Книга Ради тебя, дорогая! - Сара Крейвен

— Я не хочу оставаться одна. Мне приснился кошмар… все эти пустые комнаты… потом темнота.

— Комнаты не пусты. Я живу в одной из них, рядом с тобой. Просто позови меня, а сейчас отдыхай.

— Не уходи… — Она покачала головой, взяла его руку и прижала к своей груди. — Мое сердце бешено колотится.

— Я чувствую это. — При свете лампы черты его лица казались напряженными.

— Неужели ты меня оставишь?

— Я должен это сделать, потому что дал обещание.

— Я освобождаю тебя от этого обещания… — Она коснулась ладонью его лица.

— Пейдж, — выпалил Ник, — что же ты делаешь?

Она откинулась на подушки, и он опустился сверху, нежно поглаживая большим пальцем ее разомкнутые губы.

— Я наблюдал за тобой сегодня днем на пляже, пока ты спала, — тихо сказал он. — И задавался вопросом: каково это — обнимать тебя…

Сняв с девушки ночную рубашку, Ник жадно и нежно коснулся губами ее груди. Он с обожанием ласкал Пейдж. Ее охватило неведомое прежде наслаждение, отчего она выгнулась и простонала.

Ник принялся целовать ее в губы. Неистово, чувственно. Его руки при этом продолжали гладить ее грудь.

Пейдж расстегнула халат Ника и потянула его вниз, обнажая плечи мужа. Оказалось, что Ник надел халат на голое тело.

Он коснулся изгибов ее бедер, потом начал ласкать их внутреннюю поверхность.

Пейдж подрагивала и постанывала.

И вдруг все закончилось. Ник резко отстранился от нее.

Открыв глаза, Пейдж увидела, что он сидит, повернувшись к ней спиной, и натягивает халат.

— Ник, что произошло? — прошептала она. — Что не так?

— Все не так. — Он бросил на нее ледяной взгляд.

— Я не понимаю…

— Все просто. — Ник говорил отчужденно, как незнакомец. Пожав плечами, он прибавил: — Я думал, что смогу это сделать, но ошибся.

Ник натянул простыню на Пейдж, закрывая ее обнаженное тело.

— Извини, Пейдж.

Он решил, что одного слова будет достаточно, дабы объяснить все? Какой позор! Пейдж казалось, будто ей в сердце вонзили нож.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — не узнавая своего голоса, сказала она.

— Я тоже так думаю, — промолвил Ник.

Пейдж закрыла глаза, не в силах видеть, как он уходит. Какое унижение!

Услышав, как за Ником тихо закрылась дверь, Пейдж выдохнула и всхлипнула, сжав кулаки.

Значит, кошмарный сон сбылся. Слезы жгли глаза. Недаром ей снились пустые комнаты. Пейдж только теперь поняла, насколько ей одиноко в этом мире.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Даже спустя несколько месяцев воспоминания о той ночи, когда Ник отверг ее, терзали Пейдж. Это служило неким укором и напоминанием, до какой степени она глупо себя вела.

Теперь Пейдж поклялась больше никогда не повторить прежнюю ошибку и не позволить Нику унизить ее снова.

Казалось, что все очень похоже. Шторм, темнота, близость Ника. Только на этот раз они в другой стране, да и Ника от Пейдж не отделяет закрытая дверь.

Несмотря на решение избегать его общества, она не могла противиться судьбе, которая буквально толкала их друг к другу.

А что, если бы она приняла предложение Бреда, осталась бы работать на него и просто дождалась бы развода в Сан-Антуане?

Хотя позволил бы ей Ник сделать это?

Она вспоминала его слова о том, что он еще ничего не решил. Что Ник имел в виду, заявляя об этом в ту ночь на пляже? Он ведь обещал, что больше не станет играть с ней.

В любом случае нужно сделать так, чтобы Ник наконец объяснился.

Кроме того, придется серьезно поговорить и с Тоби. Пейдж собиралась сказать брату, что работа в компании Харрингтонов ее не устраивает и она намерена подыскать себе другое место.

Пейдж хотела начать жизнь заново, забыть о прошлом. Возможно, ей придется даже уехать за рубеж, может быть в Австралию, и устроиться в какой-нибудь журнал.

Она беспокойно заворочалась в постели.

— С тобой все в порядке? — послышался тихий голос Ника, и она замерла, потом что-то пробормотала в ответ, делая вид, что спит.

Внезапно темнота, которую так ненавидела Пейдж, показалась ей спасением. Что было бы, окажись она рядом с Ником при свете дня?

Пейдж сжала зубами край простыни, пытаясь сдержать слезы.

Пролежав так какое-то время и будучи измотанной, она снова погрузилась в воспоминания о той ночи, когда Ник отверг ее.

Проснувшись тогда утром, Пейдж обнаружила, что он стоит рядом с кроватью и держит в руках поднос. Встретившись с его взглядом, она непроизвольно зарылась глубже в простыни.

— Я сказал Гортензии, что ты испугалась шторма, поэтому она не будила тебя. Уже достаточно поздно, поэтому я принес тебе кофе и булочки.

— Спасибо, поставь поднос на стол.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — Ник покачал головой. — Не получится. Завтрак был предлогом, чтобы увидеть тебя. Нам нужно поговорить.

Пейдж стало трудно дышать.

— Ты уже все сказал. Я хочу прекратить этот фарс, и тогда я уеду домой.

— Ты собираешься уехать? — Он хмурился.

— Да, и желательно сегодня же, если тебе удастся купить мне билет на паром. Придумай какую-нибудь историю о моей болезни, чтобы успокоить Гортензию и свою бабушку.

— Я отвезу тебя…

— Нет! — выпалила она, потом, заметив удивленное выражение лица Ника, прибавила спокойнее: — Буду признательна, если ты сделаешь так, как я прошу… Если хочешь знать правду, я не прошу, а требую.

— Хорошо, — спустя секунду ответил Ник и вышел.

Он сделал все так, как хотела Пейдж, — заказал ей билет на самолет и попросил Антуана отвезти ее в аэропорт.

Прощание оказалось неловким. Под пристальным взглядом. Гортензии Ник быстро поцеловал Пейдж в щеку.

— До свидания, — с серьезным видом сказал он, — до скорой встречи.

— Нет, — тихо произнесла Пейдж, идя к автомобилю, — надеюсь, мы не скоро увидимся.

В последующие месяцы Пейдж тщетно пыталась выбросить Ника из головы и сердца. Его образ неотступно следовал за ней.

Иногда ей даже казалось, что она видит его на улице или в переполненном ресторане. При этом всякий раз ее сердце начинало учащенно биться, а руки — дрожать. Пейдж убеждала себя, что все эти видения — плод ее воображения.

И вот теперь прежний кошмар вернулся снова. Ники Пейдж опять оказались рядом друг с другом, да еще запертыми в гостинице из-за непогоды.

Проснувшись, Пейдж обнаружила, что ветер за окном стих. Было подозрительно тихо. Кроме того, она ощутила, что на ней лежит нечто тяжелое.