Книга Красив, богат и не женат - Сьюзен Элизабет Филлипс

Глаза под сатанинскими бровями сердито сверкали.

— Вы должны были позвонить мне. Я оставил три сообщения.

— Вы следующий в моем списке, — солгала она. — Меня целый день не было дома.

— Можно подумать, я не знаю! Мечетесь, как курица с отрубленной головой! Мирна старалась сидеть на одном месте, чтобы люди при необходимости всегда могли ее найти.

Он говорил с типичным акцентом истинного уроженца Чикаго и напором человека, всю жизнь водившего грузовик газовой компании. И сейчас грузно, как упрямый бык, протиснулся мимо Аннабел в дом.

— Что вы собираетесь предпринять насчет меня?

— Мистер Броницки, вы заключали соглашение с моей бабушкой.

— Ошибаетесь. Я заключал соглашение с фирмой. «Моя специализация — старший возраст». Или вы забыли девиз вашей бабушки?

Как можно забыть то, что напечатано на дюжинах пожелтевших блокнотов, разбросанных по всему дому?

— Но этот бизнес больше не существует.

— Вздор, чушь и бессмыслица.

Он резким взмахом руки обвел приемную, где Аннабел заменила деревянных гусей, искусственные цветы и жардиньерки на керамические изделия в средиземноморском стиле. И поскольку до сих пор не накопила денег, чтобы убрать старомодные стулья и диваны в чехлах с оборочками и купить новую мебель, раскидала подушки в ярких красных, синих и желтых наволочках с провансальским рисунком, дополняющим свежевыкрашенные стены цвета лютика.

— Можно подумать, дурацкие побрякушки что-то меняют, — проворчал он. — Это все еще брачная контора, и мы с вашей бабушкой подписали контракт. С гарантией.

— Контракт был подписан в восемьдесят девятом, — напомнила она уже не в первый раз.

— Я заплатил двести долларов. Наличными.

— Поскольку вы и миссис Броницки прожили почти пятнадцать лет, думаю, эти расходы себя оправдали.

Вместо ответа он выхватил из кармана потертую бумагу с загнутыми уголками и потряс ею под носом у Аннабел.

— «Удовлетворение гарантировано». Вот что говорится в этом контракте. Ну так вот, я не удовлетворен! Она спятила, и с чем остался я?

— Знаю, вам трудно пришлось, и очень жалею о кончине миссис Броницки.

— Что мне от ваших сожалений? Я не имел даже удовлетворения, когда она была жива.

Аннабел не могла поверить, что спорит с восьмидесятилетним стариком о двухсотдолларовом контракте, подписанном еще во времена правления Рейгана.

— Вы женились на миссис Броницки по доброй воле, — терпеливо напомнила она, сдерживаясь из последних сил.

— Девчонки вроде вас ничего не понимают в желаниях клиента.

— Это не правда, мистер Броницки.

— Мой племянник — адвокат. Я мог бы подать иск.

Она уже хотела посоветовать ему так и сделать, но старик достаточно зловреден, чтобы последовать совету. И что тогда?

— Мистер Броницки, как насчет такого уговора: обещаю что-нибудь поискать.

— Я хочу блондинку.

Аннабел поспешно прикусила губу.

— Заметано.

— И не слишком молодую. Никаких двадцатилетних. Моей внучке двадцать два. Нехорошо будет.

— Вы подумываете…

— Тридцать в самый раз. И чтобы на костях было мясо.

— Что-то еще?

— Католичку.

— Разумеется.

— И порядочную.

Свирепый взгляд неожиданно смягчился.

— Кого-то порядочного… Аннабел невольно улыбнулась.

— Посмотрю, что можно сделать.

Отделавшись наконец от старика, она вспомнила, почему заработала репутацию неудачницы и растяпы. На ней крупными буквами написано «ЛОХУШКА».

Потому что слишком много ее клиентов жили на социальное пособие.

Глава 5

Боди отрегулировал беговую дорожку и снизил скорость.

— Расскажи-ка об этой Порции Пауэрс.

Капля пота упала на и без того влажный вырез выцветшей майки Хита с логотипом «Дельфинов». Напрягая руки, он поставил штангу на стойку.

— Ты видел Аннабел. Раздели ее на три части, и из одной как раз выйдет Порция.

— Аннабел — женщина интересная. Ее просто так не прищучить.

— У нее ветер в голове, — буркнул Хит, потягиваясь. — Я бы никогда такую не нанял, если бы она не выкопала откуда-то Гвен Фелпс.

— Все еще не можешь поверить, что тебя кинули? — хмыкнул Боди.

— Я наконец встретил необычную женщину, а она нос воротит.

— Жизнь — штука подлая.

Бегущая дорожка остановилась. Боди спрыгнул и поднял полотенца с не оскверненного коврами пола гостиной.

В доме Хита на Линкольн-парк все еще пахло новизной, возможно, потому, что хозяин вселился совсем недавно. Изящный клин из стекла и камня выступал на тротуар тенистой улочки, как нос океанского судна. В треугольные окна, тянущиеся от потолка до пола, можно было увидеть небо, деревья, пару отреставрированных городских особняков девятнадцатого века на другой стороне улицы и ухоженный парк, окруженный старой железной оградой. С плоской крыши, где Хит, по его признанию, бывал всего дважды, открывался вид на пруд Линкольн-парка.

Как только он найдет жену, поручит ей обставить дом. А пока что устроил тренажерный зал во все равно пустующей гостиной, купил самый современный музыкальный центр, кровать с ортопедическим матрасом и плазменный телевизор с большим экраном для комнаты внизу. Все это вместе с полами из твердых пород дерева и мрамора, сделанными на заказ шкафами, ванными из известняка и кухней, оборудованной по последнему слову техники, приборами, импортированными из Европы, и было домом, о котором он мечтал с самого детства.

Жаль только, что он так и не полюбил свою мечту. Может, вместо того чтобы ждать, следовало нанять декоратора, но он уже проделал это с прежним жилищем, что обошлось в целое состояние, и результаты ему не понравились. Интерьер, разумеется, вполне можно назвать впечатляющим, но он чувствовал себя гостем в чужом доме. И с радостью распродал все, когда перебрался сюда, чтобы начать все заново. Но после этого понял, что зря избавился от всей мебели. По крайней мере теперь по пустым комнатам не гуляло бы эхо.

Боди поднял бутылку с водой.

— Говорят, она любого мужика в бараний рог свернет.

— Гвен? — удивился Хит.

— Пауэрс. Большая текучесть персонала.

— А по мне, так настоящая деловая женщина. И кроме того, добровольно трудится в обществе по развитию малого бизнеса. Наставляет других женщин.

— Если она так уж хороша, почему ты не позволил ей присутствовать на встречах с женщинами? Аннабел ты заставил просидеть все то время, пока беседовал с Гвен.