Книга Сотворение мира - Гор Видал

— Я только что попросила у богини исполнить мое желание — чтобы следующим, по ком будет траур в построенном моим отцом доме, была я.

Анахита откликнулась на просьбу Атоссы. Через два дня старая царица умерла во сне. Поскольку двор собирался к отъезду в Персеполь, все отметили ее предусмотрительность — для похорон не пришлось снаряжать в Пасаргады специальную экспедицию. Тело отправилось вместе со двором, словно царица-мать была еще жива.

3

Ксеркса смерть Атоссы потрясла больше, чем я ожидал.

— Она была последней связью с истоком.

Ксеркс сидел в своем позолоченном фургоне. Как царский друг, я ехал верхом рядом. Перед нами открывались пурпурные нагромождения скал, отмечавших границу священных Пасаргад.

— Пока она жила, мы были в безопасности.

— В безопасности, владыка?

— Она владела особой силой. — Он сделал какой-то магический жест, которого я предпочел не заметить. — Пока жила, она могла сдерживать проклятие. Теперь ее нет…

— Мудрый Господь каждого из нас судит в свой черед.

Но мое упование на милость Мудрого Господа и его мудрость не возымело действия на Ксеркса. С возрастом он все больше и больше обращался к демонам. Он даже переставил Атоссину статую Анахиты к себе в спальню, где она была совершенно лишней рядом с золотым платаном. Да, получилось так, что я подвел Гистаспа. Я так и не смог обратить Великого Царя к Истине.

Только сейчас я сообразил, что Атоссе в день ее смерти было не больше семидесяти лет. Это для меня сюрприз, потому что она всегда выглядела и вела себя так, будто присутствовала при сотворении мира. С годами Атосса не столько старела, сколько усыхала, как лист папируса на скале под лучами солнца — лист, на котором написана большая часть истории Персидской державы.

Смерть царицы Атоссы омрачила празднование Нового года. Ксеркс был угрюм. Царица Аместрис не показывалась. Масист выглядел настороженным. Наследник престола на всех смотрел сердито. Если верить Лаис, только его жена была довольна. Лаис часто навещала Второй и Первый дома гарема и с долей удивления сообщила мне, что все женщины завидуют этой девочке, которая была столь же хорошенькой, сколь и глупенькой. По своей глупости она и совершила роковую ошибку. Аместрис собственными руками выткала Ксерксу плащ. Девочку плащ пленил, и она упросила Ксеркса подарить его ей, а он, дурак, взял да и подарил. Нарядившись, жена наследника пришла в Третий дом гарема, где ее вежливо, даже тепло приняла Аместрис, притворившись, что не узнает плаща. Должен заметить, что мыслей и чувств Аместрис никогда не угадаешь. Сочувственная улыбка может предшествовать смертной казни, а хмурый вид — исполнению заветного желания. Но не требовалось особой мудрости понять, что рано или поздно царица отомстит за такое оскорбление.

В тот год в Персеполе новогодние празднества проходили чрезвычайно пышно. В длинной процессии лично я правил пустой колесницей, в которой сидел, если ему так захотелось, сам Мудрый Господь. Хотя большой зал с сотней колонн оставался недостроенным, Ксеркс держал двор здесь, и сатрапы со всех концов империи, а также знать, должностные лица, главы кланов — все засвидетельствовали ему свое почтение цветами.

Позже, в неофициальной обстановке, в окружении семьи и близких друзей, Великий Царь по традиции умащал себе голову. Это случай, когда присутствующие имеют право просить у него, чего пожелают, и, чего бы ни попросили, он должен обещать исполнить. Само собой, просьбы редко бывали чрезмерными. В конце концов, все мы рабы Великого Царя.

В этот злосчастный год церемония умащения головы проходила как обычно. Когда собираются друзья Великого Царя, всегда устраивается небольшая комедия. На этот раз всех рассмешил Демарат. Он был пьян и более, чем всегда, важен — не говоря уж о самоуверенности. Он попросил у Великого Царя права с помпой войти в Сарды, с короной на голове. Как он сказал, «ведь я навеки спартанский царь».

На мгновение Ксеркс был ошеломлен нахальством, за которое в любом другом случае полагалась смерть. К счастью, положение спас Мегабиз, вовремя заметив:

— У Демарата не хватит мозгов, чтобы покрыть короной.

Все рассмеялись, и кризис миновал. Пройдя всех друзей, Ксеркс не дал им ничего такого, чего не давал обычно в подобных случаях, и все остались довольны. Затем он вернулся в гарем. Кстати, уходил он от нас совершенно трезвым.

Лаис была в гареме и рассказала мне, что произошло дальше.

— Царица Аместрис вся сияла. Она целовала руки Великому Царю, а потом шепнула что-то на ухо — казалось, какую-то нежность. Но Ксеркс пришел в ужас и громко сказал: «Нет!» А она своим нежным детским голоском сказала: «Да». Они вдвоем ушли. Никто не знает, о чем они говорили и что делали. Но когда вернулись, Ксеркс был весь белый, а Аместрис улыбалась. Она попросила у Великого Царя жену Масиста, и тот был обязан удовлетворить ее просьбу.

У Аместрис хватило сообразительности не просить настоящую обидчицу, жену наследника. Девочка принадлежала к царской семье, а ее мать нет. К тому же Аместрис считала, что во всем, что случилось у Ксеркса со своей невесткой, виновата ее мать.

Ксеркс послал за Масистом и умолял его развестись с женой. Он даже предлагал ему одну из своих дочерей взамен. Но Масист понятия не имел, что случилось, и сказал, что с его стороны было бы смешно бросить жену, к тому же мать его взрослых сыновей.

Ксеркс пришел в ярость, и братья поругались. Уходя, Масист сказал:

— Владыка, ты меня еще не убил.

Когда он пришел домой и увидел свою жену, она еще жила. Но ее груди были отрезаны, язык вырван, глаза выколоты. Масист с сыновьями бежали в Бактрию, где подняли бунт. Но они не могли противостоять Мегабизу. Через несколько месяцев Бактрия была покорена, Масист со всей семьей казнены.

Но все знают, что Ксеркс с тех пор больше не разговаривал с Аместрис и не ступал в Третий дом гарема. Довольно любопытно, однако, что это совсем не повлияло на могущество царицы. Она продолжала заниматься политикой и по-прежнему правила Персией. А еще более странно, что вскоре она наладила прекрасные отношения с женой наследника. Впрочем, Аместрис умела очаровать кого угодно, а особенно трех своих сыновей. Из них троих особенно угождала среднему, нашему нынешнему Великому Царю Артаксерксу. Да, Атосса не ошиблась, выбирая себе преемницу.

4

Последующие двенадцать лет были счастливейшими в моей жизни. Да, я был не молод. Да, мой друг Ксеркс удалился от мира. И тем не менее я вспоминаю это время, как необычайно роскошное. Не было ни одной достойной упоминания войны, и жизнь при дворе протекала восхитительно, как никогда. Никогда ни до, ни после женщины гарема не пользовались такой свободой. Кто хотел иметь любовников, не встречал никаких трудностей. Думаю, что Ксеркс сам с известным любопытством следил за этими интригами. Определенно он был терпим, пока поведение дамы не становилось вопиющим.