Книга Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

Исторически сложившимся жизненным интересам России противоречило прежде всего противостояние с Германией. Если Россия обеспечивала себе прочный мир с немцами, то все остальное было делом вторым, третьим, десятым… И вот же — величайший ненавистник России, а уж России Советской ненавистник десятикратный, Черчилль вдруг стал «заботиться» о наших интересах…

Мне уже приходилось говорить о том, что балканская политика России была умной и рациональной лишь во времена Екатерины Великой. Тогда использование симпатий к нам балканских славян-единоверцев помогало России в ее борьбе против Турции за выход к Черному морю по всему его северному побережью, то есть за выход к естественным геополитическим границам России в этой зоне.

После того как Россия благодаря воинам Румянцева-Задунайского, Суворова-Рымникского, Потемкина-Таврического и их преемников утвердилась на пространствах от Одессы до Новороссийска, получила Крым и Кавказ, а благодаря дипломатии Кутузова — и Бессарабию, балканские планы России все более приобретали характер движения в «никуда»…

Мы не имели в Юго-Восточной Европе никаких устойчивых, объективно подкрепленных перспектив, потому что на Балканах после отпадения их от Турции— в основном благодаря пролитой русской крови — утвердились Англия, Франция, Австро-Венгрия, Германия, но никак не Россия. Все эти страны имели на Балканах мощные экономические позиции, чем Россия не могла похвалиться даже в Болгарии…

Англия из-за балканской политики Николая I затеяла с нами Крымскую войну. Король Кароль, получив советский ультиматум, воззвал не к кому-нибудь, а к Черчиллю, призывая его действовать, «как лорд Солсбери и мистер Дизраэли, когда Бессарабия перешла в другие руки в 1878 году»…

И вот теперь прямой политический и идейный наследник Дизраэли — Уинстон Черчилль вдруг обеспокоился русскими перспективами на Балканах…

Тут даже не надо было гадать — в чем причина. Сам Черчилль в той же речи 1 октября все и объяснял, говоря:

— Для защиты России от нацистской угрозы необходимо было, чтобы русские армии стояли на той линии, на которой они стоят.

Черчилль имел в виду новую границу между Германией и Россией и вел далее:

— Эта линия существует, и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть…

Английский хитрец говорил это с целью, конечно же, прямо противоположной — подстрекая немцев против русских и наоборот. Ведь ему нужен был не мир на упомянутой им линии, а горящий огнем Восточный фронт в подмогу фронту Западному…

2 ноября Вышинский принимал Криппса… И из их разговора нам полезно узнать вот что…

— Да, господин Вышинский, — начал очередной «тур» беседы Криппс, — хочу сказать относительно ваших поставок бензина в Грецию. Мое правительство считает, что их будет осуществлять СССР, а продавцом станет «Шелл», находящаяся под правительственным контролем.

— А наши поставки во Францию? — тут же поинтересовался Андрей Януарьевич.

Криппс сморщился:

— Мы не можем их вам запретить, но заинтересованы в ваших поставках именно в Грецию…

«Шелл» — это фирма Детердинга, который ненавидел Россию в той же мере, в какой он любил свою пышнотелую русскую жену Лидию — княгиню-эмигрантку. И вот Детердинг был даже готов уступить нам бензиновый рынок в Греции, лишь бы только русские ссорились с итальянцами, с немцами…

Греция-то была под патронажем Англии… Премьер-министр Метаксас уже после вторжения Италии прямо говорил нашему временному поверенному в делах Лазареву:

— Англия является союзницей Греции и с нашего согласия уже развернула свои военно-морские базы на Крите и в некоторых других пунктах Греции…

И тут же Метаксас просил нас продать Греции самолеты и другое вооружение.

Н-да…

КОНЕЦ сентября принес Тройственный пакт, октябрь — усиление германского присутствия в Румынии… Внешние проблемы нажимали и поджимали, а наваливались и проблемы внутренние…

Их было много, но теперь стало чуть полегче в том смысле, что заботиться надо было не о политической борьбе с троцкистами, «уклонистами», «правыми» и «леваками», а о народном хозяйстве…

Станки, добыча угля, текстильные фабрики, плотины, вагоны и самолеты…

Много хлопот доставляли безалаберность и лень… С 27 июня 40-го года вступил в силу Указ Президиума Верховного Совета СССР о переходе на восьмичасовой рабочий день, на шестидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений…

Рабочий день с шести и семи часов увеличивался до восьми часов, воскресенье становилось днем отдыха, а уход или переход теперь мог разрешить лишь директор предприятия…

Раньше тут была почти полная анархия, страна теряла от прогулов и прочего миллионы рабочих часов. А времена наступали серьезные, работать надо было «без дураков» и ответственно…

Теперь за самовольный уход из одного места в другое полагалось по суду от 2-х до 4-х месяцев тюремного заключения. Прогул грозил исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием четверти зарплаты…

Кто-то ворчал, но тут надо было наводить жесткий порядок, потому что сознательная дисциплина была явлением не повсеместным… Хватало героев, хватало и разгильдяев…

2 октября 40-го года Сталин обязал наркома авиационной промышленности, молодого Алексея Шахурина, издать приказ № 118 о технологической дисциплине на заводах наркомата.

Теперь после государственных испытаний самолета и двигателя и после их постановки на серийное производство внести изменения в технологию мог только сам нарком. А менять конструкцию не имел право и он — это разрешало лишь правительство, а по сути — Сталин.

Сделано это было тоже не от хорошей жизни —даже в авиации порядка было мало… Однажды Шахурин приехал на полигон с представителем ЦК, чтобы посмотреть на стрельбу реактивными снарядами с самолета.

Самолет стоял на земле, в полутора километрах еле виднелись щиты, по которым надо было стрелять… Раздался залп, и снаряды полетели не к щитам, а назад…

С диком воем, с могучими огненными «хвостами», они пролетели буквально мимо группы Шахурина… Какое-то время все стояли ошеломленные, конструктор системы белел и синел, не зная, чем все это объяснять-Секретарь ЦК посмотрел на него, спокойно сказал:

— Как это могло случиться? Разберитесь…

А с другого завода массой пошли бракованные двигатели — заводчане нарушали режимы термической обработки деталей…

И Сталин синим карандашом проходился по проекту приказа, ужесточая пункты о наказании виновных… И ведь срабатывало — не столько из-за страха, сколько из-за того, что за приказом был виден Сталин…

А 17 октября Шуленбург вручил Молотову для Сталина письмо из Берлина… Жизнь не могла ждать, и приходилось заниматься всем сразу…