Книга Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин

— Не знаю! Не знаю! Клянусь Парящими Камнями!

— Лжешь! — Кинжал вскрыл его шею и на камни, шипя и плавясь, закапала темная кровь.

Вдалеке загудела паровая труба. Задребезжали колеса. Рельсы накалились и запрыгали по земле. Пасмурную муть фабричных миазм прорвала стремительная тень состава, летящая к соседнему перрону. Лавво зарычал — если он не уберет с железнодорожного пути тело — его размажет по магистрали.

— Ладно, ладно, — завопил он, перекрикивая гам. — Я слышал, они шептались о Городе Солнца! Встреча там!

— Гелиополь, — прохрипела убийца и ее вертикальные зрачки по-кошачьи расширились.

— Да, да, — вопил Лавво, обливаясь потом. — Хватит! Я сказал тебе все, что знал! Освободи меня!

Женщина отняла кинжал и толкнула переводчика под свистящие колеса паровоза.

— Освобождаю!

Глава 17. Шах и мат

Одержать сто побед в ста битвах — это не вершина воинского искусства.

Повергнуть врага без сражения — вот вершина

(Сунь Цзы, Искусство войны)

Пешка из черного ортоклаза скользила туда-сюда по белой и черной клеткам. Брегон, развалившись в кресле с узорными ножками и спинкой в форме дракона, наблюдал за ее движением и тихо посвистывал. Когда она ему наскучила, он коснулся точеной фигуры «королевы» и очертил плавный изгиб полированного камня.

Шахматы. Любимая игра Лагоринора ал'Эбен Блистающего и четырех его братьев Повелителей Стихий. Теобальд тоже был от нее без ума. Брегон же напротив — ее ненавидел. Он толкнул королеву пальцем.

Бо-о-ом. Фигура рухнула на доску с долгим, протяжным эхом.

Правитель встал и подтек к узкому стрельчатому окну, прорезанному в корабельном борте на уровне пяти футов от пола. Красноватые отсветы заката высвечивали сводчатый потолок и серебристые стены, украшенные объемной резьбой. Пышное королевское убранство дышало коварством и злобой, трюмной воздух окутывало холодное и безысходное уныние. По хрустальным столам прыгали тени ненависти; в кувшинах и кубках отражалась затаенные обман и предательство.

Король порывисто огладил шелковистые волосы, ниспадавшие вдоль восковых щек, и ударил кулаком о расписную балку. Все его движения, повороты и наклоны головы сквозили лихорадочным нетерпением. Он чего-то ждал, но не получал ответа.

Вдоль борта струились перламутровые гребни облаков. В прорехах просматривались плеяды снежных скал, вьющиеся ленты кристальных рек, темно-зеленые пятна чащ и болот, нити дорог, блюдца озер, остроконечные скальные хребты.

Брегон перевел взор на юг. Огненный шар солнца исчезал в пучине Великого Моря, рассыпая квадраты золота на цветущие долины и луга. На востоке чернели обрывки диких скал, теряющихся в пене шумных волн. Далеко на западе просматривалась клыкастая гряда, окруженная мраком и пеплом. Изломы Эндов. Преддверия Ночной Страны.

Король перевел взгляд с таинственных, свинцово-серых и высушенных обломков на озеро, текущее в полутемной расселине. Возле него темнели боевые порядки пеших и конных войск. Вот уже много недель флот темных эльфов продвигался к границам Далекого Запада по небесам, а непобедимая армада наемников все это время маршировала по земле. Десять тысяч мечей, копий и щитов. Десять тысяч немилосердных душегубов, палачей и мучителей. Армия достойная Его Величества из рода Дракона и Змеи.

У стола пошевелился Гелеган и Брегон сморщился. В последнее время главнокомандующий все чаще являл свою непокорность. А споры, которые он затевал со Звездочетом, так и вовсе выводили молодого короля из себя. Властитель грезил о Неугасимой Звезде, троне Гелиополя и послушной армии Теней Запада, но пока довольствовался склоками, ссорами и скандалами среди полководцев.

Солнце гасло в сумерках вечера, небо наливалось белыми звездами.

И тут… Его царственного слуха коснулось далекое эхо знакомого голоса. Король благоговейно прикрыл глаза и расслабил каменевшие от напряжения мышцы — он все-таки отозвался. Не подвел. Остался верен короне.

Плавно обернувшись, Брегон взмахнул рукой в кольцах и браслетах:

— Лорд Гелеган, подойдите. Мои замыслы изменились.

— Изменились? Но Ваше Величество…

— Молчать! — Как он устал постоянно спорить со старым герцогом из рода Черных Соколов. Как только Гелиополь покорится, он немедля отошлет ворчуна на эшафот.

— Прощу прощения, — сложился тот пополам.

Брегон заговорил властно и жестко, пресекая все попытки возразить.

— Вот мой приказ. «Кипарис» я велю отослать в Гелиополь. «Самшит» пусть немедля разворачивается и идет к Тролльботну. Сэт, где ты? — Обратился он в сумерки углов.

— Я здесь, повелитель, — прислужник выполз на коленях и поцеловал подол сверкающих королевских одеяний.

— Отчалишь на «Самшите» к Троллевому рынку (ты уже бывал там однажды, сопровождая меня, и легко его отыщешь). Погуляй по улицам и переулкам несколько дней. Купи что-нибудь, а потом отправляйся в Гелиополь и жди моего возвращения.

— Я не понимаю, зачем это…

— Не нужно понимать, тупица! Делай, как я велю!

— Простите повелитель, — слуга распластался у королевских ног, — я все сделаю.

— Этот, — Брегон топнул по полу, вычеканив долгий металлический звон, — флагманский, «Фантом», и сопровождающая меня «Андромеда» должны сейчас же сменить курс на юго-запад. Подыщите подходящий городок — там и заночуем. Когда я получу новое сообщение — мы продолжим путь.

— Сообщение? — Подал голос еще один знатный лорд, преданный Брегону всем сердцем — пожилой советник Зэхра, сын Харата. Он сидел возле жаровни и с недоумением глядел на него. — От кого?

Правитель Эр-Морвэна сверкнул ртутными глазами. В выражении его лица смешались победное коварство и наивеличайшее облегчение:

— От самого преданного сына нашего народа, дорогой маркиз.

Эти распоряжения Брегон отдал в ночь, когда Габриэл и его светлые союзники заночевали в гостинице «Волшебный Цветок» миловидного Эйр-Шира.

* * *

Ветер купался в черных глянцевых парусах. Просмоленное днище скользило по облакам, как по океанским волнам. Сполохи жгучих лучей осыпали палубу закатным огнем и отскакивали бликами от наполированного руля.

Управлять «Самшитом» оказалось даже проще, чем отбить его у двух десятков королевских стражей в тенях Блуждающего Моста. Габриэл крутанул штурвал и бросил взгляд на сияющий осколок хрустал, парящий над форштевнем. Ни солнце, ни луна не могли затмить неугасимое свечение белого камня. Ни льду, ни огню не сравниться с холодом и жаром, истекающим из его острых граней. Вот, значит, какое «чудо» Звездочет даровал Брегону в качестве подарка; вот, значит, что заставило воспарить металл и древесину словно лебединое перо. Камень Эреба. Утерянное наследие эльфийского народа.