Книга Эффект зеркала - Дарья Сойфер

 Валера своими плечами вышибалы и умными словами внушал доверие. Он – врач. Он – друг. Он никогда не сделал бы человеку плохо… Айе хотелось стиснуть виски ладонями, чтобы унять сомнения и прекратить муки выбора. И она бы стиснула, если бы одна из рук не висела бесполезной тряпкой в повязке. Поэтому голову разрывало, и ничего с этим поделать не получалось.

В конце концов, в схватке разума и смутных сомнений победил первый. Уложил интуицию на обе лопатки одним сокрушительным ударом логики. Ведь медицина – вот она. Выпил таблетку, и боль прошла. Помазал прыщ, и больше его не видно. Вдруг и у странных видений Айи есть простое объяснение? Вдруг это всего-навсего глюки? Какая-нибудь крошечная фиговина в ее мозгу сместилась, уткнулась куда-то, как чужой локоть в автобусной давке, и от этого появились цветные фильмы без кинотеатра? Ведь у алкоголиков часто рождаются дети со всякими отклонениями.

Вдруг где-то есть таблетка от всего этого? Невролог найдет причину, ее вылечат, и больше никаких тайн, от которых сама себя считаешь сумасшедшей. Да и тот майор… Горовой. Вдруг, померещилось? Ну какой из него убийца? Ни пистолета, ни наручников. Просто старый брюзга. И ловит он ее только ради расследования.

 – Слушай, Валер… – начала она осторожно, ведь не скажешь в лоб: «Я вижу мертвых», окатив облаком пара.

 – Значит, все-таки были?

 – Да нет, я не об этом… Я одну вещь хотела спросить… Тебе что-нибудь говорит название «Малые Вяземы»?

Валера изменился в лице. Будто кто-то стер улыбку мокрой тряпкой. Взгляд стал колючим, сжатые губы побледнели, а под щетиной на скулах заползали желваки.

 – Что ты сказала? – спросил он тихо, и от этого тона ей захотелось просочиться через стену в палату и спрятаться в тумбочке.

 – Я просто… Забей. Перепутала.

 – Нет, погоди! Где ты это слышала?

 – Валер, говорю же… Я… Я просто… Ты же в курсе, мне негде перекантоваться сейчас в Москве. А домой как-то беспонтово тащиться, – она включила развязность. – И наших напрягать… Вроде сейчас дешево снять дачу. А там протопить, вся фигня… Я думала, ты знаешь…

 – Нет. Не знаю. А почему Малые Вяземы? – он не сводил с нее тяжелого взгляда.

 – Да так… От девчонок в палате слышала. Ты чего завелся-то?

 – Ладно. Мне пора. Завтра тебя заберут на КТ.

Он резко встал, и стоило ему отойти и свернуть за угол, как Айя смогла, наконец, глубоко вдохнуть. Что за черт?! Это все-таки была правда? Не нужны были особые способности, чтобы заметить, как он ощерился. Словно кто-то решил разбить клумбу там, где у собаки зарыта кость. А если и правда зарыта? И что? Ехать теперь в эти несчастные Вяземы с лопатой и проверять? Или он просто изнасиловал… Или это была ссора? Или вообще, мать его, глюк, и пора бы перестать об этом думать?

Айя была бы счастлива не воспринимать видение всерьез. Но едва она забралась под одеяло и отвернулась к стенке, как перед глазами вновь замелькали тошнотворные желтые цветы. И круговорот затягивал, не позволяя проснуться.

Цветы вращались перед глазами, вращалась ржавая крыша домика… 

 – Хватит! – заорала Айя, и все вдруг прекратилось.

Вот только перед ней были не цветы, и не платформа, как в прошлый раз. А здоровенный плакат про травмы. Красно-коричневым были раскрашены мышцы, желтым выделены подзаголовки. Она стояла в пустом коридоре, жужжали лампы, холодный свет отражался от бугорков на линолеуме. Да, это был больничный коридор.

Айя осмотрелась, сделала пару шагов в одну сторону, потом в другую – никого. Хотела уже поискать выход, но вдруг услышала приглушенные голоса. Мужские. И доносились они из-за двери с табличкой «Ординаторская». Айя подошла ближе, придвинула ухо к самой щели.

 – И как ты себе это представляешь?

 – Не мое дело.

 – Валер, давай лучше не ко мне с этим…

 – А по-моему, к тебе. Дел всего ничего. И считай, ты мне ничего не должен.

 – Это что, шантаж?

 – Называй, как хочешь. Но чтобы завтра она была в психиатрии.

 – Да я не могу так быстро! Даже если сажать на препараты, там накопительный эффект…

 – Похоже, что я хочу это слушать?

 – Да что она тебе сделала?

 – Я тебя не спрашивал про того парня, Теймураз. Просто убери ее.

 – Да как?!

 – Пусти по вене.

 – Подотчетное?..

 – Меня не волнует, какое.

Собеседник Валеры тихо выругался на незнакомом Айе языке, потом на какое-то время стало тихо.

 – Ладно… – сказал Теймураз. – Еще раз: какая палата?

 – Тридцать четвертая. Крюкова. Не перепутаешь: у нее волосы красные, – Валера помолчал и добавил уже более дружелюбно: – Да что ты паришься на пустом месте? Влей ей в капельницу с утра, когда их будут готовить. У нее в карте стоит глюкоза. А если что, виновата будет сестра. Уже такое было…

Айя пришла в себя от первого испуга, и ей овладела злость. Вот, значит, каково футбольное братство? Она только намекнула на Малые Вяземы, и он сразу решил сбагрить ее в дурку? Вот уж не выйдет. Если бы он просто рассмеялся в ответ, она бы поверила в то, что видение было обычным бредом. Теперь же не сомневалась: Валера сделал что-то ужасное с той девушкой. И не в какой-то галлюцинации, а в реальности. В самой, что ни на есть, всамделишной реальности. Ну, Валера…

Ей вдруг стало плевать на все. На последствия, опасность и маньяка-травматолога. Она толкнула дверь изо всех сил, обеими руками, шагнула внутрь, готовая выцарапать ему глаза… Стоп. Обеими руками? Но ведь ее плечо…

В сознании будто выключили свет. Айя моргнула и проснулась в своей палате. Сопела Цапля, коротко всхрапывала новоиспеченная бабушка. За окном поблескивали в свете фонарей трамвайные пути, белел на тротуаре нечищеный снег. И не было видно ни единой машины.

Часов пять, не больше.

Нужда подняла Айю в туалет, а любопытство заставило потом аккуратно выглянуть в коридор. Сестринский пост пустовал, еле слышно гудели лампы, и в их свете все неровности линолеума казались еще более выпуклыми.

Нет. Она будто снова оказалась в собственном сне. Но ведь проснулась уже! Или это продолжение? Как замкнутый круг? Как зеркало в зеркале? Айя оглядела себя: мятая больничная ночнушка, повязка на правом плече. Ткнула для верности в то место, где вылетел сустав, и чуть не взвыла. Так сильно прикусила губу, что тут же ощутила металлический привкус. К тому же, было зверски холодно после теплой постели, кажется, кто-то из сестер решил проветрить.

Она могла бы вернуться назад, укрыться и спать дальше. Но сон не давал покоя. Если постоянно видеть жертв в чужих зрачках, начнешь поневоле опасаться всего подряд.

Айя обошла весь коридор в поисках того плаката. С мышцами. Она не помнила точно, что было на нем написано, но не сомневалась, что узнает, как только увидит. Однако плаката не было. А в ординаторской мирно дремала женщина в голубом костюме. Выдохнув, Айя уже собралась вернуться в палату, как вдруг наткнулась на пожарные планы здания. Вот же! Отделение неврологии! Ведь Валера говорил, что его друг – невролог! Значит, на два этажа выше…