Книга Невеста на полставки - Диана Рымарь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что же с тобой поделаешь, забирай…
— Она здесь?
— Нет…
— Тогда дай ключи от квартиры… Я был там, стучал, но она не открыла!
— Там ее тоже нет, сынок…
Тогда же:
Артём
— Как ты мог ее выгнать? — ору на отца, а руки сами собой сжимаются в кулаки.
В очередной раз за сегодняшний вечер хочу ему врезать. Так хочу, что аж скулы сводит. Он тут же считывает мои мысли, во взгляде даже появляется что-то вроде вины.
— Успокойся! Никуда она не денется, стопроцентно ходит где-то рядом!
Я его не слушаю, достаю телефон, снова пытаюсь дозвониться.
— Не берет трубку? Может, просто с тобой разговаривать не хочет? Давай позвоним с моего? — предлагает он.
Результат тот же. Абонент не отвечает.
— Поехали к городской квартире, поищем ее, — предлагает отец.
Оба спешим к машине.
Прибываем на место в рекордно короткие сроки.
— Может быть, она вообще в подъезде! — предполагает отец. — На улице-то холодно, а она в какой-то курточке несерьезной была…
— Ты выгнал ее без теплой одежды?!
— Я думал, не уйдет! Я ей записку оставил у двери, чтобы брала такси и ехала ко мне, когда надоест маяться дурью… Я даже оставил консьержу деньги, чтобы он передал их ей! Может, она в пути?
Мы сразу идем к консьержу. Он заявляет, что Злата не появлялась.
— Вдруг пропустил? — разводит руками отец.
Мы поднимаемся, и я сразу замечаю бумажку, торчащую из-под пушистого коричневого коврика с надписью Welcome.
— Записка на месте... Значит, она не приходила… — заявляет отец.
Мы заходим в квартиру, я звоню ей уже, наверное, пятидесятый раз за этот вечер, и вдруг слышу звук ее телефона. Он идет из ее комнаты. Кидаюсь туда в слепой надежде увидеть Златку. Однако звон идет из дорожной сумки.
Открываю, так и есть. Подаренный мной телефон лежит там, оставленный ею.
— И как ее теперь искать… — хватаюсь за голову. — У меня ведь даже фото ее нет!
— У меня есть! — радует отец.
Этот же вечер (сразу после того, как Злату выгнали из дома):
Злата
Когда за мной закрывается дверь, ни секунды не медлю, сразу бегу к лифту, потом на улицу — и подальше из этого гадюшника. Даже забываю попрощаться с консьержем, хотя мы довольно мило здоровались все эти дни. Не до любезностей мне сейчас.
Хочется рыдать в голос и одновременно вздыхать от облегчения. Это двоякое чувство разрывает меня на куски.
«Как? Как я могла так ошибиться?»
Ведь ничто не мешало спросить — дорогой Артём, ты мой жених или не мой? Он бы покрутил у виска и пошел своей дорогой, а я бы не сделала той роковой ошибки.
В то же время хочу сказать всевышнему за эту ошибку спасибо. Не представляю, как смогла бы разделить постель с Артёмом-старшим. Хотя меня к этому долго готовили, всё же переступить через себя очень сложно.
«Ночью все кошки серые!» — любила повторять мама Марисоль.
Может, оно и так, но этот кот хотел любви при свете дня, к тому же сразу оптом за неделю. Почти тридцать лет разницы в возрасте, но даже не в этом дело. Старший Энгрин, на мой взгляд, не человек вовсе, а тварь, движимая животными инстинктами!
С Артёмом-младшим всё было по-другому. Как любовник он мне был очень даже приятен. Он — привлекательный мужчина, пусть сам так не считает. Да что там говорить, за эти дни я к нему прониклась, хотя теперь понимаю, что мои чувства ему не нужны. Ни мои чувства, ни я сама. Просто взял и ушел, просто взял и бросил… Может быть, так лучше? За сегодня я отлично узнала, что он за человек.
Теперь мне хотя бы понятно его нежелание на мне жениться, связь с секретарем. Ему серьезные отношения вообще не нужны, ему достаточно горничных-шлюх. Думаю, с нахождением новой у него проблем не возникнет. Только свиснет, и набегут новые желающие раздвигать перед ним ноги.
От сознания того, что, возможно, уже завтра он будет заниматься любовью с кем-то еще, мне делается горько и противно. И за себя обидно. Даже если изначально он не воспринимал меня серьезно, я что... настолько сильно не гожусь ему в жены?! Какой во мне изъян? Неужели он правда видел во мне лишь горничную-шлюху? Зачем тогда эти ужины в ресторане? Сон в обнимку? Одни сплошные вопросы, а ответов на них уже не получу.
«Дурочка! Маленькая дурочка!» — мысленно кричу на себя.
Только от этих криков лучше не становится. Сердце болит и кровоточит из-за того, как Энгрин-младший меня оттолкнул. Он сделал это безжалостно, как будто я какая-то прокаженная. Даже разобраться не захотел, бросил на растерзание своему папаше, разве он не знал, какое это животное? Должен был знать, ведь он его сын.
«Что же мне делать дальше?»
Резонный вопрос, а ответа снова нет. Сколько я ни старалась: работала у Габарашвили от зари до зари, потом выполняла все прихоти Энгрина — всё равно оказалась на улице без гроша в кармане. Теперь даже о картошке приходится только мечтать...
Ёжусь от холода и как никогда остро ощущаю, какая я маленькая и беспомощная.
Самое паршивое — деваться мне совершенно некуда, вот вообще. Никаких знакомых в Москве у меня нет. Тем не менее твердо знаю, что к Энгрину-старшему не вернусь. И обратно в приемную семью не поеду. Милый папочка и дядюшка обязательно найдут способ продать меня во второй раз. Спасибо, мне и первого раза хватило.
«Может, на вокзал?»
Только как туда добраться вообще без денег? Да и дороги я не знаю.
Пока размышляю над этим, замечаю, что давно не узнаю улицу, по которой иду. Не помню, куда я вообще свернула. Пытаюсь сообразить, где нахожусь, и не получается. Заблудилась! И сколько брожу, погруженная в свои мысли, тоже не знаю. Ведь у меня даже нет наручных часов. Замечаю, что прохожие попадаются всё реже. Какие-то угрюмые, и не обратишься, чтобы спросить дорогу. Хотя, что мне это даст…
Дома вокруг совсем другие, никаких элитных построек, всё какое-то старое, обшарпанное. Хуже того, на улице темнеет со страшной скоростью... и холодает. Обхватываю плечи руками, пытаюсь согреться.
— Хуже не бывает! — бурчу себе под нос.
«Откуда ты знаешь? Может, кому-то сейчас гораздо хуже, чем тебе!» — спорит со мной внутренний голос.
Сворачиваю в какой-то проулок. Дальше тупик, вдали виднеется какая-то куча тряпья и мусорные баки. Мне туда точно не надо… Поворачиваюсь, чтобы уйти, и тут замечаю, что куча тряпья начинает постанывать.
