Книга Мультилюди - Владислав Выставной

Я ехал и смотрел на спецназовцев. Они были спокойны и доброжелательны: они с первых секунд поняли, что я не опасен. Не будь они подключены к Структуре – они били бы меня тяжелыми ботинками, орали бы на меня, чтобы произвести максимальный психологический шок. Но Структура быстро разобралась, в чем дело. Структура – это эффективный инструмент, и она дала команду не тратить на меня лишнюю энергию своих обученных и натренированных элементов…

Вот и все. А может, это не так уж и страшно? Передо мной пример гуманности Структуры. Ведь все давно уже ТАМ. Остался только я один… Да еще та, что ушла через вентиляцию…

– Вам, нужно сделать укол, – сказал один из спецов. – Для снятия стресса. Это не больно.

Он улыбнулся. Достал из сумки шприц, надломил ампулу и профессионально вколол мне что-то в нижнюю часть спины. Действительно, стало легче.

Это было мило. Слишком мило.

Неправильно.

Допрос нельзя было назвать допросом в полном смысле этого слова. Меня привели в кабинет, который больше всего напоминал комнату отдыха. Передо мной стояла чашка с горячим чаем, на подносике лежали шоколад и печенье.

Только портрет президента над рабочим столом выдавал казенный характер кабинета.

Следователь, как я назвал его про себя вначале, тоже оказался весьма любезным.

Я сразу понял, что к чему. Тактика «злого» и доброго «следователя». Сначала «добрый» поит меня чаем с вареньем, потом «злой» бьет меня сапогами, потом «добрый» спокойно вытягивает из меня информацию…

Но к чему все это? Мое преступление доказано, а больше я ничего не знаю. Я безобиден до отвращения…

Следователь улыбнулся и заговорил.

– Уважаемый Сергей… Ничего, если я не буду называть вас гражданином Галичем? Мы говорим с вами без протокола, протоколы написать всегда успеем… Очень жаль, что нам пришлось совершить в отношении вас такие неприятные действия…

Я постепенно расслаблялся, хотя прекрасно понимал, так мягко и доброжелательно общаться со мной следователю советует Структура. Я не верю в искренность этих … людей.

– Вы, наверное, думаете – все, что я говорю – говорю от имени и под воздействием Структуры? Не отпирайтесь. Многие так называемые «индивидуалы» именно так и считают. Они думают, что Структура – это нечто-то вроде управляющего всем сверхразума…

Следователь хохотнул. Я промолчал.

– Что ж, не буду отрицать, я могу пользоваться рекомендациями Структуры, которая, в некотором смысле, действительно является коллективным разумом нашей организации. Я имею в виду МВД. Но в действительности я – личность, такая же, как вы, и как все окружающие нас люди, и обладаю полной свободой воли.

Я молчал.

– Вот вы так не любите нас… Скажите, если бы не было Структуры, разве ваше задержание прошло бы так гладко? Разве вы сидели бы здесь, а не в каких-нибудь застенках, в совершенно неприятной компании? Разве я пытался бы разговаривать с вами, как с человеком, а не как с преступником априори? Вы, наверное, думаете: «Зачем он все это говорит? Ведь факт моего преступления доказан, и меня надо судить». Так вы думаете?

– …

– Так вот, пятилетние повсеместное внедрение Структуры, все-таки, дает свои плоды. И гуманность судопроизводства тому пример. Ведь у вас по-прежнему есть выбор: либо подключиться к соответствующей Структуре, либо не подключаться. В последнем случае вас, конечно, не расстреляют, а просто сошлют по приговору суда в отдаленное поселение, где у вас по-прежнему будет шанс подать ходатайство о приобщении к основной массе граждан. Вы ведь понимаете, что это – ваш гражданский долг? Что закон о структуризации принят неспроста – это вынужденная мера как ответ на структуризацию всех без исключения ведущих мировых держав? Вы же бывший военный, вы должны понимать, что без структуризации наша страна моментально отстанет от остальных на сотни лет развития? Вы же видите, какой прогресс происходит вокруг прямо на глазах? К сожалению, вы этого так и не поймете, если не вольетесь в Структуру, – следователь горько вздохнул.

– А лекция, которую вы мне читаете – она тоже часть прогресса в уголовном судопроизводстве?

– Ну, конечно, – обрадовался следователь. – Вот вы и поняли! Гуманизм – важнейший приоритет структуризации…

– У меня другое мнение, – отрешенно произнес я.

– Никто и никогда не станет покушаться на ваше мнение, – торжественно заявил следователь. – При структуризации ценности демократического общества выходят на первый план. В Структуре практически невозможны обман, подлог и нарушение прав и свобод граждан.

– Практически? – усмехнулся я

– Ничто не идеально в нашем мире, – туманно отозвался следователь и немного скис, задумавшись. Очевидно, в этот момент он о чем-то советовался со Структурой МВД.

Постепенно приходя в себя, я уже убедился в проигрыше и теперь старался увериться в положительных моментах присоединения к Структуре. Жизнь в отдаленных поселениях я даже не рассматривал. И без того я давно уже мог исчезнуть из города и поселиться в какой-нибудь забытой Структурой деревушке, благо, таких в нашей стране полным-полно.

Но я не смогу так жить.

– Итак, – более прохладно произнес следователь. – Я высказал вам все, что должен был сказать, и теперь очередь за вами. Ваш выбор: добровольное присоединение к общегражданской Структуре, пока вы не определитесь с профессиональным статусом, суд или…

– Или?..

– Хм… Есть третья возможность. Как раз для вашего случая. Если вы так держитесь за мифическую чистоту своего мозга, возможности которого никогда так и не используете – бог с вами. Можно устроить так, что для вас будет сделано исключение…

– Неужели закон это допускает?

– Закон допускает это только для душевнобольных, влияние которых на Структуру пока не изучено.

– Вы хотите записать меня в психи?

– Нет… Погодите минутку, сейчас я обращусь к Структуре, которая уполномочена обсуждать эту тему.

Лицо следователя словно задеревенело. В его мозгу, подключенном к системе, состоящей из тысяч других человеческих мозгов, происходили непонятные для меня процессы.

Я вновь ощутил страх перед необходимостью стать одним из Них. Этот страх был у меня сильнее даже страха одиночества. Наверное, это не просто жажда независимости. Это какая-то фобия, болезнь. Ведь более девяноста процентов населения страны уже в Структуре и чувствуют себя прекрасно… Никогда не поверю, что человек в Структуре в полной мере обладает свободой воли. Вряд ли, конечно, кто-то может достоверно читать мысли отдельных ее элементов, как считают некоторые. Но то, что говорят про управление людьми, похоже на правду…

– Э… Секунду… Сейчас изучается ваше досье… Ага… Понятно.

Лицо следователя обрело осмысленное выражение, в котором, впрочем, не осталось места легкомысленному благодушию.