Книга Ассирийское наследство - Наталья Александрова

После длинноволосый произнес много совсем непонятных слов инасыпал на стол еще травы. Дым, поднимавшийся от золоченого стола, сталзеленоватым.

— Приди, о Ламашту! — громко выкрикнулдлинноволосый, и все остальные, как один человек, крикнули за ним:

— Приди, о Ламашту!

И Слава Таракан кричал вместе со всеми, он почувствовал себяодним из этих людей, и ему хотелось остаться с ними навсегда, стать таким же,как они...

— Приди, львиноголовая! — вскрикнул жрец, иостальные повторили за ним, как эхо:

— Приди, львиноголовая!

И вдруг под сводами пещеры раздался страшный и грозныйзвериный рев, одновременно унылый и злорадный. От этого рева кровь заледенела вжилах, волосы на голове зашевелились, сердце забилось как бешеное. В этом ревеслышались жестокость и коварство, злоба и неутолимый голод хищника. Переходя вутробное рычание и страшное, тоскливое мяуканье, рев этот начал понемногузатихать, как будто издававшее его чудовище удалялось, спускалось в породившиеего глубины преисподней.

— Великая не хочет подняться к нам! — закричалжрец, когда затихли последние отзвуки рычания. — Она ушла, спустилась вглубины своего подземного царства, в свои темные чертоги! Львиноголовая нехочет прийти в наш мир! Мы не угодили ей! Чего ты хочешь, о великая черная мать,скажи своим детям?

С этими словами жрец подбросил новую щепотку травы в тлеющуюна золотом столе горку. Поднимающийся к потолку дым пожелтел, стал золотистым,сгустился местами, будто обрисовав очертания женского тела...

Плотнее и гуще становились клубы золотистого тумана, инаконец нельзя уже было сомневаться: дым оформился в подобие золотой женскойфигуры с львиной головой на плечах.

В святилище стало необыкновенно тихо, и в этой тишине какгром прозвучали слова жреца:

— Великая желает, чтобы ее древнее золотое изваяниезаняло подобающее ему место в нашем храме! Только тогда, когда мы найдемдревнее изваяние и принесем его в храм, только тогда львиноголовая Ламаштуодарит нас своими милостями, только тогда она обрушит свой ужасный гнев нанаших врагов!

* * *

— Вот теперь ты знаешь об этом деле столько, сколькоя. — Маркиз отодвинул пустую тарелку. — Спасибо, все было оченьвкусно.

— Это полуфабрикаты, — отмахнулась Лола, — яничего не готовила, только разогрела.

Она отвернулась к кухонному столу, чтобы заварить чай.

Кухонька была крошечной, вообще вся квартирка былакрошечной, но очень уютной.

Лола привела сюда Маркиза часа два назад.

Он сказал, что ему нельзя появляться у себя дома — могутнайти. И вообще, им нужно было посидеть и спокойно поговорить. Лола сказала,что квартиру эту она снимает.

Тихонько урчал холодильник, Маркиз прихлебывал горячий,хорошо заваренный, ароматный чай и исподтишка поглядывал на Лолу. Она увереннои привычно двигалась по кухне.

— Ты что, умеешь готовить? — спросил он.

— Конечно! — улыбнулась Лола. — И оченьлюблю. Но делаю это крайне редко — времени нету.

Ему захотелось узнать, чем же она так занята, ведь для своихопераций он отвлекал ее не больше одного-двух раз в неделю. Но сейчас было невремя.

— Вот что, милая, — начал он совершенно другим,очень серьезным тоном, — нам нужно расстаться. Думаю, что ты не будешьпредставлять для них интереса без меня.

— Я — твой равноправный партнер, — обиженнопроговорила Лола.

— Это было раньше, — мягко возразил Маркиз. —Мы славно с тобой поработали, и я очень тебе благодарен.

Лола вскинула на него глаза, удивленная странной мягкойинтонацией.

— Свою благодарность ты выражал в денежномэквиваленте, — заметила она, — я вполне довольна нашимсотрудничеством.

— На этом оно заканчивается, — твердо сказалМаркиз. — Видишь ли, глупо было бы думать, что те, кто за нами охотится,хотят отомстить по приказу Зарудного за кражу колье. Вернее, не глупо, аслишком самонадеянно. Нет, коль уж они так серьезно настроены, что привлеклистолько народа, чтобы поймать и убить нас, то дело касается кражи этойнесчастной статуэтки.

Деньги огромные, а поскольку я отказался, то следует срочнозаткнуть мне рот.

— Ты сам себе противоречишь, — сказалаЛола. — Хотели взорвать машину, где мы ехали бы вместе. И киллер стрелял вменя.

Маяк подсунули мне еще до того, как ты вышел от Кузьмича.Нет, они начали следить за нами гораздо раньше, думаю, что колье тут ни причем.

— Как это ни при чем? — возмутился Маркиз. —Ведь про ассирийскую статуэтку мне стало известно от Кузьмича, когда я принесему колье!

— Все сходится на Кузьмиче...

— Ладно, нам больше не нужно об этом думать, —решительно сказал Маркиз, — нам нужно убираться из этого города как можноскорее!

— Я не могу. — Лола отвернулась к окну.

— Не валяй дурака! — вскричал Маркиз. — Делоидет о жизни и смерти! Ты должна уехать хотя бы на несколько месяцев;

В комнате зазвонил телефон. Лола сорвалась с места ипобежала отвечать. Маркиз, не долго думая, неслышно поднялся и подкрался кплотно закрытой двери.

— Да, — отвечала Лола по телефону, —разумеется, буду. Как обычно.

Когда она вернулась, Маркиз спокойно допивал остывший чай.

— Я ухожу, — он вышел в прихожую, — вернусьчерез полтора часа с машиной. Ты должна быть готова. Вещей бери немного, а денег— побольше. Я вывезу тебя из города, а там уж сама езжай куда хочешь. Поняла?

— Поняла, — ответила Лола покорно.

— Будешь готова?

— Буду.

«Врет, — понял он, заглянув ей в глаза, — ох ужэти бабы! Одна морока с ними».

Маркиз вышел из парадной. Был ранний сентябрьский вечер. Надетской площадке прочно обосновались дети. Старушки оккупировали все лавочки.Маркиз отошел чуть в сторону от подъезда и скрылся за высокими кустами, скоторых еще не облетела листва. Он достал сигареты и сделал отрешенное лицо. Подозренийу прохожих и старух он не вызовет — стоит просто одетый парень, может, девушкуждет, а может — собутыльников. Кому какое дело, если он ведет себя, тихо и неломает зеленые насаждения?

Маркиз был очень сердит.

«Какая дура! — ругал он Лолу. — У нас на хвостевисят очень опасные люди, сегодня два раза уходили от верной смерти, а она,видите ли, не может уехать! Что у нее — хахаль, семеро по лавкам илипрестарелая тетя в больнице?»

Самое умное было бы плюнуть на девчонку и уходить, но Маркизрешил немного подождать. Если Лола выйдет, он проследит за ней и выяснит, ктоже она такая. Потому что, поразмыслив, Маркиз сообразил, что все, что он знаето ней, — не правда. И вовсе она не Лолита, и не Писаренко, и квартиру этуона не снимает. Кто же будет устраивать такой уют в снятой квартире? И ремонттам хороший, денег стоит. Если только это все не оплачивает любовник. Вот тогдаМаркиз со спокойной совестью оставит Лолу, а сам даст деру. Пускай о ней хахальзаботится!