Книга Обещание - Даниэла Стил

— Что, если Майкл не захочет играть по вашим правилам?Что, если он не захочет расстаться… и будет искать встреч со мной?

— От тебя, Нэнси, мне нужно только одно: чтобы тыпообещала мне, что будешь держаться от Майкла подальше. Что будет делать Майкл— это уж ему решать.

— И вы… вы согласны заключить наш договор на такихусловиях? Если… если я еще буду нужна Майклу, если он станет разыскивать меня,то вы все равно готовы выполнить все, о чем сейчас говорили?

— Да, в любом случае я намерена исполнить своиобязательства.

И Нэнси, незрячая, страдающая от боли, лежащая в чужой,темной комнате, Нэнси, которая всего секунду назад была раздавлена, уничтоженаи не знала, куда деваться от горя и отчаяния, неожиданно почувствовала себяпобедительницей. Она знала Майкла гораздо лучше, чем его собственная мать, и нисекунды не сомневалась, что он не бросит ее на произвол судьбы. Он непременноразыщет ее, чтобы помочь преодолеть все трудности.

Но к этому времени она уже будет на пути к выздоровлению, напути к тому, чтобы снова стать собой. В этом пари мать Майкла просто не моглавыиграть, как бы она ни старалась, и Нэнси даже подумала, что поступает несовсем честно, принимая ее предложение. Впрочем, выбора у нее действительно небыло. Она должна была сказать Марион «да».

— А ты? Ты обещаешь? — Марион склонилась над Нэнсии, сдерживая дыхание; напряженно ждала слов, которые освободили бы Майкла отэтой обузы.

И она их услышала, но для Нэнси эти слова означали победу, ане поражение. В них сосредоточилась вся ее вера в Майкла и в его любовь. Нэнсихорошо помнила его слова, сказанные над спрятанными под камнем смешными пластмассовымибусами. Майкл поклялся, что никогда не скажет ей «прощай», и она не могла неверить ему.

— Так каков будет твой ответ, Нэнси? — томясьнеизвестностью, поторопила ее Марион. Она уже всерьез начинала опасаться засвое сердце, которое отчаянно колотилось в груди. Оно могло попросту невыдержать напряжения.

— Да, — ответила Нэнси. — Я обещаю…

Глава 6

Марион Хиллард, одетая в черное платье из тонкого джерси ичерный бархатный жакет от Кардена, стояла в дверях больницы, наблюдая за тем,как двое санитаров грузят в машину «Скорой помощи» носилки, на которых лежалаНэнси. На часах было шесть утра, но за прошедшие двенадцать часов она больше ниразу не разговаривала с девушкой. После того как они заключили свой договор,Марион сразу же нашла Викфилда и попросила его позвонить хирургу изСан-Франциско.

Викфилд был вне себя от радости. Он звонко расцеловал Марионв обе щеки и тут же стал звонить. Питера Грегсона он застал дома. ВыслушавВика, знаменитый хирург ответил согласием, но попросил, чтобы Нэнси переправилик нему на Западное побережье как можно скорее, и Марион сразу же перезвонила вБостонский аэропорт и зарезервировала специальные места в салоне первого классана восьмичасовой рейс до Сан-Франциско для Нэнси и двух сиделок. Стоило этонедешево, но за расходами Марион не постояла, и счастливый Вик стал готовитьпациентку к отправке.

— Этой мисс Макаллистер крупно повезло, — сказалВикфилд, подходя к Марион, которая только что раздавила носком туфли очереднуюсигарету.

— Да, — коротко ответила Марион, бросая на врачабыстрый взгляд. — Кстати, Вик, имей в виду: я не хочу, чтобы Майкл об этомзнал. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Викфилд понимал ее очень хорошо. Настолько хорошо, чторасслышал в ее тоне вполне отчетливое и недвусмысленное «а иначе…».

— Если проговорится кто-то из медперсонала или ты самрасскажешь Майклу что-то из того, что здесь произошло, я немедленно заберу егоотсюда, ясно?

— Но почему? — удивился Викфилд. — Мнекажется, Майкл имеет полное право знать, что ты сделала для девочки.

— И тем не менее я хочу, чтобы это осталось между нами,Вик. Между нами четверыми, включая Нэнси и Грегсона. Майклу вовсе необязательно знать обо всем, что я делаю и почему. Когда он придет в себя, никтоиз персонала не должен даже упоминать при нем о девчонке. Это только напрасноего взволнует.

Если, конечно, он придет в себя… Несмотря на отчаянныепротесты Викфилда, Марион всю ночь просидела возле кровати сына. Она тодремала, то снова просыпалась, но так и не пошла отдыхать. После разговора сдевчонкой она испытала неожиданный подъем и прилив сил. Нэнси отреклась отМайкла, и Марион больше не сомневалась, что ее сын будет жить. В каком-тосмысле решение Нэнси давало новую жизнь им обоим, и Марион ни минуты несомневалась в том, что поступила правильно.

— Ты ведь не скажешь ему, Роберт? — снова спросилаона, и Викфилд вздрогнул. Марион называла врача по имени только тогда, когда ейхотелось напомнить, что сделали Хилларды для его больницы.

— Разумеется, нет, если ты этого хочешь.

— Да, я этого хочу.

Задняя дверца «Скорой помощи» негромко скрипнула,закрываясь, и перед глазами Марион в последний раз мелькнули спины сиделок иголубые простыни, которыми было укрыто тело девушки. Сиделки должны былисопровождать Нэнси до Сан-Франциско и оставаться там с ней в течениевосьми-девяти месяцев. По истечении этого срока, как уверял Грегсон, пациенткауже сможет обходиться без посторонней помощи, однако в первые полгода — пока онбудет работать над восстановлением ее лица, ее глаза большую часть временибудут забинтованы. Фактически ему нужно было реставрировать почти все лицоцеликом, так что Марион это не удивило.

Существовали и другие аспекты восстановительной операции, окоторых Марион не подумала. По словам Грегсона, Нэнси необходимы былипостоянные консультации психоаналитика в период, когда она будет привыкать ксвоему изменившемуся лицу. У неподготовленного человека знакомство со своимновым обликом могло вызвать настоящий шок, а хирург сразу сказал, что Нэнси уженикогда не будет такой, какой она была.

Грегсон предупредил, что ему придется создавать не тольконовое лицо, но и совершенно новую личность, однако Марион эта перспективанисколько не взволновала. Напротив, рассудила она, так будет даже лучше.Измененная внешность девчонки сводила на нет опасность ее случайной встречи сМайклом в аэропорту, в магазине или где-нибудь еще, а Марион твердо знала, чтоэто было практически единственным, что угрожало ее замыслам.

Подумав об этом теперь, Марион мысленно припомнила свойразговор со знаменитым хирургом, который состоялся всего пару часов назад — вчетыре утра по местному и в час ночи по Тихоокеанскому времени. Они с Грегсономподробно обсудили все, что может понадобиться, и Марион была в душе оченьдовольна, слыша бодрый и жизнерадостный баритон энергичного сорокалетнегочеловека, который сумел добиться выдающихся успехов в своей области.

Викфилд был совершенно прав, когда сказал, что девчонкечертовски повезло. Питер Грегсон был настоящим светилом пластической хирургии иделовым человеком вдобавок. Стоимость восемнадцати месяцев восстановительнойхирургии плюс кое-какие добавочные издержки, включавшие консультациипсихоаналитика, услуги сиделок, проживание, питание и гардероб, он определил вчетыреста пятьдесят тысяч долларов. Эта сумма совпадала с расчетами Марион, иона пообещала, что в девять часов, когда откроется банк, она сразу же позвониттуда и попросит перевести все деньги в банк в Сан-Франциско, так что на счетГрегсона они будут зачислены, когда на побережье начнется рабочий день. Хирургответил, что вовсе не обязательно так торопиться, что он вполне доверяет ей ичто он сейчас же даст указание секретарю подыскать для мисс Макаллистерподходящую квартиру. В том, что он нисколько не сомневался в ее слове, не былоничего удивительного. Грегсон прекрасно знал, кто такая Марион Хиллард.