Книга Эффект крови. Заложница - Мария Устинова

Я подошла к столу и заметила в ее глазах тщательно замаскированное напряжение. В душе словно сады расцвели, здесь на меня так смотрели впервые.

– Где Эмиль?

– Что значит – где Эмиль? – приподняла она бровь.

– Думаю, он поехал к тебе.

– Ко мне? – она озадаченно покрутила головой и потянулась к клавиатуре. – Я проверю расписание, но не уверена… Я не назначала встречу.

– Хватит вилять, – я кивнула на сумку из крокодиловой кожи, лежащую на столе. – У меня есть чек от нее. И твои серьги… Их купил Эмиль. А он не тратит деньги просто так, Рената. Он с тобой спал.

Натянутая улыбка медленно увяла. В уголке губ дернулся мускул. Я довела железобетонную Ренату до нервного тика? Могу себя поздравить.

Она встала – медленно, шатаясь, но грозно. Глаза стали бешеными.

– Как ты смеешь?! Если бы не ты… я бы вышла за него замуж! И что я получила? С моим женихом три года живет потаскуха!

– Полегче.

Она зашарила по столу, царапая длинными острыми ногтями полированную столешницу, наткнулась на кружку и швырнула в стеклянный шкаф. Стекло с грохотом обрушилось и Рената заорала:

– Как я тебя ненавижу! Дрянь! – макияж раскис на разгоряченном лице, от носа к губам пролегла глубокая складка.

Она оказалась старше, чем я думала. Одногодка Эмиля, если не больше.

– Сколько тебе лет? – вырвалось у меня.

Она упала обратно в кресло и разрыдалась, вцепившись в ручки и глядя в пол – как маленькая девочка. Потом испуганно провела по щеке и схватила сумку. Я думала, она позвонит охране и меня выкинут отсюда, но Рената достала зеркальце и вгляделась в отражение.

Мне стало смешно.

И эту женщину я боялась? Когда я такой стала? Ах да, сразу, как Эмиль сломал мне характер.

– А я тебя помню, – вдруг сказала я.

Ее истерика вызвала смутные воспоминания. В подсознании мелькнуло что-то темное и забытое.

…Мягкий приглушенный свет и профиль Эмиля в этом свете. Смех, хрустальный звон бокалов и запах хорошего табака. Из-за причудливой игры света и тени его профиль кажется то мягче и чувственней, то резким, с грубыми чертами лица.

Я смотрю через весь зал, Лазарь что-то говорит, но я не слышу. Я не знаю, с кем Эмиль, но вижу женскую ладонь на его руке. Он говорит, смеется, тянется бокалом к ее бокалу. Я наблюдаю весь вечер, пока Лазарь не наклоняется со словами:

– Хватит пялиться.

Я увидела ее, когда они уходили – красивую и изящную. За километр от нее пахло успехом и отменным вкусом во всем.

Тогда я позавидовала Ренате в первый раз.

– Ты изменилась.

– Да пошла ты, – грубо повторила Рената.

Она уже взяла себя в руки и торопливо поправляла макияж. Я пожала плечами, мне что, извиниться? Не дождется.

– Ты знаешь, где Эмиль? – спросила я.

– Не знаю, – она на секунду оторвалась от туши. – Он был у меня, да. Но позавчера уехал, домой, как я думала. У тебя надо спрашивать.

– Ты не врешь?

– Зачем? – она убрала косметику и облокотилась на спинку кресла, закинув ногу на ногу. Спокойные глаза, отточенные движения – надела свою привычную маску.

– Ты дала ему номер телефона, – я достала стикер и протянула. – Помнишь такое?

Она повертела листок.

– Ну и что? – Рената прищурилась. – Ты что, его знаешь? С чего это ты заинтересовалась этой бумажкой?

– Допустим, знаю. Зачем ты давала Эмилю его номер?

– Не помню, это было давно. Если ты решила подружиться с этим парнем, Яна, то не стоит. Даже несмотря на всю боль, что ты мне причинила.

– Я ни в чем не виновата и ты это знаешь, – парировала я. – А что с ним не так? Он что, у тебя наблюдается?

Рената серьезно кивнула, и мне стало не по себе.

– И что с ним?

– Это не твое дело. Держись от него подальше или я расскажу Эмилю.

– Да ладно, я тебя на слабо беру, – я усмехнулась. – Как еще узнать, чей это номер? В бумагах Эмиля только он был записан твоей рукой.

Я не зря посещала театральную студию – она поверила, хотя я облилась потом от страха.

– Убирайся к черту, – скривилась она.

– Последний вопрос… – я просто не могла уйти без шпильки. – Долго вы с Эмилем водили меня за нос?

– Ты даже не настоящая жена, охотница недоделанная! За нос ее водили. Не надо свой нос совать куда не просят!

– Тебе паспорт показать? Там стоит штамп о регистрации брака.

– Он меня любит!

– Рада за тебя.

Рената зло прищурилась. Не такого ответа она ожидала. Может, хотела уесть, может, еще что-то. Она ведь не рассчитывала, что я начну ревновать?

– Я говорю с тобой только из уважения к Эмилю. Ты никто, поэтому иди вон.

– Прощайте, ваша светлость.

Я застегнула куртку и оставила Ренату одну в ее роскошном кабинете.

Теперь – на работу Эмиля. Может, там что-то знают?

Офис располагался на Садовой – одной из главных улиц города, представляю, во сколько ему обходится аренда.

Рекламное агентство занимало половину второго этажа. Сразу за входом начиналась приемная. На ресепшн сидела блондинка с бейджиком «первый секретарь Анна Львовна». За линией фронта «первого секретаря» коридор тянулся до окна в полстены. Решительно топая по ковру, я успела заметить двери с табличками «бухгалтерия», «менеджеры» и загадочный «креативный отдел».

Девица прижимала к каждому уху по трубке, и что-то лихорадочно строчила в блокноте, с выражением отчаяния на милом личике.

– Да не знаю я ее телефон! Я все перерыла! – кричала она с раздражением в одну трубку и тут же ворковала в другую. – Конечно, никаких проблем! Мы немедленно сообщим, как только он появится. Всего наилучшего! Девушка, куда вы идете? – взвизгнула она. – Посетители сначала подходят ко мне!

Я озадаченно обернулась.

– Вы по какому вопросу? – она окинула меня профессиональным взглядом. – Курьерская доставка?

– Я жена Эмиля.

Она осеклась и недоверчиво осмотрела еще раз, словно прицениваясь. Понимаю, я здесь впервые, но неужели я настолько плохо выгляжу?

– Вы Яна?.. – удивилась она, красиво закончила разговор по телефону и положила обе трубки. – А что с Эмилем?

– Поэтому я и приехала, – я подошла к столу. – Он не вернулся домой. С кем я могу поговорить по поводу его работы? Кто знает, куда он уехал?

– Вам нужен его заместитель. Идите за мной!

Она неловко вышла из-за стойки и засеменила по коридору в очень узкой юбке до колен. Из-за нее походка была мелкой и смешной, хотя девушка наверняка чувствовала себя богиней.