Книга Безумный бог - Трой Деннинг

У меня появился соблазн отдаться на милость кого-нибудь из богов, имевших в Кэндлкипе храмы, и таким образом избежать наказания Кайрика. Но все равно из этого ничего не вышло бы. Я ведь не был ни ученым, ни мудрецом и поэтому не смог бы убедить Огма забыть о моем прошлом. То же самое относилось и к другим богам - покровителям здешних Церквей. Я, конечно, умею писать, но почерк у меня такой ужасный, что к нему сначала нужно привыкнуть, поэтому Денэр не взял бы меня под свое крыло; и Милил поступил бы так же, ибо верблюд в брачный период ревет красивее, чем я пою; а Гонд просто рассмеялся бы, увидев мои руки, мягкие и неловкие, не способные ничего построить, кроме столбиков монет. Видя, что мне не удастся провести Кайрика, я смирился с судьбой, молясь только о том, чтобы встретить свой смертный час как можно позже.

Наконец мы подошли к стене, сложенной из камня. Обогнув поворот, мы оказались в маленьком дворике, примостившемся сбоку скалы, как орлиное гнездо. С трех сторон там ничего не было, кроме тьмы и ветра, а с четвертой возносились вверх ворота, утыканные острыми зубьями железной решетки, спускавшейся из-под сводчатого потолка. Все бойницы сторожевого поста ощетинились стрелами, из этих смертоносных щелей тянуло тяжелым запахом кипящего масла.

Пилиас и его помощник отволокли меня к воротам и остановились. Я уставился на острые зубья огромной решетки. В стене было вырублено окошко, забранное маленькой решеткой, которая клацнула при нашем приближении, и оттуда раздался голос:

- Пилиас, что ты там приволок?

- Мухтара-безумца, - ответил мой друг. - Он опасно ранен, ему нужен лекарь.

- Только не во время моего дежурства! - последовал ответ. - Что с тобой случилось? Ты ведь слышал приказ Хранителя!

- Да, но ты не слышал, что случилось с Мухтаром. На него напал Нечестивец. - Кайрик?

- Кто же еще? - Пилиас двинулся вперед, направляя носилки в темный угол. - Почему бы тебе не позвать брата Ристо? Уверен, что и ему, и Хранителю захочется переговорить с Мухтаром.

Железная решетка захлопнулась, и мы еще долго ждали в тени арки. Я чувствовал, что за мной из темноты следят множество глаз, слышал тихие голоса, доносящиеся из бойниц. Я вовсю стонал и вскрикивал, чтобы они убедились, насколько серьезны мои раны, и не подумали, будто я способен причинить кому-то вред. Сейчас, когда я оказался так близко к цели, в моей душе затеплилась надежда, что, может быть, я отыщу «Кайринишад», а отыскав, заполучу священный том и ускользну от пыток, ожидавших меня в Городе Мертвых,- но эта надежда была еще слабее первой. Глупо, конечно, было на что-то надеяться, но обреченный в отчаянии хватается и за соломинку.

Прошло время, за воротами раздалось слабое бормотание, вскоре переросшее в назойливый гул- Похожее жужжание я много раз слышал во дворце у калифа, поэтому сразу понял, что сюда направляется со своей свитой Улронт, Хранитель Томов. Я приготовился произносить льстивые речи, так как из разговоров монахов давным-давно понял, что он очень высокого о себе мнения и ценит тех, кто считает так же.

По другую сторону ворот раздались два глухих стука, после чего распахнулась боковая маленькая дверца, и в нос мне ударил неприятный запах. Слабый запах, но в то же время настолько гнилостный, что мне показалось, будто он идет из разрытой могилы. Я немало удивился этому обстоятельству, зная, что все монахи очень чистоплотны и аккуратны.

Пилиас взялся за поручни носилок поудобнее и пятясь начал проходить в боковую дверцу. Ему пришлось склониться в три погибели, чтобы не удариться головой, так как вход был сконструирован таким образом, что в него можно было пробраться только ползком. Как только я оказался по другую сторону стены, нас окружила целая толпа, пригвоздившая помощника Пилиаса к воротам. Толпа состояла не только из монахов, но и из воинов многочисленных отрядов, пришедших на подмогу Кэндлкипу. Я узнал всего несколько знаков отличия: в толпе мелькали Огненные Кулаки, Адские всадники Элтуреля, Тихий Дождь и кое-кто еще менее значимый.

Я также узнал женщину в черной вуали, которую заметил еще утром, когда она пролетала на гиппогрифе, оглядывая равнину подведенными тушью глазами. Под ее пристальным, немигающим взглядом я чрезвычайно разволновался, так как решил, что она вполне может оказаться Истинно Верующей, посланной, чтобы следить за мной. Но потом я увидел, что она носит булавку в виде серебряной арфы внутри полумесяца и сразу понял, что передо мной одна из Арфисток - член банды любопытных глупцов, рассылающих во все концы света своих агентов, чтобы те вмешивались в чужие дела.

Был в толпе и охранник «Кайринишада», воин, который чуть не убил меня той ночью, когда привез в крепость книгу. Из всех солдат, собравшихся у ворот, только на нем был полный комплект доспехов, включая перчатки с крагами и наголенники. Я сразу понял, что он меня узнал - сейчас забрало его было поднято и он яростно хмурился.

Из толпы вышел бородатый монах в коричневой рясе и указал на мою голову блестящим черным скипетром. Я отвел взгляд, зная, что передо мной Ристо, хранитель ворот. Я и раньше старался держаться от него подальше, когда он приходил проверять Нижние Ворота.

Лекарь сунул палец в мою рану на животе и принялся грубо в ней копаться, стараясь, несомненно, заслужить благосклонность Улронта. Меня скрутила обжигающая боль, и я наверняка свалился бы с носилок, если бы не Теторил и Ристо, которые удержали меня на месте. Лекарь произнес какое-то слово, и то, что он положил мне в живот, взорвалось. Оно прошлось по моему телу, как огненный демон, поджигая пламенем адской боли каждую рану, нанесенную Кайриком. Все перед глазами окрасилось в красный цвет и погрузилось в тишину. Я почувствовал, что куда-то падаю.

Не могу сказать, когда закончилось падение. Я открыл левый глаз оттого, что лекарь хлестал меня по лицу и кричал мне прямо в здоровое ухо. Оказалось, что я все еще лежу на носилках, а вокруг плотной стеной стоит та же самая толпа. Голова по-прежнему гудела, лицо, как и раньше, болело, шею и плечи все еще жгло тем же самым огнем - но боль в животе прошла. Осталась только онемелость, словно лекарь заткнул рану пробкой. Плоть вокруг раны была чувствительной, а впрочем, болело не сильнее, чем когда тебя лягнет взбесившийся верблюд.

- Он очнулся. - Похоже, лекарь испытал большее облегчение, чем я.

Я заметил, что легкое зловоние, которое я унюхал перед воротами, усилилось, хотя его источник был не здесь.

Надо мной нависло лицо Улронта.

- Больше так не делай. (Я так и не понял, кому адресовались эти слова Хранителя - то ли мне, то ли лекарю.) Мне нужно узнать подробности этой его встречи с Кайриком.

- Как пожелаешь, Хранитель Мудрости, - ответил жрец.

- Как получилось, что ты выжил? - строго спросил Улронт.

- Я тут ни при чем, уверяю тебя. - Как тогда, у Нижних Ворот, я говорил совершеннейшую правду.- Когда Кайрик не смог найти того, что искал, ему наскучила игра, и он оставил меня мучиться.

Улронт прищурился:

- И что же он искал?