Книга Война за Возвышение - Дэвид Брин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подходя к группе губру – судя по цвету лент, это штат верховного священника, – Роберт поклонился под правильным, как он надеялся, углом и улыбнулся, когда вся группа вынуждена была ответить ему тем же.
Наконец он увидел информационный терминал, созданный известным ему способом. Утакалтинг по-прежнему разговаривал с библиотекарем, поэтому Роберт решил попробовать самостоятельно.
Не очень-то получалось. Враги, во-видимому, блокировали информацию о ближайшем космосе и о приближающемся флоте теннанинцев. Но Роберт не сдавался. Время проходило в поисках ключей и паролей к информации.
Он углубился в работу и не заметил, как что-то изменилось.
Автоматические глушители не пропускали звук к его экрану, но, подняв голову, он заметил всеобщее смятение. Губру размахивали пушистыми руками и толпились у экранов. Большинство военных просто исчезли.
«Что с ними?» – удивился Роберт.
Вряд ли губру понравится его попытка заглянуть им через плечо, поэтому он слегка нервничал. Что бы ни случилось, они явно взволнованы!
«Эге! – подумал Роберт. – А может, информация на местной волне?» Он быстро переключил свой экран. До недавнего времени цензура свирепствовала, но сейчас всех военных отозвали, и контролем занималась группа Стоимости и Бережливости. Эти высокомерные апатичные чиновники не в силах были поддержать даже внешнюю дисциплину.
Экран подмигнул, и на нем показался возбужденный репортер-шимп.
«...согласно последним сообщениям, в неожиданных боевых действиях в Мулунских горах еще не заняты все оккупационные силы. Губру пока не решились ответить на манифест приближающегося противника...» Роберт терялся в догадках, провозгласили ли уже теннанинцы свой манифест о намерениях. Ожидалось, что это произойдет только через несколько дней. Но неожиданно вспомнил. В Мулунских горах?
«...мы повторяем заявление, сделанное пять минут назад объединенным командованием армии, которая в настоящий момент приближается к Порт-Хелении».
Изображение на экране изменилось. Вместо комментатора показали недавнюю запись: три фигуры на фоне леса. Роберт недоуменно уставился на экран. Он знал их, причем двоих очень близко. Один – шен по имени Бенджамин. И еще двое – женщины, которых он любит.
«...и поэтому мы бросаем вызов своим угнетателям. В бою, по мнению Института Цивилизованных Войн, мы хорошо проявили себя. Чего нельзя сказать о нашем противнике. Он использовал преступные методы и весьма навредил не участвующим в войне невозделанным видам. И что хуже всего – противник солгал».
Роберт разинул рот. На экране появился отряд шимпов с самым разнообразным вооружением. Шимпы выходили из леса на открытый участок в сопровождении нескольких людей со свирепыми взглядами. Перед камерой выступала Лидия Маккью, возлюбленная Роберта. А рядом с ней стояла Атаклена, он увидел взгляд своей супруги-чужака и понял, кто написал это обращение.
И уж совершенно ясно, чья это идея.
«Мы требуем открытой схватки в долине Синда с лучшими войсками противника, вооруженными так же, как мы...»
– Утакалтинг, – хрипло позвал Роберт. Потом еще раз, громче: – Утакалтинг!
Глушители разрабатывались многими поколениями библиотекарей. Но волчьих рас было так мало. Помещение на мгновение заполнил голос Роберта, и лишь секунду спустя глушители перекрыли резкие вибрации воздуха, и снова воцарилась тишина.
Зато бежать через весь зал ему никто помешать не мог.
– Крысы перестраиваются! – воскликнул Фибен, услышав начало передачи.
Они вместе смотрели на портативный экран, установленный на склоне Церемониального Холма.
Гайлет жестом остановила его.
– Тише, Фибен. Дай послушать.
Но смысл заявления уловили сразу же. Колонны повстанцев в домотканой одежде двигаются по открытым опустошенным полям. По краям следуют два кавалерийских отряда – на лошадях! Словно сбежали из доконтактного плоского кинофильма. Марширующие шимпы нервно улыбаются и поглядывают на небо, держа трофейное или самодельное оружие. И невозможно было не заметить их мрачной решимости.
Камера показала всю панораму и Фибен быстро подсчитал.
– Это все, – потрясенно сказал он. – Все, кто хоть как-то подготовлен и способен носить оружие, если не считать недавние жертвы. Все или ничего. – Он покачал головой. – Разрежь мою синюю карту, если я понимаю ее намерения.
Гайлет взглянула на него.
– Ну уж и синяя карта! – фыркнула она. – Она очень хорошо знает, что делает, Фибен.
– Но городских повстанцев в Синде разбили.
Гайлет покачала головой.
– Это тогда. Мы не знали ситуации, не завоевали уважения и статуса. И кроме того, не было свидетелей. А горные повстанцы одерживали победы. Их признали. И теперь на них смотрят все пять галактик.
Гайлет нахмурилась.
– Да, Атаклена знает, что делает. Я только не сознавала, что положение настолько ухудшилось.
Они посидели молча, глядя на повстанцев, идущих садами и полями.
Потом Фибен воскликнул.
– Что? – спросила Гайлет. Он указал на экран, и настала ее очередь удивляться.
Здесь, рядом с другими солдатами-шимпами, неся сабельное ружье, шла Сильвия. Она уверенно держала оружие и казалась островом спокойствия в этом море нервничающих неошимпанзе.
«Кто бы мог подумать? – мелькнуло в голове Гайлет. – Кто бы мог подумать, что она на это способна?»
Они продолжали смотреть. Помочь они все равно ничем не могли.
– Это дело требует осторожности, внимательности, праведности! – провозгласил сюзерен Праведности. – Если придется, мы встретимся один на один.
– Но это дорого! – завывал сюзерен Стоимости и Бережливости. – Возможны потери!
Верховный священник наклонился со своего насеста и мягко проворковал подчиненному:
– Консенсус, консенсус... Раздели со мной видение гармонии и мудрости. Наш клан потерял здесь многое и может потерять еще больше. Но мы не отказались от того, что поддержит нас даже ночью, даже во тьме, – от нашего благородства. Мы не утратили своей чести.
Они начали раскачиваться, и полилась мелодия.
«Зууун...»
Если бы с ними был их сильный третий! Слияние кажется таким близким.
Они уже послали срочное приглашение сюзерену Луча и Когтя, призыв присоединиться, вернуться, стать наконец единым с ними.
«Как? – думал сюзерен Праведности. – Как он может сопротивляться, зная, понимая, заключая, что его судьба – стать самцом? Неужели можно быть таким упрямым?»
«Мы втроем были бы так счастливы!»
