Книга Инструкция по соблазнению. Часть 1 - Анастасия Сиалана

— Осмотрись, прислушайся и не задавай глупых вопросов, — нежно протянул Мак, явно в мыслях свернув мне шею не единожды.

— Ого, наш болтун и не похвастался? Кто вымер? — коротко хохотнул Коновал.

— Ты, — бросил Мак, — через пару секунд.

Что меня поразило, так это не раздраженный наемник, а шатен, что побледнел на пару тонов. Видя реакцию своего собрата, Мак удовлетворено хмыкнул и проговорил, явно ни к кому конкретно не обращаясь:

— А я думал, растерял хватку, — и почему-то просмотрел именно на меня.

Сделала вид, что мужчины рядом со мной не существует и начала уплетать «обед». Подумаешь, девять вечера. У Шута обед, и никто с ним в этом спорить не будет. С безумцами вообще надо помягче и во всем соглашаться.

Я ухмыльнулась собственным мыслям, вызвав опасливые взгляды сотрапезников и подозрительный красного. За очередной ложкой грибного супа мой чуткий слух уловил разговор двух разносчиц.

— Какие красивые волосы, — восхитилась молодая оборотница. А я напряглась. Так и знала, что выходки наемника мне ещё аукнутся.

— Такие снежно-белые, что аж глаза слепит, — отозвалась рыжая гнома.

На этих словах я начала озираться, ища взглядом те самые снежные волосы. Не нашла. В таверне была всего одна посетительница, и ею была я.

— Да, — восторженно выдохнула разносчица, — а эти пятеро ей совершенно не подходят. Такие обыденные серые личности.

Стоп! Это же они обо мне и моих сопровождающих. Но почему я для них белая?

— Выбрала она их явно не подумав. Ни фигуры, ни шарма, — подтвердила гнома, смотря на мужчин за моим столом.

Это они серые и обыденные? Нет фигуры?! Да чего только Шут стоит. Красный, накачанный, под одеждой явно литые мускулы, а обаянием можно свести с ума слабых духом девушек. Да и брюнет с шатеном внешностью обладают отнюдь не заурядной. Так что, зомби загрызи, здесь происходит?

— До нее дошло, — весело улыбнулся Бо и продолжил грызть кроличью лапку. С первым до сих пор возилась только я.

— Ты забыла, как меня зовут, мышка, — Мак наслаждался моим недоумением, — я — наркотик, сладкий, одурманивающий, меняющий восприятие любого, кто попадется в радиус моего влияния.

Договаривал он уже у моего уха, и, хоть убейте, я не заметила, как он там оказался. Прикосновение губ к шее, и я шарахнулась от него на добрых пол метра.

— Аха-ха, как же приятно тебя дразнить, — веселился наемник, явно упустив момент, когда мои глаза потемнели, а рука сжала вилку.

Достал! Рывок, и четыре зубчика упираются прямо в сорную артерию. Каюсь, скорость была много больше вампирской, но вряд ли остальные это заметят.

— Смешно ведь, чего замолчал, — спросила у притихшего наемника, — ты распускаешь свои губы, я балуюсь металлическими предметами. Обхохочешься, — говорила я ровно, а внутри всю трясло. Почему он так спокоен?

— Кажется, коррозия тебе не грозит, мышка, — и не обращая внимания на струйку крови на своей шее, Мак повернулся ко мне, — неплохая скорость, но не для меня.

И вилка в моей руке переломилась пополам.

Как он успел опередить меня?!

Отвечать наемник не стал, только снисходительно улыбнулся, и вернулся к своему «обеду». Остальные делали вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. А я так и застыла с обломком алюминиевого столового прибора в руках.

Да КТО они такие?!

Совет 7

Знание Верховного — смерть провинившегося

Вода. Вода — это жизнь. Жизнь в самом первозданном виде. Мы привыкли к ней. Не замечаем ее журчания в собственной крови. В собственных мыслях, решениях и ошибках. Она отнюдь не причина наших бед, лишь составляющая. Та переменная, которую никто не учитывает. Мы утратили способность видеть ее силу. Власть стихии осознается лишь в ее отсутствие.

Вы спокойны, уравновешенны, пока есть баланс воды в вашем теле. Но что, если нарушить этот баланс, то хрупкое равновесие, что дарит стихия? Жажда. Ослепляющая, всепоглощающая, убивающая остальные мысли и желания жажда. Она возвращает нас к первобытному, дает понять власть воды над нами. Ту власть, которой пренебрегаем. Мы забываем, какую силу она несет.

Я помню. Сейчас, сидя у беспокойной маленькой речушки, я четко чувствую власть воды над собой. Не простой, не грязной, не кристально чистой, а той, что двигает жизнь по венам и артериям. Та, что бьется ровным пульсом в спокойствии и ускоряется в бешеном ритме от возбуждения, ужаса и ярости, правит мной всегда. Та, что наполняет энергией тело, питает разум и дарит тепло. Та, что завораживает, обволакивает туманом разум, дурманит запахом и первозданным вкусом. Я в ее власти. Я — то существо, что никогда не забудет силу воды. Она всегда выше меня. Вода правит.

И я борюсь. Вырываю крохи свободы из этой зависимости. Сопротивляюсь, ломаю себя и выбиваю маленькие привилегии. Ее власть безгранична, но кто сказал, что в заведомо проигранном бою не стоит сражаться. Пока ты борешься, результат неизвестен. Сдайся, и ты проиграл. Ты можешь сражаться вечно, и конца твоим битвам не будет. Не будет победы, но не будет и поражения. Не это ли лучший исход для заведомо проигранного сражения? Это только наше решение: быть равным или подчиняться. Мой путь — борьба!

И сейчас, сидя на илистом берегу, я сражаюсь со своей слабостью — жаждой. Запасов больше нет. Я и представить себе не могла, что они кончатся так быстро. Михаэля рядом тоже нет. К наемникам соваться опасно: или разорву к служкам собачьим, или вообще не смогу укусить. Всё же их сила неизвестная переменная, которую я не могу просчитать. Именно поэтому я выпрыгнула из окна своей комнаты, что мы сняли на втором этаже таверны, и ушла к ближайшему водоему.

Хоть вода и была моим вечным соперником, также она мой бессменный спутник и источник силы. Сейчас мне было жизненно необходимо время наедине с самой собой. А всё потому, что Асум оказался еще большей тварью, чем я себе представляла.

Когда мы уже собирались по своим комнатам, мимо пробежала та самая девушка оборотень с подносом в руках. Она уже поравнялась с нами и попыталась обойти компанию наемников, когда ее ощутимо повело в сторону. И всё бы ничего, подумаешь, ерунда какая, разносчица слегка оступилась. Все бы прошли мимо, не обращая внимания на молодую девушку, вот только две алые точки на ее шее и бледность, неприсущая кланам оборотней, заставили меня остановиться на месте.

— Девушка! Не помню вашего имени, — учитывая то, что она мне его и не говорила, естественно, что я не помню, — не покажите мне, где туалет?

Эта мысль первая пришла мне в голову, что очень кстати, поскольку за нами никто из мужчин не увяжется.

— Конечно, госпожа, — девушка передала переполненный поднос товарке.

Мне отказать она не могла, видела, что не в обычное тряпье одета, да и охрану из пяти человек не каждая дама себе может позволить.