Книга Алый Меч - Элдон Томпсон

Джерому казалось, что он заблудился в этом взгляде. И когда мгновение прошло, душу его согрело не божественное прикосновение Меча, а уверенность в том, что Мариша навсегда останется с ним. Нужно отбросить страхи. Пора действовать.

Улыбка медленно расцвела на губах Спитахеры. Она с облегчением следила, как оружие Джерома медленно опускалось. Эта улыбка исчезла, когда Джером, проглотив собравшийся в горле ком, поднял Меч и сурово поглядел на королеву.

— Да будет так, — согласился он. — Пусть судьба нас рассудит.

И он бросился вперед, занеся над головой Меч. Лицо Спитахеры исказилось в гневной гримасе. В следующее мгновение она освободила волшебство, скованное в ее пальцах, и молнии устремились в лицо Марише.

Лучи не достигли цели. Пламенные языки вырвались из камня на шее Мариши, заключив ее в алый кокон. Сияние окутало руку королевы, преследуя колдовскую энергию и пожирая ее, будто масло.

Спитахера закричала от боли и выпустила Маришу. Джером вскочил на каменное кольцо вокруг озера и остановился. Он не ошибся насчет камня и заключенной в нем божественной силы, но алый огонь не остановился, уничтожив магические лучи. Королева не успела вовремя прекратить свою атаку как в прошлый раз, на крепости Моритила. И алый огонь устремился по ее венам, наполняя тело. Она обратила к Джерому лицо, искаженное ненавистью и ужасом, и ее изумрудные глаза лопнули под давлением алых языков пламени.

Мариша бросилась к краю озера, подальше от бушующего водоворота. Ослепшая королева демонов устремилась следом, но Джером встал между ними, живым щитом загородив девушку. Не удержав равновесия, Спитахера напоролось на Меч, который с легкостью прошел сквозь ее тело.

Спитахера снова взвыла. Охваченная пламенем, она еще выплевывала молнии. Смуглое тело побагровело, а затем затлело и загорелось, будто лист пергамента. Джером крепко сжимал в руках Меч, отступая назад. Воды озера вскипали, но не могли погасить пожиравшего Спитахеру пламени. Вокруг королевы стремительно вырос огненный столп, и крики ее скоро слились в задушенный визг.

Дымная пелена расступилась и растаяла в воздухе, а от королевы демонов не осталось и следа, кроме строя разбитых статуй, каменного кольца вокруг озера и неспешного водоворота в том месте, где мгновение назад она исчезла.

* * *

Невик рано причислил себя к сонму мертвецов. Привлеченный переменой звуков, он все же открыл глаза. Короля Тэлина он увидел рядом с собою в лапах дракона. Трой и Коратэль бились с толпой ящеров, но не могли ничем помочь королю. Куда бы ни глянул юный барон, защитники Суариса отступали.

Но вдруг он заметил, что атака драконов захлебнулась, а ящеры скорчились от невыносимой боли. Сотнями они извивались и валились на землю. Наверное, иллюзия, но оглушенному Невику казалось, что твари съеживались и высыхали, превращаясь в комья вулканической породы.

— Чтоб мне провалиться на этом месте, похоже, их поджарил сам вулкан!

Невик не слышал, кто сказал это первым, но ропот вырос, подобно волне, и распространился со скоростью пожара в сухом лесу. Внизу, под стенами четвертой крепости у основания волшебного моста стоял колдун, который тоже наблюдал таинственную сцену и, очевидно, насмотрелся достаточно. По молчаливому приказанию под его ногами вырос из черного тумана конь, и колдун стремительно помчался к нижней крепости, окруженный лавиной катившихся валунов.

Его провожала набиравшая силу волна ликования. Защитники города оправились от потрясения. Скоро даже грохот валунов утонул в их криках, а город задрожал, сотрясаемый оглушительным шумом.

Чьи-то сильные руки подняли Невика и помогли встать на ноги. Двое солдат бережно подвели его к Трою. Командующий приветствовал барона победным кличем и сердечным дружеским объятием.

Повсюду воины следовали их примеру, вздымая руки, воздавая хвалу небу и помогая раненым. На крепостных стенах целые батальоны плясали, высоко вскинув над головами оружие. Вскоре Невик оказался в окружении генерала Коратэля, короля Тэлина и своих товарищей, которые собрались у ворот, чтобы лучше видеть то, что разворачивалось внизу.

— Божества Кейлхай смотрят на нас, — сказал король Тэлин, и слова его утонули в море торжествующих криков.

Неожиданный взрыв привлек их внимание к одной из темных ниш крепостных ворот четвертого яруса. Там стоял забытый всеми каменный демон. Голову его оторвало огненным гейзером. До того как люди успели отреагировать на его появление, он повалился на землю, охваченный языками алого пламени.

— Смотрят в оба, — согласился Коратэль, опуская меч и с улыбкою наблюдая за догоравшим демоном. — Еще как смотрят.

Невик молчал. Он запрокинул голову и подставил лицо небу, где сквозь щель в свинцовых тучах на него лились солнечные лучи вперемешку с потоками дождя.

Глава 45

Джером сидел в мягком кресле перед камином, глядя на танец огней и стараясь отыскать хотя бы единственный островок прочной почвы среди мятежного океана чувств. Война с королевой демонов закончилась, но столько еще предстояло сделать. Тихие минуты вроде этой стали редкостью после возвращения из Суариса, а память дарила мало утешения. Как только ему удавалось принять одно горе, за ним возникало следующее, не менее печальное. Джерому начинало казаться, что череда тяжелых известий и открытий никогда не закончится.

В Суарисе Джером провел всего три дня после падения драконьего войска, о котором он узнал по возвращении вместе с Маришей из пещер. Расчистка земель и празднования затянулись, но Джерому не хотелось расставаться с друзьями. Он согласился ненадолго задержаться вместе с Невиком и его людьми, распрощавшись с Коратэлем, Джейзином, Мальтиком и Ларом и горсткой оставшихся от Западного партианского легиона воинов, которые отправились на востоке наступлением следующего утра. Он надеялся на возвращение Килака и Эллайена, если им, конечно, удалось пережить встречу с Киллангратором. Время требовалось и для того, чтобы выступить вместе с командующим Троем и двадцатью тысячами солдат в собственные земли, чтобы освободить их от гнета колдуна. А до наступления этого дня Джерома просили не беспокоиться, отдыхать и принять сердечную благодарность куурианского народа.

Три дня истекли, и прибыли вести из Дилна.

Джером выехал немедленно в сопровождении Невика, Мариши и отряда суарских всадников. Четыре дня заняла дорога с остановками в Моритиле, в ущелье Гейперон и в Иртвине, пока не привела его в родное село, где он долгие три дня разгребал золу и угли, хороня друзей и близких. Даже рядом с Маришей это испытание стало для него самым тяжелым. Разрушение родного дома, чего он опасался с самого начала, принять оказалось гораздо тяжелее, чем он себе представлял. Деревенский центр, окраины и сам лес были разорены или уничтожены. Выжили лишь те, кто бежали на север в Глендон или другие земли. Это все, что удалось выяснить гонцам. Среди развалин самой деревни не обнаруживалось никаких признаков жизни.

Джерому не давала покоя мысль, что гибели Дилна можно было избежать, поступи он иначе. Если бы он не поддался собственному упрямому желанию отправиться за Мечом, Дилн, скорее всего и не пострадал бы. Несмотря даже на то, что Меч помог отвратить угрозу куда более страшную, Джером не переставал укорять себя за решения, удержавшие его на пути к древнему талисману и уведшие далеко от сородичей и друзей. А то обстоятельство, что, вернувшись чуть раньше, он вряд ли смог бы предотвратить катастрофу, казалось ему спорным аргументом. Его народ и родина заплатили слишком высокую цену. Несмотря на все извинения и оправдания, ему всю жизнь придется нести бремя вины.