Книга Врата скорби. Повелители огня - Александр Афанасьев

В четырнадцатом году Андрюша, когда его пришла брать полиция – оказался в компании опытных партийных боевиков – те только что совершили экспроприацию, то есть – похитили сына у одного богатея и потребовали с папы денег. Когда полиция стала ломиться в дверь – Андрюша разрядил в дверь браунинг перед тем, как выскочить в окно. Дело было в Туле и тульские полицейские были не столь опытны, как их столичные коллеги: на следующий день из газет они узнали, что стоявший перед дверью филер был убит, а два жандарма ранены. Запахло виселицей – и партия отправила Андрюшу, как человека представительного в Лондон. Одна из задач, которые ему поставили – скупать оружие для переправки в Россию.

Через несколько дней Андрюшу задержали. И не царские сатрапы – а британские полицейские, которые, доставляя его в Скотланд-Ярд, сильно избили. Контрразведки – MI5 – тогда еще не было, по крайней мере, официально, подобными делами занимался спецотдел полиции, известный как The sweeny, летучий отряд. Британская полиция хорошо помнила тот случай, когда литовские экстремисты устроили пальбу из Маузеров в центре Лондона – и потому к русским революционерам, шатающимся по нехорошим местам и задающим вопросы насчет оружия – имели предвзятое отношение. Андрюша уже успел вспотеть и обоссаться – он узнал, что в Британии смертная казнь применяется за двести сорок видов преступлений[22] и скупка оружия с целью причинить вред короне – в это число, безусловно, войдет. Как вдруг открылась дверь и вошли два достопочтенных джентльмена, которые, если их спросить о роде их занятий, вежливо отвечали, что работают на правительство Его Величества, но не конкретизировали далее. Они забрали Андрюшу из ужасного Скотланд-Ярда и, в дорогом рыбном ресторане, где персонал был столь вышколен, что не заметил исходящего от Андрюши неподобающего джентльмену запаха, объяснили, что так дела не делаются. Если русским революционерам нужно оружие – то нужно обратиться к ним, а не шляться по злачным местам в доках, где можно расстаться с кошельком, а то и жизнью. Со своей стороны – и британский Форин Офис крайне интересует настоящее положение дел в России, и если бы партия большевиков, несомненно, обладающая солидными связями в России, согласилась бы получше осветить некоторые вопросы…

Так, Андрей Щербатов получил некую индульгенцию, устроился в Лондоне, и закупал оружие для большевиков на половину тех денег, которые они присылали – а если расходы на жизнь были большими, то и на треть. В Англии же – он научился одеваться, вести себя как полагается в присутственных местах, и заниматься мужеложством. Последнее было милой британской традицией – хотя и в России оно получало все большее распространение, особенно среди радикально настроенных личностей – уж кто-кто, а Андрюша это знал.

Потом – кровавая романовская диктатура расстреляла из пушек Иваново-Вознесенск и выиграла Великую войну, а его давнего друга, Владимира Ульянова, взявшего себе псевдоним Ленин в память о Ленском расстреле – убили в Швейцарии. Лидерство в стане большевиков перехватил удачливый писатель и военный корреспондент родом из Одессы Лейба Давидович Бронштейн, известный как Лев Троцкий. В отличие от Владимира Ленина, лично знавшего Андрея Щербатова – у Лейбы Бронштейна были свои каналы поступления оружия, берущие свои начала в еврейских местечках Нью-Йорка. Андрей Щербатов оказался не только без работы – Лева Бронштейн, сам не совсем чистый на руку послал к нему ревизора, чтобы тот проверил расходование средств, отправлявшихся на закупку оружия. Андрюша поговорил со своими кураторами – и ревизора нашли в Темзе. Поэтому, когда часть боевой организации эсеров, находясь в прямой конфронтации с большевиками и лично с Троцким, перешли на сторону правительства и начали убивать революционеров в Европе – Андрея Щербатова не тронули, всему революционному подполью было известно, что большевики сами едва ли не приговорили его к смерти. Сам же Андрей Щербатов смекнул, чем пахнет это дело – и решил, используя наработанные связи и контакты, а так же небольшой капитал из уведенных партийных денег – открыть собственное дело по торговле оружием. На сей раз – без всяких лишних политических пристрастий. Кто платит – на того и работаем. Британская разведка, конечно, была недовольна потерей ценного актива по России – но иметь карманного оружейного торговца, тем более через которого можно продолжать поставки в Россию – ее тоже устроило.

Действующий заказ – был столь крупным, что Щербатов решил заняться им лично. У него не было собственного авто, как и многие британцы – он передвигался либо на такси, которые здесь звали «кэб», либо на автобусах, либо даже на метро, которое здесь звали «тюб», труба. В Лондоне – были приличные расходы на личный транспорт, дорого стоил бензин – а кэбов было столь много, что лондонцы предпочитали кликнуть кэб, нежели связываться с собственным транспортным средством. Щербатов для отказа от собственного авто имел еще одно основание – один из его конкурентов взлетел на воздух, повернув ключ в замке зажигания. Торговля оружием – дело крайне опасное и рискованное.

Он добрался до вокзала Сент Панкрас и купил там билет на поезд до Амстердама. Можно было полететь на континент на самолете – но он не любил самолеты, а заказчик поставил приемлемые временные рамки для исполнения заказа. В небольшом чемоданчике у него были деньги для внесения залога. Конечно же, не наличными – ни один идиот не станет носить с собой такую сумму наличными. В чемоданчике – у него были безымянные боны, выданные на Цюрихское отделение Барклайс-Банка на два миллиона швейцарских франков, по сто тысяч за лист, с двухнедельным сроком погашения. Номера бон – были переписаны его лондонским адвокатом, сэром Майклом Гордоном в его конторе Гордон – Слейтер. И если даже его ограбят – предъявить к оплате боны[23] грабители не смогут, в этом смысле боны были наиболее безопасным способом транспортировки крупных сумм.

Сообщение с континентом, при котором туристам не приходилось пересаживаться на корабль, чтоб потом снова сесть на поезд – окончательно наладили в двадцатые. Теперь между континентом и «мировым островом» ходили паромы столь огромные, что на них загоняли железнодорожные составы целиком. Главным портом Великобритании по отправке железнодорожных вагонов на континент был Дувр, ближайший германский, бывший французский – Кале. Но были и другие паромы, один из них – ходил в Роттердам, на побережье Северного моря.