Книга Бриллианты твоих глаз - Алекс Вуд

Было в его тоне нечто, что заставило всех пристально посмотреть на него.

— Джеймс, не начинай опять, — отмахнулся от него Берти.

— Почему же? — улыбнулся Джеймс. Странное впечатление производила эта улыбка. Он словно иронизировал, но в то же время был необыкновенно серьезен.

— Потому что я так хочу! — Голос Берти прозвучал излишне резко.

Мэгги недоуменно переводила взгляд с одного на другого, но душа ее ликовала. Тема драгоценных камней была впервые затронута с момента ее появления в Аркрофт-Хаузе, и, кажется, оба брата были весьма неравнодушны к этому вопросу.

— Ты слишком суеверен, Берти, — продолжал Джеймс. — Я уверен, нашим гостьям будет интересно узнать о...

— А я так не считаю, — оборвал его Бертрам. Он смерил брата презрительным взглядом.

— Действительно, Джеймс, не настаивай. — Леди Элизабет неожиданно встала на сторону Берти. — Сегодня день рождения Изабель, а вы ссоритесь как петухи. Так не годится.

Повелительные нотки в голосе леди Элизабет моментально утихомирили Джеймса. Он пожал плечами и замолчал, не желая спорить с бабушкой. Мэгги ощутила острый приступ разочарования.

— Изабель, — заговорила Леонарда, — ваш праздник необходимо пышно отметить. Жаль, конечно, что вы родились мрачной зимой, но ничего не поделаешь. Мы все равно будем веселиться. Хорошо?

— Да, — рассеянно ответила Мэгги, лихорадочно размышляя, как бы побеседовать с Джеймсом без свидетелей.

Если девушка ищет свидания с молодым человеком, а молодой человек, в свою очередь, ничего не имеет против общества этой девушки, то их встречи происходят довольно часто. Случай поговорить с Джеймсом представился вскоре после обеда. Обитатели замка разбрелись по своим комнатам в поисках подарков для Изабель, и девушка смогла незамеченной прокрасться в библиотеку, где по своему обыкновению проводил время Джеймс.

— Я еще не говорил вам, что вы самая красивая женщина в мире? — Джеймс первым начал разговор, только увидев Мэгги. Причем совсем не о бриллиантах.

Мэгги покраснела.

— Вот уж не думала, что вы такой же неисправимый льстец, как ваш брат, — шутливо заметила она, надеясь вызвать улыбку на лице Джеймса. Однако она просчиталась, тот лишь помрачнел.

— Не напоминайте мне о нем, — буркнул он, а Мэгги увидела в этой внезапной перемене настроения надежду для себя. Кажется, ей удастся повернуть разговор в нужное русло...

— Почему вы так говорите о нем? Почему все время ссоритесь? — робко спросила она. — Например, сегодня.

— Берти — наивный дурачок, — резко засмеялся Джеймс. — Он верит в привидения и древние легенды не меньше бабушки, хотя и усиленно скрывает это. Помните его поведение во время спиритического сеанса?

Мэгги кивнула головой. Берти действительно странно вел себя тогда, но уж на наивного дурачка ни в коем случае не походил.

— Мне кажется, вы к нему несправедливы, — тихо произнесла она.

— Неужели? Он бы очень обрадовался, если бы слышал, как вы его защищаете. Но этот ваш милый Бертрам, между прочим...

— Он не мой милый Бертрам, — запротестовала Мэгги, но Джеймс не дал ей возможности оправдаться.

— А я утверждаю, что ваш милый Бертрам лишил вас сегодня настоящего удовольствия.

— Когда? — Мэгги была искренне изумлена.

— Помните наш спор за обедом?

— Да.

— Я хотел сделать вам сюрприз, а Берти недвусмысленно запретил мне делать это. — В голосе Джеймса звучала неприкрытая досада.

— Правда? — ахнула Мэгги и шагнула ближе к Джеймсу.

Ее глаза ярко блестели, щеки разрумянились. Джеймс немного сбился с мысли, когда увидел девушку рядом, почувствовал тонкий запах ее духов.

Интересно, сознает ли она, насколько хороша, невольно подумал он.

Мэгги сознавала. И участившееся дыхание, и заинтересованный взгляд — все это было сделано абсолютно умышленно.

— Какой сюрприз? — сорвалось с ее губ. Вполне объяснимое любопытство молодой девушки.

Джеймс глубоко вздохнул. Возможно, он чувствовал себя не вправе переступить через запрет старшего брата... Но интерес в глазах Мэгги пересилил все.

— Я расскажу вам, присядем.

Он подвел девушку к низкому дивану и усадил рядом с собой. Мэгги на мгновение почувствовала, что теряет ориентацию в пространстве. Бедро Джеймса касалось ее ноги, и это отнюдь не способствовало ясности мысли.

— Наша семья, как вы уже поняли, очень состоятельна. В основном это заслуга Берти и нашего отца, но кое-что досталось нам от предков. В том числе и самое главное сокровище — бриллианты Кента.

Мэгги затаила дыхание. Близость Джеймса Аркрофта сразу потеряла значение. Она взяла след.

— Кента? — Мэгги заставила себя удивиться, хотя могла бы рассказать Джеймсу историю его предка до мельчайших подробностей.

— Джеймс Кент, мой тезка, чей портрет висит в гостиной и чей дух так напугал вас вчера, привез из своих странствий древний клад, прекрасные бриллианты. Он ловко спрятал их, но мой дед Эдуард сумел найти сокровище, расшифровав дневник слуги графа. Вот и вся история вкратце. С алмазами Кента я и сравнил ваши глаза и хотел, чтобы вы сами убедились в справедливости моих слов. Но Берти не позволил...

— Почему? — наивно пролепетала Мэгги, хотя в душе она была готова разорвать графа Кентского на части.

— Потому что он уверен, что алмазы прокляты, — резко ответил Джеймс.

Мэгги затаила дыхание. Какую историю она услышит сейчас?

— Алмазы достались Перигрину Кенту, как я полагаю, не совсем честным путем, — неохотно начал Джеймс, и Мэгги вспомнила, что он терпеть не может, когда его сравнивают с его благородным предком. — Араб, слуга Кента, считал, что на них лежит проклятие, и все подробно описал в своем дневнике. Правда, это было сделано иносказательно, но все же произвело впечатление на нашего деда, который нашел и дневник, и камни. Бедняга Эдуард и раньше не отличался крепким здоровьем, а после столь значительной находки тронулся умом... Берти, как граф Кентский, владеет и алмазами, и дневником, он уверен, что проклятие есть, что именно оно поразило деда. Поэтому он стережет камни как зеницу ока и никого к ним не подпускает...

Нотка раздражения явственно прозвучала в голосе Джеймса, и девушка невольно задумалась. Уж не из-за владения ли драгоценным наследством ссорятся братья?

— Но что же говорит Дж... дневник о камнях? — Имя араба чуть не сорвалось с губ девушки, но она вовремя прикусила язык. Верного слугу по имени еще никто не называл в ее присутствии...

— Всю красоту звезд и неба

Неравнодушный увидит

В этих осколках солнца.

Горе лишь слабому духом: