Книга Выданные мужья обмену не подлежат - Арина Ларина

– Каких детей? – Яна от изумления поскользнулась и едва не рухнула в ближайший сугроб.

– Наших, – просто сказал Костя, внимательно высматривая на линии горизонта нужный автобус.

– Наших?

– Ну да. У нас же когда-нибудь будут дети. О, наш идет. Наконец-то, а то я окоченел. – Он потянул оторопевшую девушку навстречу автобусу.

«Это он мне, что ли, предложение сделал? – заторможено размышляла Яна, боясь взглянуть на спутника. – Или просто теоретически предполагал, что в будущем может быть именно так? Но не спрашивать же самой!»

В подъезде они долго целовались, а потом Костя ушел, так и не развеяв ее сомнения.

– Ты где была? – накинулась мама. – Почему выключила телефон?

– Батарейка села…

– Ты соображаешь, что мы волновались? У тебя совесть есть? – Светлана Макаровна яростно раздувала ноздри, ожидая оправданий.

Но блаженная дочь оправдываться не желала. Она с просветленным лицом юродивой разделась и прошествовала в ванную комнату мыть руки.

– Кого ты вчера привела? Чтобы ноги его больше в моем доме не было! Лучше уж совсем без мужика, пусть на нас соседи косятся! Но с таким нас весь дом будет обсуждать! А я помру раньше времени! Где ты эту пьянь подцепила? Яна! Ты меня слышишь? Ты чего улыбаешься, дурища?

– У нас появятся дети, – озвучила эхом самую актуальную мысль, которая плясала в сознании, расшвыряв все остальные по темным закоулкам разума.

Владимир Борисович молча метнулся за валидолом, пока супруга медленно съезжала по стене.

– И не надо тут спектаклей, – добавила Яна. – Дети – это счастье.

Светлана Макаровна, пролетев мимо изумленного ее мгновенным воскрешением мужа, ворвалась в комнату дочери и заголосила:

– Счастье – это дети от нормального мужчины! А дебилы и уроды от наследственного алкаша – тяжкий груз на всю оставшуюся жизнь! Кого ты от него родишь, подумай сама! Ты хотя бы представляешь, какая там с той стороны может быть родня?!

– У него очень приятная мама, сестра писательница, а ее муж – аристократ, потомок царской семьи, – ответствовала просветленная Яна.

– Чей муж? – Мама рухнула на диван и снова начала хвататься за сердце.

– Муж писательницы, – гордо пояснила дочь. – Так что с наследственностью там все в порядке.

– А каким боком нам может пригодиться наследственность чужого мужа? – влез папенька, решивший до поры до времени занять нейтральную позицию.

– Как косвенное доказательство того, что Костя из приличной семьи.

– Ну, в семье не без урода, – усмехнулась мама. – Того, что я вчера видела, с лихвой хватит, чтобы поотшибать все косвенные доказательства.

– А дети когда будут? – спохватился папа, решив уточнить основной вопрос. К внукам он тоже, как и супруга, пока был не готов. Не к наследникам вчерашнего пьяненького гостя, а к детям вообще.

– Однажды, когда-нибудь, – загадочно улыбнулась Яна. – Но они обязательно будут. Костя так сказал.

– Ясно, – кивнула Светлана Макаровна. – Ну, тогда все не так уж плохо.

– Это надо отметить, – обрадовался супруг, но сразу сник под ее суровым взглядом.

– Несчастные вы люди, – с жалостью сообщила родителям Яна. – Вы даже не представляете, что такое любовь! Мне вас жаль.

– Ну-ну, – поджала губы мама. – Куда уж нам. Вот ведь угораздило. Лучше бы дома сидела. Любовь у нее…

Март выдался холодным и не по-весеннему промозглым.

– Прямо ноябрь какой-то, – раздраженно пробормотала Лариса, с отвращением глядя в окно кафе. – Сапоги совершенно испортила. Хоть бы ты, Маруся, машину купила. Возила бы меня, как приличную, на авто.

– Ларка, заведи себе мужика, и он будет возить тебя на чем угодно и куда угодно, – фыркнула Маришка, подозвав официантку и попросив еще кофе. – А у меня автофобия – я за рулем не могу. Страшно, и машина не туда едет. От меня даже инструктор отказался. Сказал, что если я не угроблю его, пока учусь, то угроблю кого-нибудь, когда мама купит мне права. Посоветовал за руль не садиться никогда. Я в принципе с ним согласна.

– Тогда ты себе тоже заведи мужика, – ехидно предложила Лариса. – С автомобилем.

– Да я бы с радостью. Но не заводится. Может, на мне венец безбрачия? – Маришка печально бросала в кофе кусочки сахара, превращая его в сироп.

– Видимо, он на нас обеих. – Лариса придвинула сахарницу, осуждающе покосившись на подругу.

– А ты-то чего? У тебя же Леша есть. – Маришка пригубила кофе и поморщилась. – Это я одна тоскую.

– Марусь, ну какой Леша? Я даже не представляю, как с ним можно целоваться. Он для меня, как товарищ по партии: хочется пожать руку и идти к горизонту. Но что-то постельное – это даже в самых извращенных фантазиях не выразить.

– С жиру бесишься. Отдай мне.

– Не отдам. Вдруг в старости самой пригодится? Я одного не пойму: как получилось, что Яна нас опередила? Конечно, мужик у нее – ужас. Однако там все серьезно и надолго. Она даже с семьей познакомилась.

– Не родись красивой, а родись счастливой, – вздохнула Маришка.

– Тоже мне – счастье!

– Лара, Восьмое марта на носу! А встречать этот праздник без мужчины позорно. Ты хоть и кривишь нос, а небось с Лешей своим пойдешь куда-нибудь. И Янка при кавалере. Одна я сиротинушка. – Маришка окинула хищным взглядом зал и сформулировала мысль: – Надо срочно кого-нибудь найти. Хотя бы на праздник.

– Я не хочу с Лешей, – закапризничала Лара.

– Хочешь – не хочешь, а пойдешь же, – пожала плечами Маришка. – Вот для этого и нужен надежный мужчина – чтобы в беде и в радости…

– А Восьмое марта – беда? – заинтересовалась Лариса.

– Кому как. Без кавалера – беда, с кавалером – хоть и плохонькая, но радость. А вот Янке я завидую. У нее любовь. И ей не нужно создавать видимость с соблюдением условностей.

– Маруся, ты бы ей лучше посочувствовала. С ее радостью и никакого горя не надо. Мы же видели это чучело.

– Кому чучело, а кому и жених.

– А кому и чучело жених, – завершила умную мысль Лара. – Бедные мы, бедные тетки.

Леша прохаживался под окнами с огромным букетом роз. Цветы мерзли в хрустящем целлофане, поэтому он изредка заботливо дышал на них. Ничего выдающегося на праздник он не придумал. Вернее, придумал, и даже много чего, но всякий раз, найдя во Всемирной паутине оригинальную идею поздравления, пугался и шел на попятную. Полет в аэродинамической трубе, безусловно, удивил бы Лару, но не факт, что приятно. Коробка с бабочками тоже была сомнительным сюрпризом, поскольку бабочки на улице могли неромантично передохнуть на глазах у одариваемой. Не тот климат у нас, чтобы бабочек в марте выпускать. Идею с концертом тоже пришлось отмести, так как любимый исполнитель Лары нигде не выступал, а тащить ее на абы кого – глупо. Карусели – холодно, катание на лошадях или турнир по пейнтболу – экстремально, поездка в Париж на два дня – накладно и неприлично.