Книга Красный анклав - Андрей Грачёв

Окрестности ОКБ 'Электрон-5'.

Колонна грузовиков медленно двигалась сквозь ночной лес тщательно соблюдая светомаскировку. Усталые бойцы сопровождения сгрудились в кузове головной машины над деревянным ящиком, усыпанном истертыми игральными картами. Машины ехали практически пустыми и по кислым лицам сопровождающих читалось, что это не тот результат, за которым они выезжали из дома. Вооруженный эскорт ехал в первой и последней машинах, рутинная процедура за много лет сильно притупила бдительность, да и промозглая погода не располагала к внимательному изучению темноты ночи. На очередном повороте группа теней отделилась от сумрака и бесшумно рассеялась под тентами лениво ползущих машин. Бойцы спецназа '30–30', поплотнее укутавшись в маскировочные плащ-палатки, практически невидимые расположились по самым темным углам грузовиков. Приближался въезд в шахту, а там было и до КПП рукой подать.

Конвой без проблем преодолел массивные противовзрывные ворота шлюза и равномерно двинулся дальше вглубь комплекса. Не доехав до стен укреплений, машины свернули на разгрузочную площадку. Через некоторое время после остановки послышались шаги и раздосадованные голоса грузчиков, расстроенных очередным порожним рейсом. Крепкий парень в плотной клетчатой рубахе и рабочем комбинезоне проворно запрыгнул в кузов грузовика, подхватил единственную коробку с грузом и потащил ее к выходу. Уже оказавшись на земле он надолго замер, уставившись в темный дальний угол тентованного кузова. Площадка была хорошо освещена, но в этот угол свет как будто бы не попадал – там царствовала кромешная тьма, столь густая, что она казалась живой и подвижной. Сбросив оцепенение, рабочий подхватил свою ношу и в задумчивости двинулся в сторону складов. В темном углу меж складок плаща медленно скрылось круглое дуло глушителя.

Автобаза располагалась внутри периметра безопасности, туда и направился конвой сразу после разгрузки. Машины, одна к одной, медленно двигались по карантинному туннелю КПП под пристальными взглядами караульной службы. Внутри тентов копилось нервное напряжение – двенадцать фигур под оптико-электронным камуфляжем высокотехнологичных плащ-палаток ждали развязки. Сергеенко по памяти со схем отсчитывал пройденные метры туннеля. Приближалась половина самого опасного участка пути. Машины начали сбавлять и без того тихий ход, при этом вокруг все затихло – что-то было определенно не так. Не успели грузовики полностью остановиться, как события приняли стремительный оборот: из кузовов вылетели сначала светошумовые гранаты, сразу после них – дымовые шашки и гранаты с нервно-паралитическим газом, от которого бойцов Сергеенко защищали фильтры закрытых шлемов. Одновременно с первыми разрывами тенты расползлись огромными дырами, в которых мелькнули заволакиваемые дымом силуэты. С момента остановки машин прошли считанные секунды, их массивные туши все еще покачивались на рессорах. Град пуль ударил по тряпичным укрытиям, зазвенело разбитое стекло, к дыму от гранат добавился пар из искореженных шквальным огнем радиаторов. Рассредоточившись по обе стороны от грузовиков в узком коридоре, бойцы '30–30' не торопились открывать ответный огонь и обнаруживать этим свое местоположение. Сейчас обстановка еще давала им шанс на успешный рывок – в дыму им помогали ориентироваться встроенные в шлемы тепловизоры, потому под свинцовым дождем дюжина самоубийц бесшумно рванулась в сторону противника. Три пули ударили в нагрудник капитана – 5.45, лишь сбился с шага. Неньютоновский гель под прочной полимерной броней погасил большую часть ударной энергии. Развив хорошую скорость и петляя зигзагами в дыму, диверсанты обрушились на пока еще скромные силы дежурного караула. Защитники комплекса наплевав на все инструкции позабыли тщательно запереть изнутри дверь, ведущую во внутренние караульные помещения, куда и ворвался отряд проникновения, выпотрошив мимоходом пятерых кашляющих и слепых в плотной дымовой завесе солдат. Не сбавляя хода 12 бойцов рассредоточились по окружающим центр управления помещениям, блокируя возможные пути подхода подкреплений. Только сейчас включилась ревущая сирена, обороняющиеся действовали слишком медленно, однако все еще имели колоссальное преимущество в огневой мощи и живой силе. Еще десять человек были убиты по мере зачистки и приближения к командному пункту крепости. Удача улыбнулась Сергеенко и на этот раз – они с лейтенантом выскочили из-за угла аккурат в тот момент, когда потеющий молодой солдатик навалившись всем телом пытался захлопнуть перед их лицами переборку. Широкое лезвие ножа успело скользнуть в исчезающую щель, солдатик в панике бросил тщетные попытки закрыться и судорожно дергая кобуру попятился к пультам. Застежка никак не хотела слушаться скользких пальцев и в следующую секунду он уже хватал ртом воздух после сильного удара грудной клеткой об угол пульта управления защитными сооружениями и запорными механизмами бастионов крепости.

– Открывай главные ворота, быстро, – капитан не дожидаясь ответа начал погружать острие своего ножа в ногу дежурного с тыльной стороны колена.

– Пожалуйста, не надо, прошу вас, я все сделаю, не надо – лопотал обмочившийся рядовой, а руки его бегали по клавишам, приводя в движение механизмы главного шлюза.

В коридоре кипел бой, остальная часть группы держала оборону снаружи центра управления, выигрывая время для командира. Поняв, что парень сыграл свою роль, Сергеенко вырубил его ударом закованного в бронированную перчатку кулака и вдвоем с лейтенантом ринулся на подмогу к своим. Интенсивность огня нарастала, к противнику по тревоге прибывали все новые и новые подкрепления, снаружи был слышен лязг гусениц выезжающей из ангаров техники, повсюду надрываясь орала сирена. Несмотря на колоссальный перевес противника, отряду Сергеенко удалось потеснить наступающие силы и отвоевать себе более удобный оборонительный плацдарм, оставив за собой оружейную с неисчерпаемыми запасами оружия и боеприпасов. Двое были легко ранены – противник пока еще не понял, с кем имеет дело и использовал легкое стрелковое вооружение, которого было явно недостаточно для борьбы с закованными в высокотехнологичную легкую полимерную броню оперативниками '30–30'.

Звуки нового боя донеслись сквозь безумную вакханалию треска, свиста и грохота, глухие разрывы и работа зенитных орудий сопровождались уханьем детонирующих боекомплектов бронемашин. Защитники гарнизона отступали вглубь помещений, в боковых ответвлениях показались новые бойцы в штурмовой броне и камуфляжных плащах, бок о бок с ними шли одетые куда проще, но не уступающие в храбрости и мастерстве, бойцы Васнецова. Могучие ТАКТы блокировали все ангары и выходы во двор, на котором догорали остовы нескольких самых ретивых бронемашин защитников. Ловушка захлопнулась, гарнизон был полностью блокирован в течение 40 минутного штурма. Пришло время переговоров.

Международный Экономический Форум, Санкт-Петербург.

Премьер-министр Ловцова была на своем посту настоящей белой вороной – номинальная фигура без политического веса и поддержки среди враждующих элит, она к 45 годам глубоко разочаровалась в жизни и находила покой на дне стеклянного стакана с дорогим виски. Ее задачей было создавать видимость разделения ветвей власти, грозно отчитывать на камеру людей, которые за эфиром открыто смеялись ей в лицо и анонсировать новые победы России. Когда-то она шла в политику с надеждой изменить мир, у нее были огромные амбиции, уверенность в своих силах и четкий план действий, казавшийся безупречным. Реальность была очень болезненной. Пусть Екатерина Фёдоровна и достигла позиции, достойной прожитой жизни, но все ее амбиции разбились в пыль о монументальную незыблемость скрытых от посторонних глаз внутренних порядков и рангов большой политики. И вот она снова исполняла роль говорящей головы на очередном бесполезном мероприятии, куда ее были обязаны позвать, а она – поехать. В очередной раз одиноким вечером она грела стакан руками, ожидая, когда дремота настигнет ее и укроет крылом щедрого Морфея.