Книга Пустой дом - Розамунда Пилчер

— Я не то имела в виду. Вы же понимаете! Но сейчас я одна. Совершенно одинока. Дети — единственное, что у меня есть. Возможно, я и правда веду себя как эгоистка, но я нуждаюсь в них! Мне необходимо быть с ними рядом. Я так скучала по ним, скучала с первого дня, как уехала!

На другой стороне улицы остановилась машина, послышались голоса: мужчина спорил, женщина раздраженно отвечала ему. Словно не в силах переносить эти звуки, леди Кейли встала с кресла и подошла закрыть окно.

— Я тоже буду по ним скучать.

Вирджиния подумала, что, будь они близки, она могла бы подойти к свекрови, обнять ее, даруя желанное утешение. Но это было невозможно. Их связывала взаимная симпатия, уважение. Но не дружба и не любовь.

— Я это знаю. Вы были так добры к ним и ко мне. И мне очень жаль.

Леди Кейли отвернулась от окна, вся подтянувшись, снова держа себя в руках.

— Думаю, — сказала она, дергая за шнур звонка, висящего у камина, — чашечка чаю будет нам сейчас очень кстати.

Дети вернулись в половине шестого. Распахнулась и захлопнулась входная дверь, и из прихожей донеслись их голоса. Вирджиния поставила чашку и притаилась. Леди Кейли подождала, пока они пробегут по лестнице мимо гостиной на верхний этаж, в детскую, а потом подошла к двери и открыла ее.

— Кара! Николас!

— Привет, бабушка!

— Кое-кто хочет с вами увидеться.

— Кто?

— Это сюрприз. Идите и посмотрите сами.

Позднее, когда дети вернулись наверх, чтобы принять ванну и съесть свой ужин, после того как сама Вирджиния искупалась и переоделась в чистое прохладное шелковое платье, и прежде чем гонг позвал взрослых к столу, она поднялась в детскую поговорить с няней.

Та была одна: убирала детскую посуду с остатками ужина и наводила порядок в комнате, собираясь погрузиться в ежевечерний просмотр телевизора.

Не то чтобы комната нуждалась в уборке, но няня не могла позволить себе присесть, прежде чем все подушки не будут взбиты и рядком расставлены на диване, игрушки убраны по местам, грязная детская одежда отправлена в стирку, а чистая приготовлена к завтрашнему утру. Она всегда была такой и строго следила за тем, чтобы раз навсегда установленный порядок соблюдался неукоснительно. И выглядела она всегда одинаково: скромно и опрятно. Ей было уже за шестьдесят, но в темных волосах, которые она зачесывала назад и стягивала в пучок, не было и следа седины. Казалось, у нее совсем нет возраста; было ясно, что ее внешность не изменится до глубокой старости, тогда няня в одночасье превратится в дряхлую старуху и быстро умрет.

Когда Вирджиния вошла в комнату, няня бросила на нее короткий взгляд и сразу же резко отвела глаза.

— Добрый вечер!

— Здравствуйте.

Голос ее был ледяным. Вирджиния прикрыла дверь и присела на подлокотник дивана. Когда няня пребывала в подобном настроении, с ней не имело смысла ходить вокруг да около — следовало сразу перейти к делу.

— Мне очень жаль, что так получилось.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Я говорю о своих планах увезти детей. Завтра утром мы уезжаем в Корнуолл. Я уже купила билеты на поезд.

Няня складывала клетчатую скатерть, уголок к уголку, в идеальный квадрат.

— Леди Кейли сказала, что уже предупредила вас.

— Да, она что-то упоминала о вашем безумном замысле… однако я не могла в него поверить и решила, что это мои уши сыграли со мной злую шутку.

— Вы сердитесь, потому что я увожу их, или потому, что не беру вас с собой?

— Я? Сержусь? Вовсе нет, уверяю вас!

— Значит, вы одобряете мой план?

— Ни в коем случае. Однако мое мнение больше не имеет значения — я правильно поняла?

Она убрала скатерть в выдвижной ящик стола и резким движением захлопнула его, неосознанно выдавая еле прикрытый гнев. Однако лицо ее оставалось бесстрастным, а губы чопорно поджатыми.

— Вы же знаете, что ваше мнение для меня важно. Вы столько сделали для детей! Не думайте, пожалуйста, что я вам не признательна. Но они уже не малыши.

— И к чему же вы клоните, позвольте спросить?

— Я просто хочу сказать, что теперь могу позаботиться о них сама.

Няня повернулась к ней. Впервые за этот вечер их взгляды встретились. И пока они смотрели друг другу в глаза, краска ярости медленно заливала сначала ее шею, а потом и лицо до самых волос.

Няня сказала:

— Вы меня увольняете?

— Нет, я не это имела в виду. Впрочем, теперь, когда мы об этом заговорили, я думаю, так будет лучше. Для вас и для всех остальных. Возможно, для вас в первую очередь.

— И почему же для меня так будет лучше? Я всю свою жизнь отдала вашей семье, воспитывала Энтони с самого его рождения, и мне совсем не хотелось ехать в Шотландию и растить ваших детей, не хотелось уезжать из Лондона, но леди Кейли попросила меня, а поскольку речь шла о семье, я поехала, пожертвовав своими интересами, и вот ваша благодарность…

— Няня, — мягко перебила Вирджиния, когда та остановилась, чтобы перевести дыхание, — именно поэтому так будет лучше. По этой самой причине. Разве не пора вам начать все с чистого листа, найти нового младенца, чтобы растить его с пеленок, попасть в другую семью? Знаете как говорят: детская не детская без младенца, а Николасу уже шесть…

— Не думала я, что доживу до такого дня…

— А если вы не хотите новую семью, то почему бы вам не обсудить это с леди Кейли? Возможно, вы придете к какому-то соглашению. Вы прекрасно ладите между собой, вам нравится жить в Лондоне, видеться с друзьями…

— Я не нуждаюсь в ваших советах, благодарю покорно… после того как я отдала вам лучшие годы… вырастила ваших детей… никогда не ожидала никакой благодарности… такого бы не случилось, если бы бедняжка Энтони… если бы Энтони был жив…

Она никак не могла остановиться, а Вирджиния сидела и покорно слушала обвинительную речь в свой адрес. Она говорила себе, что это самое малое, что она может сделать. Все кончено, концы обрублены, она свободна. Больше ничто не имеет значения. Осталось любезно дотерпеть, пока няня закончит, сделать это в знак уважения, как дань от победителя побежденному после кровавой, но достойной схватки.

Позднее она поднялась пожелать детям спокойной ночи. Николас спал, Кара все еще читала. Когда мать вошла в комнату, она медленно подняла глаза, с трудом отрываясь от книги. Вирджиния присела на краешек ее кровати.

— Что ты читаешь?

Кара показала ей обложку.

— «Искатели сокровищ».

— Я помню эту книгу. Где ты ее нашла?

— На книжной полке в детской.

Она аккуратно отметила страницу закладкой, которую собственноручно вышила крестиком, закрыла книгу и отложила ее на тумбочку возле кровати.