Книга Путешествие "Лунной тени" - Шон Макмуллен

– Она убивает. Это нельзя назвать добром или справедливостью.

– Убивают и солдат, и король. Разница в том, что они убивают не только дурных, но и хороших людей, невинных, благородных, щедрых, потому что их войны редко имеют какое-либо отношение к справедливости. Веландер убивает лишь жестоких, отвратительных, злобных, жадных, конечно, за исключением непредвиденных случаев. Она вносит в мир больше добра, чем многие люди. Если бы я в одиночку попытался противостоять твоему бывшему рабовладельцу, его клиенту и их телохранителям, имея в руках боевой топор, разве смог бы я победить их всех и защитить твою честь?

Сентерри испугалась, потому что на этот вопрос могла дать один-единственный ответ. Представить себе, как симпатичный молодой герой стоит над поверженным телом Д'Алика, а с топора, сжатого в его руке, капает кровь негодяя, – такая картина все еще казалась ей весьма соблазнительной. Но сверхъестественно сильная Веландер, вырывающая горло у работорговца, вызывала у Сентерри прежний ужас, даже при условии, что девушка-вампир дала ей свободу.

– Я… я не поблагодарила Веландер, – с усилием выдавила Сентерри, испытывая стыд за столь явное пренебрежение манерами. – Как ты думаешь, она не обидится?

Ларон пожал плечами:

– В меньшей мере, чем ты или я, но может. Вампир все еще помнит события жизни Веландер, говорит голосом Веландер, вероятно, думает отчасти как Веландер. Во всяком случае, когда не испытывает голода. Веландер в состоянии голода бывает одержима одной мыслью.

– Есть ли для нее надежда на спасение?

– За всю историю только одного вампира сумели вернуть к жизни, а использованный механизм разрушен.

– И все же ты остаешься компаньоном Веландер, несмотря на то что любой другой человек избегал бы ее.

– Ну мне это представляется порядочным поступком. Я пытаюсь идти путем чести и рыцарства. Она пытается заботиться обо мне. Иногда, когда я выгляжу печальным, Веландер садится рядом, берет меня за руку и говорит, что я непременно встречу прекрасную девушку.

– Так и будет.

– Но какая девушка сможет вынести присутствие Веландер, спящей в гробу, пахнущей кровью и разрывающей глотки негодяям?

– Да, пожалуй, это могло бы послужить убедительным основанием для развода, – признала Сентерри.

– И что ты намерена делать теперь, когда обрела свободу? – энергично сменил тему Ларон, желая сделать разговор более легким и приятным.

– О, я полагаю, поеду домой.

– А где твой дом?

– В Сарголе.

– В самом деле? Приятное место. Я был там три года назад.

– А пока я могу остановиться в Гладенфале. У меня там есть родственник, он будет рад меня видеть.

– Великолепно, я постараюсь помочь тебе отыскать родню. Как его зовут?

– Принц Патрелиас, он живет во дворце.

Ларону потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что он только что услышал.

– Но он ведь правитель страны, – голос юноши отчетливо вогнул.

Сентерри пожала плечами:

– Это жизнь.

Повозка тарахтела под дождем, смеркалось, а Ларон все никак не мог найти верных слов. Он потерпел поражение. Сентерри расправила одежду, затянула потуже шнуровку. У них с Веландер были похожие фигуры и примерно одинаковый рост, так что костюм пришелся впору.

– Я хочу по прибытии выглядеть как можно лучше, – пояснила девушка, когда стало ясно, что Ларон не способен проявить инициативу и вообще вести дальнейший разговор.

– Но ты… вы всегда прекрасно выглядите, ваше величество – или Ваше Высочество? Как следует вас называть? Я всегда путаюсь с титулами.

– В данный момент «высочество», – она сжала ладони коленями. – Ларон, что бы ты хотел получить в качестве вознаграждения? Сколько стоит принцесса?

– Не говорите глупостей, мне не нужны никакие награды, – принужденно рассмеялся он. – Я живу просто, Веландер не нуждается в том, чтобы покупать пищу, хотя у нее иногда возникают проблемы. Вы стирали мешки, чистили топор, очень мило обращались с Веландер. Не так уж много людей, способных отнестись к ней по-доброму, и уверяю вас, она это умеет ценить. И еще вы меня поцеловали. Так ли много юношей могут похвастаться, что их целовала принцесса? Я, естественно, не собираюсь хвастаться. Мне никто не поверит, а если бы и поверили, скорее всего, меня тут же повесили бы за дерзость.

– Ларон, это ты говоришь глупости. Я могу осыпать тебя золотом, сделать могущественным дворянином… – Она замолчала на мгновение, подумала, а затем принята стремительное решение: – Я могла бы даже переспать с тобой, если бы ты хорошо попросил меня.

– Я… О!

Ларон больше ничего не смог сказать. Сентерри внезапно поняла, что на предложение, которое она сделала, не существует адекватного ответа – по крайней мере, у такого человека, как Ларон.

– Не играй на моих чувствах, Ларон. Что бы доставило тебе удовольствие? – она искренне хотела облегчить для него ситуацию.

Ларон нахмурился, а затем покачал головой и рассмеялся.

– Что смешного? – Сентерри начала сердиться, ее задевал его отказ, нежелание принять ее предложение.

– Ваше выс…

– Просто Сентерри, если не возражаешь.

– Сентерри, я уже получил свое вознаграждение. Я помог спасти вас, я уничтожил двух телохранителей, пока Веландер… Ну она всегда выбирает толстяков, но… Извините. Короче, я освободил вас, я сделал вас счастливой, это и есть моя награда. Я не сделал ни одну женщину счастливой, с тех пор как… Ладно, была пара женщин в Диомеде, о которых я не хотел бы вспоминать, однако…

Внезапно Сентерри расхохоталась, пихнула Ларона локтем под ребра а затем обняла его обеими руками и страстно, горячо поцеловала.

– Вот тебе то, о чем ты будешь вспоминать, если захочешь, – уточнила она, закончив поцелуй.

– Вы как пожар, который в любой момент спалит весь дом, только оставь вас наедине, – раздался из повозки голос Веландер.

Гладенфал был выстроен на западной стороне ущелья, по которому бежала река Леир. Доки были врезаны в скалистую породу в нижней части обрыва, и целый строй огромных подъемных механизмов перемещал грузы и людей из города на причал и обратно. В верхней части ущелья город соединялся с противоположным берегом широким, сводчатым мостом, и именно здесь, на восточной стороне, Ларон остановил повозку.

– Мы с Веландер пойдем сзади, – сказал он. – У нас есть документы, согласно которым мы – пара странствующих ученых, собирающих знания в разных краях. Если вы поставите стражников в тупик, ошарашив их заявлением, что вы принцесса, во время суматохи мы без труда проскользнем в город.

– Друзья мои, это не то прощание, которого вы заслуживаете, – возразила Сентерри.

– Может, и так, но нам-то нужно как раз это, – настаивал Ларон.