Книга Отцы и дочери - Патриция Райс

Однако радости не суждено было длиться. Как только они переодели Эми в чистое белье и уложили спать, в нижнем холле раздался шум, говоривший о новой неприятности. Расслышав знакомый гневный голос, Каролина и Джек переглянулись. Ее отец обнаружил, куда она уехала.

От неожиданности Каролина слегка побледнела, но не опустила гордой головы, когда торопливые шаги господина Торогуда раздались перед самой дверью. Чтобы не скомпрометировать гостью еще больше, Джек поспешно отступил на почтительное расстояние — дверь распахнулась.

Генри моментально окинул взором помятое прогулочное платье и усталый вид дочери, несвежий костюм и демонстративно покровительственную позу Джека, а также маленького ребенка, лежавшего под одеялами. Что ж, видимо, известие, которое заставило его прилететь сюда, не имело под собой никаких оснований. Он слишком хорошо знал свою дочь, чтобы разглядеть в этой сцене какой-то иной смысл. Подавив вздох облегчения, Генри Торогуд обратил гневный взор на молодого мужчину, который с таким успехом вывернул весь его привычный уютный мирок наизнанку.

— Увидимся в моем кабинете через час, Четэм. Идем, Каролина, пора домой.

Окаменев, она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Будь они котами, наверняка выгнули бы спины, вздыбили шерсть и зашипели. Странно было рисовать себе Джека таким. Каролина снова поглядела на него. Вцепившись в спинку стула, лорд Джон вызывающе смотрел прямо в глаза ее отцу. Напряжение между ними становилось невыносимым. Каролина молча взяла шубку и муфту, которые так и остались лежать в кресле со вчерашнего дня, и вышла из комнаты.

Крики оглашали коридоры обычно такого тихого и спокойного дома Торогудов. Бланш бросала любопытные взоры на сестру, сидевшую в дальнем углу библиотеки. На сей раз внешнее безразличие Каролины не обманывало ее. Выглядела сестра так, словно не спала несколько недель подряд, а книжку держала перед собой вверх ногами. Что-то определенно происходило, но никому и в голову не пришло посвятить во все это Бланш.

Каролина ничуть не удивилась, когда вошел лакей и позвал се к отцу. Она расправила юбки прекрасного шерстяного платья солнечного цвета, в которое переоделась, вернувшись домой, и, даже не поправляя наспех сколотые кудри, направилась к выходу из библиотеки с видом человека, идущего на казнь.

«Наконец-то папа понял, что нас лучше оставить наедине», — заметила она про себя, войдя в кабинет и обнаружив там только Джека. Выглядел он очень обеспокоенно, но глаза сразу же потеплели, как только он увидел Каролину. И хотя он не сделал попытки обнять ее, как это бывало в прежние годы, она ощутила его желание сделать это и мысленно поблагодарила Джека за сдержанность.

— Как Эми? — Хотя она оставила ребенка не более часа назад, казалось, что прошло уже очень много времени. Каролина спешила узнать о состоянии девочки, прежде чем они перейдут к спорам.

— Когда я уезжал, спала. Твоя горничная принесла целую корзину снадобий. Благодарю тебя за заботу.

Эта вежливость говорила о его смущении. Каролина прекрасно понимала Джека, ведь Генри Торогуд способен был смутить кого угодно. Она в тревоге опустилась на стул и, сомкнув пальцы, положила руки на колени.

— Не нужно так, Джек. Он не кусается.

Джек выдавил улыбку:

— Я бы не смог поклясться в этом. Впрочем, он вполне имеет на это право. Я скомпрометировал тебя и теперь обязан просить твоей руки.

Она надеялась, что он сумеет выразить это не столь прямолинейно. Ее оскорбленным чувствам пошли бы на пользу несколько милых любезностей, которые Джек мастерски умел говорить. Хотелось хоть на мгновение вернуться в те давно минувшие годы.

Они улыбнулись друг другу, и Каролина ответила:

— А я обязана отказаться.

В тот же миг плечи Джека поникли, он отвернулся и принялся передвигать подсвечники на каминной полке, чтобы только не выдать своих чувств.

— Ты не можешь сделать этого, Каролина. Госпожа Хиггинботэм распустила грязные слухи. Я бы, конечно, с удовольствием перерезал ей глотку, но дело уже сделано…

Каролина никак не ожидала такого поворота. Она отчаянно перебирала в голове альтернативы, но поняла, что с тех пор, как Джек перешагнул порог их дома, она утратила способность рассуждать здраво. Словно стараясь освободиться от наваждения, она тряхнула головой:

— Мы можем все отрицать. Никто не принудит меня к браку.

— Я знал, что ты это скажешь. — Он повернулся к ней, вся его поза выражала грусть. — Так ты даже не хочешь думать об этом, Каролина? Неужто эта участь так ужасна? Нынче я весьма состоятелен, ты сама знаешь. Могу обеспечивать тебя всем, чего ты пожелаешь…

Оскорбленная, Каролина поднялась и устремила на него холодный взгляд.

— При чем тут твое состояние? Я бы вышла за тебя тогда, когда у тебя не было ни гроша, но ты предпочел мне золото. Так ступай же, женись на своем золоте, Джек. Я больше не желаю слушать твою ложь!

И повернулась, чтобы покинуть кабинет, но Джек успел схватить ее за руку. На лице у него было написано полное отчаяние.

— Так дело в Джордже? Ты любишь его? Я сегодня же пойду к нему и объясню все, что случилось. Если вы так любите друг друга, то это недоразумение не должно встать между вами.

Каролина смотрела на него леденящим взором и отказывалась отвечать, пока он не отпустил ее запястья.

— Объясняйся с кем и как тебе угодно, если это облегчит твою совесть. Всего хорошего, Джек.

И, овеяв его шлейфом лавандового аромата, оставила посетителя ни с чем. Злое лицо Генри Торогуда, когда он вернулся, также не облегчило страданий Джека. Он понял, что навсегда потерял Каролину. Ужасающая пустота в душе заполнялась лишь внутренними стенаниями.

Несмотря на предшествующую бессонную ночь, Каролина с вечера никак не могла заснуть. Невозможно было забыть выражение глаз Джека, когда тот выслушивал ее отказ. Но разве можно было ожидать ее согласия после всего, что он натворил тогда? Чего он добивался своим нынешним предложением?

«Эми! — вдруг осенило ее. — Ему нужна мать для Эми. Ну конечно! Должно быть, я подала ему надежду, когда так необдуманно приняла девочку под свою опеку. Вместо красивых обещаний он теперь решил воспользоваться своей дочерью, чтобы уговорить меня».

Но почему-то эта мысль не казалась ей правдоподобной. Теперь Каролина была достаточно опытной, чтобы различить, когда ею пытались манипулировать. У нее не оставалось романтических иллюзий. По крайней мере Джорджу хватало ума обращаться с нею как с разумным существом, способным принимать самостоятельные решения, и не пытаться завлечь ее ни глупыми речами, ни уловками. Неужели Джек никогда так и не научится относиться к ней подобным образом?

Эти мысли еще сильнее встревожили ее. Она встала, надела халат и принялась расхаживать по комнате. В вежливой записке Джорджа Хэмптона говорилось лишь, что Джек заезжал к нему и что он все понял. Что же именно? Понял ли он, что ей сейчас, как никогда, нужно его присутствие, нужно слышать его голос, произносящий эти слова? Очевидно, нет. Зато Джек понимал это, иначе не помчался бы так поспешно к Джорджу с объяснениями. Если бы ей нужен был Джек, то он стоял бы у ее дверей через несколько минут после получения записки. Уж Джек никогда не обделял ее своим вниманием.