Книга Поединок сердец - Карен Хокинс

Было что-то оскорбительное в его манере смотреть на нее, словно он полагал, что ей непременно захочется чего-то более существенного. Этот взгляд вынуждал ее совершать необдуманные поступки; потому-то она и украла у него грушу. Напыщенный осел, он держался снисходительно и даже покровительственно, так что ей ужасно захотелось сбить с него спесь. К счастью, только граф Кейтнесс был свидетелем кражи и просто усмехнулся, занятый собственным завтраком.

Кейтлин понимала, почему мисс Огилви сочла Кейтнесса интересным мужчиной. Он внушал ощущение спокойной уверенности. Жаль, Кейтлин не находила привлекательным такой тип. Зато ее неизменно влекло к мужчинам непостоянным и менее предсказуемым.

Она рассматривала Маклейна из-под ресниц. Почему он так красив?! Выглядит как герой романа, хотя ведет себя совсем неподобающе. Она снова задалась вопросом относительно его намерений. Несомненно, он собирается поставить ее в дурацкое положение, но зачем? Какую цель он преследует?

Возможно, ей удастся выяснить это во время прогулки. Нужно найти способ поговорить с ним с глазу на глаз и…

Наклонившись вперед, герцогиня сказала что-то вполголоса Маклейну. Выслушав ее, он пожал плечами и отвернулся. Герцогиня, кажется, пришла в ярость, в то время как у Маклейна был просто скучающий вид.

Сердце Кейтлин приятно кольнуло.

Салли склонилась к ней:

— Кейтлин, вместо прогулки верхом я, пожалуй, останусь и посмотрю парадные портреты. — Взглянув на герцога, она тихо прошептала: — Сосчитаю, сколько там подбородков незадачливого Роксбурга.

Кейтлин невольно рассмеялась:

— Нет-нет! Вы должны поехать.

— Да, конечно! — вмешался Фолкленд. — Нельзя не посмотреть виды. Во всей округе нет ничего подобного.

Салли колебалась.

— Если вы полагаете, что мне стоит поехать…

Кейтлин кивнула.

— Мы с вами попросим самых медлительных, самых упитанных мулов во всей конюшне, и все будет в порядке. Если у них найдутся пони, мы попросим пони.

Салли рассмеялась:

— Для меня пони будет в самый раз, но не для вас. Однако ваше предложение очень любезно.

Кейтлин пробормотала что-то невнятное. Она была рада, когда герцогиня поднялась со своего места. С завтраком было покончено, и леди Кинлосс предложила всем встретиться в фойе через час, чтобы отправиться на прогулку. Остальные гости выразили согласие и разошлись, чтобы переодеться для верховой езды. Дервиштон и Фолкленд проводили Кейтлин до фойе, но Александр остался сидеть, где сидел, следя за ней мрачным взглядом.

Джорджина тоже наблюдала, как Кейтлин наслаждается всеобщим мужским вниманием, покидая столовую в сопровождении двух холостяков, каждый из которых — завидная партия. Как трогательно! Мужчины — слабые создания, юной красавице так легко с ними сладить…

Конечно, они оба сущие болваны, но жало сидело по-прежнему глубоко. Джорджина привыкла, что внимание мужчин принадлежит безраздельно ей одной. Пусть граф Кейтнесс ухаживает за мисс Огилви, ведь всем известно, что он охотник за богатым приданым. Но ей было мучительно видеть, как холеный красавец лорд Дервиштон суетится вокруг этой дебютантки мисс Херст с ее бесцветным лицом. Однако больше всего герцогиню тревожил тот факт, что Маклейн следил за каждым движением Кейтлин, а его зеленые глаза смотрели задумчиво… оценивающе… заинтересованно.

Леди Кинлосс взяла салфетку и завернула в нее ломтик ветчины.

— Маффин обожает ветчину. Но я боюсь давать ему слишком много, у него делается вздутие. У Маффина очень нежный желудок! Он никогда не жалуется, но я-то знаю, когда…

— Диана, вы не будете возражать, если я останусь с лордом Маклейном наедине на пару минут? Мне нужно с ним посоветоваться насчет пары серых, которых я только что купила. Один прибыл хромым, и я не знаю, то ли оставить его, то ли отослать назад.

С нервным кудахтаньем Диана вскочила из-за стола:

— Ах, конечно!

Дождавшись, пока Диана не исчезнет за дверью, Джорджина обошла вокруг стола и присела возле Маклейна, который по-прежнему смотрел в сторону полуоткрытой двери, словно забывшись в мыслях.

Сидя рядом с ним, Джорджина проследила направление его взгляда и увидела в холле мисс Херст, занятую серьезной беседой с лордом Дервиштоном. Губы Джорджины изогнулись в усмешке. Глупая девица и понятия не имела о непостоянной натуре Дервиштона, и это было на руку герцогине, чтобы заставить Маклейна ревновать. Дервиштон был весьма привлекателен, но ему не сравниться с сидящим возле нее Александром, олицетворением мужской силы и чувственности.

Она рассматривала Маклейна из-под полуопущенных ресниц, и ее сердце пронзил укол незнакомой доселе тоски. В глазах света она была герцогиней Роксбург, самой богатой и красивой женщиной во всей Шотландии и, быть может, всей Англии. Лишь ей да ее трясущемуся от старости мужу было известно, что он впервые увидел ее в нежном четырнадцатилетнем возрасте, девчонкой с хлопкопрядильной фабрики, почти в лохмотьях, грязную и босую, незаконную дочь городской шлюхи.

Роксбург был пресыщенным лордом, утомленным жизнью и причудами высшего света, которого остряки того времени прозвали идиотом за то, что он слегка шепелявил и густо краснел каждый раз, когда на него кто-нибудь смотрел. Но Роксбург был далеко не идиот и умел ценить красоту во всех ее проявлениях—даже в девушке в лохмотьях, которой не на что было купить пару обуви.

В тот же день он отвез Джорджину в свой дом и женился на ней, как только была готова поддельная запись о ее рождении. Так явилась миру герцогиня Роксбург. Первые два года она провела в уединении в северных владениях, где ее отмывали, обучали и совершенствовали до блеска, пока даже сам герцог не начал забывать, откуда она взялась. Брак был не из тех, что заключают по большой страсти. Ни она не любила его, ни он ее. Но это был взаимовыгодный союз. Роксбург получил юную красавицу жену, и лорды из его окружения отчаянно ему завидовали. В свою очередь, Джорджине достались титул и щедрое ежемесячное содержание. Сделку скрепило рождение здорового красивого младенца мужского пола с фамильной родинкой на левом локте.

Когда пришло время, герцог представил свою прекрасную герцогиню лондонскому высшему обществу, которое, как он и ожидал, она взяла приступом. Если кто-нибудь интересовался предками Джорджины — нашлись любопытствующие! — он распускал слухи, что его жена происходит из древнего семейства из дальних северных пределов Шотландии, намекая на родство с нежной и несчастной красавицей Марией, королевой Шотландской.

Джорджина смело пустилась в плавание по мутным водам светского общества, где ее охотно принимали благодаря красоте и манере держать себя с некоторым превосходством, которую она выработала, чтобы осаждать особо любопытных. Такое интригующее сочетание открывало перед ней больше дверей, чем могли обеспечить только мужнина родословная и его деньги. Она быстро поняла, что для подлинного успеха ей необходимо выбирать любовников с особой осторожностью, заслужить репутацию женщины прозорливой и иметь в друзьях самых разборчивых людей. Именно так она себя и повела и вскоре сделалась одной из цариц большого света.