моим основным развлечением стало следить за изменениями в букмекерской линии, поскольку я знал, что это происходит из-за моих ставок.

Обычно диапазон исходов игры стартовал с шестерки. Надежно и удобно. Никаких подвохов. Колебания ниже пяти или выше семи были нежелательны. Даже по единице в ту или иную сторону. Но в те времена, когда я входил в игру, я мог изменить диапазон исходов игры на целых три единицы.

Каждую игру я смотрел дома. Я отключал телефон. Если у меня стояла крупная сумма, я никогда не приглашал гостей. Я смотрел игру один. Я погружался в процесс целиком. Мне не хотелось ни на кого отвлекаться.

Примерно в тот же период я повстречал Джери. Она работала танцовщицей в “Тропикане”. Это была самая красивая девушка, которую я видел в своей жизни. Высокая. С безупречным телом. С идеальной грацией. Она могла расположить к себе любого за пять минут. У нее было запредельное обаяние. Куда бы мы ни шли, люди оборачивались и смотрели ей вслед. Да, она умела произвести впечатление.

Когда я встретил ее, она работала фишечной эскортницей. Она знала свое дело. У нее была пара клиентов, с которыми она ходила играть, и на этом ей удавалось зарабатывать около пяти сотен тысяч долларов в год.

Обычно я встречал ее с работы, но чем чаще мы виделись, тем больше я ею увлекался. Я осознал, что испытываю к ней чувства, после того как увидел ее выступление в“ Тропикане”. Тогда она вышла танцевать топлес. Меня это внезапно зацепило. Я ушел с представления. Позже я высказал ей, что видел танец, но не смог досмотреть его до конца.

Однако она не придала значения моим словам. Она подумала, что я ушел по делам. Мне кажется, она даже не допускала такой мысли, что у меня просыпаются какие-то чувства к ней.

По вечерам она танцевала и разбиралась со своими клиентами в казино, после чего приходила ко мне в “Сизарс-Пэлас”.

Однажды она сказала, что у нее назначена встреча в “Дьюнс”, поэтому придет ко мне она позже обычного.

Не знаю почему, но во мне проснулось любопытство. Я захотел посмотреть, чем она будет заниматься. С кем пойдет в казино. Поэтому я решился на нетипичный поступок – отправился в “Дьюнс”, чтобы увидеть ее в деле.

К моему приходу игра была уже в полном разгаре. Она безостановочно бросала кости за столом для крэпса, а ее спутник едва успевал сгребать выигранные фишки. Она подняла не меньше шестидесяти штук баксов для парня, судя по столбикам стодолларовых фишек, которые громоздились перед ним. Она повернула голову, увидела меня, и в ее глазах читалось раздражение. Я знал, что ей не понравилось то, что я пришел понаблюдать за ней. Она бросила кости в последний раз и вышла из игры.

Она успела сколотить своему спутнику небольшое состояние. Разумеется, я видел, как после каждого броска костей она успевала стягивать по несколько маленьких стодолларовых фишек из стопок своего спутника и бросать их себе в сумочку.