Книга Клан Кеннеди - Георгий Чернявский

Несмотря на то, что президенту хорошо было известно враждебное отношение к нему части населения южного города, он решил проделать десятимильный путь от аэропорта до Торгового центра в открытой машине. Живой контакт с гражданами, толпами высыпавшими на улицы, чтобы увидеть главу государства, широкая приветственная улыбка по пути следования являлись необходимыми элементами того главного, ради чего он появился здесь, — непосредственно начинавшейся предвыборной кампании. Двигаясь по маршруту, видя, как добросердечно его приветствуют в этом городе, являвшемся, по мнению ряда советников, цитаделью расизма, которому он объявил войну, ощущая к себе явную симпатию, Кеннеди торжествовал: он полагал, что преуспел на пути к искоренению крайнего, погромного расизма, и в значительной степени был прав. По данным местных властей, Кеннеди встречали не менее 250 тысяч жителей.

Впрочем, далеко не все были приветливы. Попадались группы людей, выкрикивавших враждебные слова и державших плакаты такого же содержания. На одном были всего два слова: «Ты предатель». На другом значился более пространный текст: «Господин президент, я глубоко вас презираю за проявленные вами социалистические тенденции и вашу капитуляцию перед коммунизмом».

В самом начале поездки из аэропорта в центр города произошла небольшая стычка с Жаклин, которая попросила, чтобы были подняты стекла автомобиля: она опасалась, что будет разрушена ветром ее великолепная прическа, которая, как полагала первая леди, была частью не только ее образа, но и предвыборного имиджа супруга. Джон резко возразил, а на упрямую попытку поднять стекло ответил столь же упрямым жестом — приказом оставить всё, как было. Он считал значительно более важным, чтобы жители видели его вблизи, могли чуть ли не «пощупать» его да и его супругу, убедиться в его доверии к местному населению.

Проехав путь из аэропорта до центральной части города, президентский кортеж замедлил ход, сворачивая на улицу Элм-стрит и приближаясь к Торговому центру. Сидевший на переднем сиденье машины сотрудник Секретной службы передал по радио: «Мы находимся в пяти минутах».

К этому времени в самом Торговом центре уже давно были закончены приготовления, а в последний момент подключена связь с Белым домом и установлено кресло-качалка, чтобы Джон Кеннеди мог отдохнуть после нелегкого путешествия.

Пока же сотрудник охраны вслед за предыдущим текстом записал в свой служебный дневник: «12.30. Президент прибыл в Торговый центр». Это был один из тех очень редких случаев, когда сделанная в прошедшем времени запись оказалась не просто недостоверной, а фальшивой, однако не в результате недобросовестности сделавшего ее лица, а всего лишь по причине поспешности. Ибо следующие секунды оказались роковыми. В Торговый центр президент так и не прибыл.

Вся поездка из аэропорта была крайне опасной. На улицы, по которым двигался кортеж, выходило примерно 20 тысяч окон. Некоторые места, прежде всего поворот, который проезжали машины в тот момент, когда была сделана запись около половины первого дня, по данным последующего расследования, являлись особенно удобными для прицельной стрельбы. Машина двигалась очень медленно — со скоростью 11 миль (примерно 17 километров) в час.

Как раз в те мгновения, когда сотрудник Секретной службы дописывал последние буквы в дневник, из стоявшего на пути здания склада школьных учебников раздались выстрелы, поразившие президента.

Сделаны были три выстрела. Первая пуля попала в шею Джона, задела правое легкое и вышла через горло, пробив узел галстука. Смертельной она не была. Вторая пролетела мимо. Третья врезалась в затылок и снесла часть черепа. Этот последний, роковой выстрел мог бы так же не причинить вреда, как и второй, если бы президент не сидел прямо и высоко на специально подогнанном сиденье, чтобы его лучше видели и чтобы ему было легче общаться с приветствовавшими.

Растерявшиеся охранники не выполнили в полном объеме указаний, которые были им предписаны, — при малейшей опасности в зависимости от обстановки толкнуть президента на пол, или на тротуар, или на дно автомобиля и прикрыть его своим телом. Водитель, естественно, также принадлежавший к Секретной службе, потерявший, как и охранники, самообладание, вместо того чтобы стремительно ринуться вперед, на несколько секунд замедлил ход, ожидая команды своего начальника, а это позволило стрелявшему или стрелявшим сделать новый выстрел, оказавшийся удачным (между первым и третьим выстрелами прошло около пяти секунд). Только после этого автомобиль на предельной скорости помчался по направлению к ближайшему лечебному центру — Портлендскому мемориальному госпиталю.

Как мы видим, несмотря на то, что было хорошо известно враждебное отношение к Кеннеди со стороны части политиков и бизнесменов Далласа и подстрекаемой ими толпы (восторженная встреча на улицах была обычным синдромом близости к всемирно известному лицу и могла в любой момент смениться недружелюбными выпадами), служба охраны президента (Секретная служба) проявила поразительную небрежность и даже некомпетентность. В момент выстрелов охранники растерялись буквально на одну-две секунды, и этого оказалось достаточно.

Нельзя не сказать, что к не вполне добросовестному поведению охрану приучил сам президент: он пренебрегал нормами безопасности, стремился общаться с населением в духе своих демократическо-демагогических привычек. Хотя охрана задействовалась во время его любовных афер, бывали случаи, когда высокопоставленное лицо просто ускользало от охранников, чтобы тайком отправиться к очередной пассии. «Как можно охранять этого человека!» — раздраженно говорили сотрудники Секретной службы о своем президенте. Эти эскапады неизбежно развращали не только рядовых охранников, но и их руководителей. Бывший секретный агент Ларри Нью-мэн рассказывал журналисту Р. Кесслеру: «На второй день после принятия меня на работу в качестве агента меня посадили на заднее сиденье президентского лимузина. Начальник отделения положил мне на колени пистолет-пулемет Томпсона, а я никогда не видел этот пистолет-пулемет, тем более не использовал его».

Возвратимся, однако, к роковым минутам.

Потерявшая самообладание, утратившая на какие-то секунды чувство реальности, Жаклин поднялась, пытаясь на ходу выскочить из машины. Охранник схватил ее, бросил на сиденье и прикрыл своим телом. Раздробленная голова Джона оказалась у нее на коленях, заливая кровью платье. В 12 часов 36 минут, через пять минут после роковых мгновений, потерявшего сознание и обливавшегося кровью Кеннеди на носилках внесли в госпиталь. Врачам, только взглянувшим на президента, сразу стало ясно, что возвратить его к жизни не удастся — у Кеннеди был раздроблен череп, мозги растекались вместе с кровью, дыхание отсутствовало, зрачки были расширены и неподвижны. Такое состояние определяется медициной как несовместимое с жизнью.

В час дня врач госпиталя констатировал смерть. Извещенный о происшедшем министр обороны Макнамара отдал приказ о введении по всей стране высшей боевой готовности, которая была затем подтверждена Объединенной группой начальников штабов. «В правительственных кругах продолжали опасаться государственного переворота, бронированный кулак вооруженной мощи США был по-прежнему судорожно сжат по приказу Объединенной группы начальников штабов, объявившей чрезвычайное положение на всех американских военных базах во всем мире».