Книга Перепутья - slip

должен был до нее добраться, во что бы то ни стало.

В момент эта цель стала самой важной в жизни – и больше ничего не имело значения, кроме нее…

И немого вопроса.

Что это было?

[1] Отец Квинта Лабиена, который на Востоке безобразничает. Погиб в битве при Мунде в 45 г. до н.э.

Феликс (Марк Агриппа III)

Этот сон был самым странным, что Агриппа видел за всю свою жизнь. Длинный и причудливый – наутро он оставил странное послевкусие и ощущение, как будто прошла не ночь, а несколько месяцев как минимум.

Избавиться от ощущения, что сон перепутался с явью не выходило. Даже когда он, полностью проснувшись и позавтракав, добрался до разогретого беспощадным южным солнцем атрия дома Помпея, настойчивое чувство, что сейчас он моргнет – и проснется посреди празднования их победы в Риме, никуда не делось.

- Агриппа? – сонный Помпей вышел из сада и, смачно зевнув, потянулся, - Ты зачем пришел в такую рань? Что-то случилось?

Агриппа неопределенно хмыкнул:

- Ты же не забыл, что мы сегодня начинаем переброску войск в Мессану?

Странный сон умудрился затмить даже эту, такую важную, мысль – и он сам далеко не сразу вспомнил, что ему нужно в штаб.

- Не, - Помпей упал на кресло и подозвал к себе раба.

Несколько слов и несколько минут – и перед ними образовался легкий утренний перекус.

- Ты уверен? – хитро прищурился Агриппа, - Нам выходить через два часа, а ты спишь.

- Да… - Помпей махнул рукой, - Эгнаций под утро разбудил с докладом. Он разобрался с Лепидом, нам больше ничего не угрожает. В последний момент успел, представь себе. Лепид уже собирался бежать из города.

Агриппа не разделял его расслабленного веселья:

- Везунчик ты, Магн.

- Да ладно тебе иронизировать! – Помпей легкомысленно махнул рукой, - Все будет супер, гарантирую. Мне сегодня такой вещий сон приснился, м-м-м.

- Вещий сон? – Агриппа вздернул бровь.

- Ага, - с набитым ртом кивнул Помпей, - Я даже не знаю, как это описать. Я, как будто, увидел всю войну. Проснулся – долго не мог понять, где я, что я и почему я не еду по Риму в одеждах триумфатора.

- Погоди-погоди, - Агриппа выставил вперед руки, словно пытаясь отгородиться. С каждым мгновением происходящее нравилось ему все меньше и меньше, - Что именно тебе приснилось?

- Я же говорю, вся война! – воскликнул Помпей, - От начала и до конца. Но это не важно. Важно то, что мы победили, Агриппа! Мы победим. Это знак богов, говорю тебе. К гарпиям все сомнения, к гарпиям Скрибония с его неопределенностью, к гарпиям этого придурка, Красса-младшего и его дурацкую месть. Победа будет за нами, и больше ничего не имеет значения.

С каждым его словом Агриппа мрачнел все сильнее и сильнее – и это не осталось незамеченным:

- Эй, ты чего такой смурной? – улыбчивый Помпей похлопал его по плечу, - Ты слишком сильно паришься, прекращай. Все будет хорошо.

- Понимаешь, Магн, я тоже видел этот сон… - глухо сказал Агриппа, и Помпей осекся на полуслове.

- В смысле “тоже?” – удивленно переспросил он.

- В прямом, - с настороженностью продолжил Агриппа, - В точности, как ты описываешь. Вся война, потом триумф. При этом как будто… Даже не знаю, как это объяснить. Как будто два разных сна друг на друга наслоились. Основная канва одинаковая, а детали разные…

- Да-да-да, - активно закивал головой Помпей, - Я уже почти все забыл, это посреди ночи было, но помню, триумфа как будто было два варианта. В одном не помню, кого я победил, а во втором помню, что Лепида. Интересно, как такое может быть, если Эгнаций мне только вчера его голову приволок? – его губы растянулись в скептичной ухмылке.

Агриппа натянуто улыбнулся и потянулся к еде, только чтобы занять чем-то неловкую паузу.

- Слушай, - Помпей поднялся с кресла и принялся ходить туда-сюда, в задумчивости потирая подбородок, - Если я видел этот сон, и ты тоже его видел – это точно знак богов. Как иначе?

Агриппа пожал плечами. Как иначе – он не знал и от одной попытки задуматься об этом начинало стрелять в голове.

- Веселее, Агриппа! – Помпей не оставлял попыток его подбодрить, - Правда на нашей стороне, боги на нашей стороне. Мы восстановим справедливость. Возьмем то, что наше по праву. Мы победим, у нас просто нет другого выхода.

Доля правды в его словах была, это нужно было признать. Боги определенно им благоволили. Несмотря на все мрачные опасения далекого от слепого оптимизма Агриппы, любые авантюры Помпея раз за разом заканчивались успехом – и отъезд ничего не подозревающего Цезаря на Восток стал вишенкой на торте его безграничного везения.

Даже Скрибоний, зять Помпея и шурин Августа, несмотря на все мрачные опасения, до сих пор не воткнул первому нож промеж лопаток.

Игра, которую они вели, была невероятно рискованной – но стоила всех свечей в мире.

Перед ними простилалось людское море. Ощерившееся оружием, выстроенное в торжественный порядок и безмолвно ожидающее, что скажет Помпей. Агриппа стоял по правую руку от него, Агенобарб по левую – и все было готово.

Мессана виднелась вдалеке. В тесном и застроенном домами городке не нашлось места для того, чтобы разместить такую многочисленную сходку – и его пришлось искать за его границами. Хозяин этого поля вряд ли был доволен тем фактом, что их взор пал именно на его собственность, но у него не было никакого выбора.

- Сегодня, - зычный голос Помпея пронесся над затихшим строем, - Начнется то, чего мы все так долго ждали.

Он выступил вперед и сжал эфес меча правой рукой. Блики солнца на его начищенной новой мускулате слепили солнечными зайчиками.

- Сегодня мы заявим о себе. Сегодня мы возьмем то, что наше по праву. Боги распорядились так, что иначе чем силой это сделать невозможно, но кто мы такие, чтобы оспаривать их решения? Но заклинаю вас, не заблуждайтесь. Победа пока не в наших руках и для того, чтобы ее обеспечить, всем нам понадобится проявить свои лучшие качества. Доблесть. Верность. Сплоченность. Другого шанса у нас не будет – и мы должны сделать так, чтобы нам сопутствовал успех здесь и сейчас. Сегодня мы заставим их признать нас. Считаться с нами.