Книга Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

это называли на моей варварской планете, откуда я родом. Мы честны друг с другом, абсолютно надёжны, уважаем заслуженный статус и репутацию, а самое главное — мы в любой момент готовы умереть ради своей цели. У них она заключена в Экспансии, а у меня… в них. Я просто не могу жить без секса и без рукопашного боя, и всё это нашло наивысшее развитие в них, в моих кошках. Так почему бы чуточку не потерпеть ради своего идеала, раз готов ради него на смерть?..

— Всё это как-то очень уж сложно… Понимаю, есть высшие материи, какие-то особые резоны. Как говорится, не хлебом единым жив человек. Но ты уверен, что всё это существует не только в твоём воображении?..

— Уверен. Но ты права, есть и другие мотивы, более… приземлённые, — кривая усмешка исказила моё лицо. — Хоть ты и зарабатываешь на жизнь, продавая любовь, но даже не представляешь, что мы вытворяем в постели. То, что ты видела — так, детский сад. Просто валькирии перевозбудились, наблюдая наши с тобой кувыркания, и решили взять всё в свои руки. На свой лад показывали, какой классный мальчик в их коготках, они доверили его тебе, а ты не ценишь, не дорабатываешь. Мол, вон он какой игривый и заботливый! Как он хорошо языком работает! А как когтями! Они на тебя работали, а не на меня.

— На самом деле всё куда сложнее. Сложно передать словами, что испытываешь, когда тебя щекочут коготками сразу четыре валькирии, а одна при этом ещё и сверху сидит… или под тобой лежит… А ты стоишь в упоре лёжа и чувствуешь только что-то будоражаще колючее. Действующее, словно единый организм. А ведь они и всей стаей приложиться могут! Просто, из солидарности. Видят, как брат и сестрёнки играют — и вставляют свои пять копеек. Без всякой задней мысли. А как тебе передать, каково это — когда бой переходит в секс? Когда даже сам не можешь ощутить этой грани? Один адреналин сменяется другим, с примесью новых гормонов… Или они вырабатываются ещё во время боя, когда видишь смертоносную грацию противницы?.. Как тебе передать, что иногда, при виде кошки, просто хочется встать перед ней на колени и сделать приятное? Просто чувствуешь — ей это нужно, так будет правильно — и делаешь. Знаешь, ведь и валькирии становятся на колени… Они как-то целую ночь изучали мои реакции на женский ротик. Добавляли ладошки. Пальчики. Коготочки. Любознательные кошки! Мои!

— Не уверена, что понимаю… Я знаю мужчин. Они тоже вряд ли поймут.

— А с чего ты решила, что мне есть дело до чьего-то понимания? — я задорно подмигнул подруге, и не думая воспринимать всю, как ей казалось, серьёзность аргумента. — Я нашёл свой идеал, а остальные пусть сами набивают себе шишки.

Мы немного помолчали. Я всё же не удержался, постарался развить мысль, девочка же с интересом внимала. Настороженно, но тем не менее стараясь понять.

— Я знаю одно. С такими женщинами, если хочешь ими обладать, невозможно так, как видится в абстрактных фантазиях. Они слишком умные, сильные, характерные, рассудочные. Мне ещё на моей варварской планете одна подруга жаловалась… она тоже была умной и рассудительной… так вот, она жаловалась, что как только мужики начинают понимать, насколько она рассудительная, они поспешно сбегают. А знаешь почему? Потому что неискренни! Брехать любят. Навязывать свои меркантильные интересики, пытаясь выдавать их за её собственные желания. И умная девочка это видит. От неё не скрыть свою подлинную натуру примитивными уловками. Поэтому таких девочек даже у внешников мужики боятся до усрачки. Поэтому так хорошо ложится на них образ «белой плесени»… Даже чужих, этих нечеловеческих тварей, наверное так не боялись бы, как боятся этих милых созданий. Слишком они независимые, слишком гордые, слишком сильные. На моей планете таких когда-то жгли на кострах как ведьм — под благовидным религиозным предлогом.

— И знаешь, что в этом самое забавное? Если хочешь по-настоящему сойтись с такой женщиной, должен соответствовать. Прикладывать титанические усилия, чтобы развиваться. Поверь, девочка, я пашу, как вол! Иначе бы меня просто сожрали в стае. Даже в моей стае, не говоря уже о других — ведь моя жизнь на Базе не заканчивается. Постоянно работаю над собой. Когти, рукопашка, поля, тактика… Там столько всего! И я буду соответствовать своим кошкам. Всегда. А другие просто не могут этого или не хотят. Им лень. Не хватает силы характера. Не хватает мозгов. Возможностей собственного организма. Да мало ли чего! Ты должен соответствовать женщине, с которой пытаешься строить отношения, иначе отношений не будет. С простушкой — возможно, но только не с такой бестией, как валькирия. И заведомо должен понимать, что, даже соответствуя, должен идти на компромисс. У нас это получилось как-то естественно — и соответствие, и компромисс. Не исключаю, что за меня говорило серебро на груди. Или пример их Высшей, наш роман с которой развивался буквально у них на глазах.

— Ещё забавный каламбур хочешь? Те, о ком ты говоришь, кто бы никогда и ни за что. Это всё чушь. Невозможно не хотеть такую женщину. Разница лишь в том, что кто-то хочет со стороны, в фантазиях, а кто-то ищет решение. Под лежачий камень вода не течёт — тем более, под абстрактно чего-то хотящий… Поэтому именно я с валькириями. И наша реальность куда насыщенней любых фантазий, даже самых изощрённых. И в ней есть место не только сексу, но и чувству. Мы не только возбуждением живём, вот в чём соль! А сколько романтики в совместных спаррингах? В учебном бое на полигоне, где плечо к плечу прикрываем друг друга? В реальном бою… В общем, посылай сомневающихся ко мне. Я люблю, когда по когтям стекает кровь. А уж как это дело любят мои кошки! Особенно, если это кровь мужчины…

Амна явно растерялась от такой отповеди. Слишком нестандартно звучало всё сказанное, слишком не вписывалось в привычную для девочки картину мира. Поэтому она бросила свой последний аргумент, уже откровенно соскальзывая в глубоко субъективное, в попытку заронить потребность в ней, такой мягкой и пушистой:

— Неужели тебе не хочется чего-то ещё, того, что не могут дать никакие республиканки? Никогда не поверю, что ты не задумывался о чём-то, не желал чего-то!..

Гостья бы говорила и дальше,