Книга Королева Виктория - Кристофер Хибберт

«Я просто не могу поверить в это, — писала королева по поводу последней утраты. — Это кажется мне слишком ужасным, слишком невероятным. Умер такой добрый, такой милый и галантный мальчик, такой храбрый и способный офицер». Придворные леди единодушно отмечали, что королева «была убита горем и долго не могла прийти в себя». Леди Литтон, например, своими глазами видела, как королева обливалась слезами и беззвучно хватала ртом воздух. А Мари Маллет писала своему мужу по этому поводу:

«Я не нахожу слов, чтобы описать тебе всю глубину печали, которая охватила наш дом в Балморале. Королева до предела истощена этим неизбывным горем, а отзывчивая и добродушная принцесса Тора (сестра принца Кристиана Виктора) едва перенесла это несчастье... Когда королева падает в кресло, прижимает меня к себе и позволяет гладить ее руку, я совершенно забываю о ее высоком положении и воспринимаю как простую женщину, убитую горем и заслуживающую самого обыкновенного человеческого сочувствия. Я благодарна Богу за то, что у меня есть еще душевные и физические силы находить слова утешения и сочувствия, в которых она сейчас так нуждается... Она просто ангел и пытается хоть как-то поддержать нас, но силы ее уже на исходе... Самое интересное, что недавно она мне сказала: «После смерти принца-консорта мне хотелось умереть, но сейчас я хочу жить и сделать все возможное для своей страны и для тех, кого люблю». Что бы там ни говорили, но это удивительное настроение для женщины восьмидесяти двух лет, а ведь это далеко не первое ее замечание подобного рода».

Миссис Маллет была очень обеспокоена тем вредом, который мог быть нанесен здоровью королевы столь тяжкими переживаниями. А здоровье ее было уже не таким крепким, как прежде, в особенности в жаркую погоду. Королева сама неоднократно отмечала, что жара убивает ее, а жаркие летние дни кажутся ей самыми трудными и невыносимо болезненными. «Я всегда чувствую себя плохо в жаркую погоду, — жаловалась она старшей дочери, — и вообще перестаю соображать». С начала 1880-х гг. королева страдала острыми приступами ревматизма в ногах и часто жаловалась принцессе Луизе, которая любила давать ей самые экстравагантные и экзотические рецепты лечения. Так, например, она рекомендовала королеве каждый вечер парить больные конечности в тазу с виски. Постепенно королева отучалась ходить, а после смерти любимого фаворита Джона Брауна, на помощь которого всегда могла рассчитывать, пережила сильнейший стресс и вообще перестала передвигаться на своих ногах.

Одновременно с этим у нее продолжало ухудшаться зрение. Она стала часто жаловаться доктору Риду на ишиас и невралгические головные боли, на сиплый голос и боль между лопаток, на ноющую боль в бедрах, на острые приступы гастрита, на постоянно донимавшую ее тошноту, на невыносимую зубную боль, на несварение желудка и на ипохондрию, вызванную, по ее мнению, серьезным заболеванием сердечно-сосудистой системы. Кроме того, у нее были постоянные жалобы на бессонницу, от которой она пыталась избавиться с помощью огромного количества самых разнообразных медицинских препаратов[90].

Доктор Рид делал все возможное, чтобы обеспечить королеву самыми необходимыми лекарствами, и оставил немало комментариев по поводу ее здоровья.

«После жалоб на бессонную ночь, — вспоминал он позже, — она как-то заметила, что, возможно, на самом деле спит больше, чем ей кажется, поскольку, по ее мнению, период бодрствования продолжается не больше пяти-шести минут! Каждый раз, когда она просыпается хотя бы на несколько минут, то сразу же вызывает колокольчиком своих служанок, которые, разумеется, не в восторге от этого и постоянно говорят, что ночь прошла «плохо». Иначе говоря, королева просто привыкла просыпаться по ночам, и я боюсь, что ей теперь будет очень нелегко избавиться от этой дурной привычки. Между тем я стараюсь давать ей снотворное из бромистых соединений и черной белены и решительно возражаю против применения опиума».

Несмотря на мнительное отношение к собственному здоровью и регулярные обращения к лечащим врачам, королева слишком неприязненно относилась ко всякого рода сообщениям о ее болезни, а в последние годы жизни стала чаще появляться на людях и даже покидать свой любимый Балморал, чтобы хоть как-то развеять слухи о ее плохом самочувствии. Однако при этом никак не могла скрыть того печального факта, что практически превратилась в инвалида и не способна передвигаться без посторонней помощи. Сперва она ходила, опираясь на палочку или на руку наиболее верного слуги, а потом и вовсе пересела в инвалидную коляску, без которой уже не смогла обходиться.

При этом королева делала все возможное, чтобы все эти недостатки не мешали ей наслаждаться жизнью. Она часто принимала гостей, развила у себя вкус к публичной деятельности, а летом 1900 г. даже присутствовала на приеме в саду Букингемского дворца, где поразила леди Монксвелл «своей подвижностью» и радостным настроением. Она постоянно «вертела головой и пристально всматривалась в присутствующих сквозь свои толстые очки». Леди Монксвелл была абсолютно уверена, что королева «не пропустила ни единой детали этого вечера». «Едва я подумала, сколько ей лет, — продолжала леди Монксвелл, — мне захотелось упасть на колени перед ней, как раз она проезжала мимо... А когда она направилась обратно в Виндзор, мы услышали громкие возгласы толпы, радостно приветствовавшей ее на Конститьюшн-Хилл. Я очень обрадовалась, заметив, что, несмотря на ее потребность в посторонней помощи, королева была вполне способна ходить самостоятельно, без коляски».

Письма Мари Маллет заполнены самыми разнообразными замечаниями насчет живости и энергичности королевы в ее последние годы жизни. Однако в самом конце столетия ее здоровье стало быстро ухудшаться. Приехав в Осборн в феврале 1900 г., Мари с горечью обнаружила, что ее величество выглядит «намного старше и немощнее», чем прежде. Ее постоянно донимал очень сильный кашель, а когда фрейлины читали ей книгу по вечерам, она быстро засыпала и не просыпалась даже от громкого шелеста страниц и скрипа стульев. «От многолетнего тяжелого труда, — продолжала Мари Маллет, — у нее совершенно нарушилось пищеварение. Если бы она придерживалась строгой диеты и питалась исключительно продуктами Бенджера, ее самочувствие, возможно, было бы намного лучше. Но она продолжала поглощать большое количество любимых ростбифов и других вредных, но очень привычных для нее продуктов! Чего можно ожидать от такого питания? В конце концов сэр Джеймс Рид убедил ее попробовать лекарственную продукцию Бенджера, и она ей понравилась, но, к его ужасу, королева предпочла не замещать ею свою прежнюю еду, а просто добавлять ее к привычному рациону... Конечно, когда она съедает огромное шоколадное мороженое, а потом прибавляет к нему пару крупных абрикосов, помытых ледяной водой, как это произошло вчера вечером (25 июля 1900 г.), ничего хорошего для ее желудка и ожидать не приходится».

Когда в конце октября 1900 г. миссис Маллет вернулась в Балморал для продолжения службы в качестве фрейлины королевы, она нашла хозяйку «в ужасном состоянии». «Она очень сильно похудела, — записала Мари Маллет в дневнике, — а ее лицо было перекошено от постоянной и невыносимой боли... По всему было видно, что королева находится далеко не в лучшем состоянии... А вчера наш дом был окутан таким густым туманом, который обычно бывает только в Лондоне, и это еще больше усугубило ее самочувствие, создавая ощущение полной безысходности».