Книга Невероятная история Вилима Мошкина - Алла Дымовская

В этот самый момент двое в фургончике отвернулись. На незабываемое и занятное зрелище. Каркуша с криком и интеллигентными ругательствами невдалеке отбивался от четырех охранников суковатой веткой, подобранной им наспех возле цветочной клубы. Пока наблюдатели сделали обратный поворот головы, Илья и генералиссимус скорым шагом, ни в коем случае не бежать! дошли до угла дома. Стражи успели заметить лишь мелькнувшую, памятную сине-желтую куртку, и не забеспокоились. Как же, давешний мужик, всего-то. Тонкую, в сером, неприметном плаще до пят, фигуру генералиссимуса они разглядеть не смогли. Илья массивным корпусом прикрыл его сбоку.

А спустя минуту оба нырнули в метро. Ехали стоя, в последнем вагоне. До станции «Охотный ряд». Вилли, то ли переволновавшись, то ли, наоборот, от радостного нетерпения, не смог сдержаться и одолел богатыря вопросами:

– А куда мы едем? А как я встречусь с Дружниковым? А вы со мной пойдете?

На все получил ответ:

– Куда надо. Как надо. Частично.

Но Вилли не успокоился. Были еще темы, которые ему непременно хотелось прояснить, а Илья Муромец, как ему казалось, знал много неведомого.

– Вот вы, наверное, все про меня понимаете? – полуутвердительно спросил Илюшу генералиссимус. Богатырь нехотя кивнул головой. – Как вы думаете, если дело, тьфу-тьфу, выгорит, как скоро Анюта… Ну, помните, она к вам приходила, еще вашу маму напугала. Так вот, как скоро Анюта сможет вернуться в нормальное состояние?

– А-а, вон ты чего, – с нескрываемым презрением в голосе протяжно сказал Илья, – так и думал, что без бабья не обошлось. Овдоветь не успел, а тут же в новую петлю лезешь. Ничего с твоей Анютой не случится. Быстро вернется. И к тебе тоже. Бабы, они хваткие.

– Как быстро? – на всякий случай поинтересовался Вилли. Может, у Сашенькиного сына «быстро» это через год.

– Час, два. Откуда я знаю. Это из тела душу вырвать нелегко. А обратно она сразу дорогу находит. Возврат к естественному состоянию. Аристотеля, небось, не читал? – подковырнул его Илья. – Не читал. И от меня отстань. Дай хоть немного от тебя отдохнуть. Так что, до конца пути, заткнись, будь другом.

С «Охотного ряда» Вилли и Муромец быстро перешли подземным туннелем на сторону Большого театра, и Вилли изумился, неужто, сюда и ехали? Илюша дал ему последнюю инструкцию:

– Держись меня. Вопросов не задавай. Делай вид, что так и надо.

Они пошли, но не к парадному подъезду, а куда-то вбок, к зданию Новой сцены, к глухой служебной калитке с камерой и кодовым замком. Пару они с Ильей представляли наизабавнейшую. Шикарно одетый на «выход» тощий господин, и здоровенный спортсмен, хоть сейчас выставляй против Жаботинского или Алексеева, будто с тренировки и переодеться не успел. Однако, Илья уже уверенно жал кнопку связи.

Скоро тяжелая, деревянная калитка отворилась, и вышел к ним, охранник, не охранник, но лицо явно ответственное за безопасность. Илья с ним в беседы вступать не стал, сунул под нос нечто плоское, в красном переплете, чем немедленно довел привратника до состояния заикания. «Вот тебе и массажист!» – подумал про себя Вилли, провожая взглядом таинственную красную книжку.

– Этот со мной! – бросил на ходу Илья Муромец, и, не обращая более на опешившего привратника никакого внимания, подтолкнул Вилли к лестнице.

Потом они долго шли служебными переходами. Пока не вышли в залу, парадно и разноцветно украшенную, уставленную уже и столами с закусками. Тут богатырь покинул Вилли на произвол судьбы, а сам подкатил к одному из распорядителей и коротко о чем-то спросил. Метрдотель согласно и с видимой опаской закивал, показал пальцем за декоративную штору, затем поспешно убежал, будто по поручению. Илюша сделал знак генералиссимусу, мол, иди сюда скорей. Вилли послушался.

Вдвоем они исчезли за шторой, где оказались тоже два маленьких, приватных столика, уставленных легкой едой на скорую руку, видимо, для администрации. За один из столиков и сел Илья, бесцеремонно ухватил с тарелки бутерброд. Вилли скромно пристроился по соседству на стуле. А вскоре к ним вышел господин. Во фраке и с бородой, дородный и по опереточному солидный.

– А-а, Стоеросов! – торжествующе и злорадно поприветствовал его Илья Муромец.

Стоеросов, узрев, кто именно Гамлета зовет, отобразил на раскормленной ряшке все оттенки ужаса. И вместо ответа поклонился.

– Иди, сюда, Стоеросов! Иди, кому говорю! – приказал ему Илья.

Стоеросов подошел. Наклонился к богатырю, подставил угодливо ухо. Илюша быстро в то ухо зашептал. И чем больше шептал, тем более менялся в лице Стоеросов. Потом и Богуслав Аркадьевич зашептал в ответ. Но его ответ богатырю не понравился.

– Ты что, Стоеросов? Ты смотри у меня, Стоеросов! Ты меня знаешь, Стоеросов! – прикрикнул на него Илья Муромец. – Мало не покажется! Я тебя, Стоеросов, достану, и Дружников твой не поможет! Ну?

Богуслав Аркадьевич, чуть призадумавшись, согласно склонил выю. Испуг на его физиономии сменился угодливым выражением.

– То-то, Стоеросов! Сделаешь, что велено. Иначе, дуремар, смотри у меня! – Илья многозначительно погрозил Богуславу Аркадьевичу мощным кулаком.

После поднялся, положил увесистую длань генералиссимусу на плечо:

– Значит, так. Дальше ты без меня действуй. Стоеросов проведет, когда нужно будет. А там уж все от тебя зависит, – напутствовал его на прощание богатырь. И все, и пошагал обратно к декоративной занавеске.

– Погодите! – задержал его генералиссимус, от волнения сорвавшись на приглушенный крик:

– Постойте, один только вопрос. КТО ВЫ ТАКОЙ?

– Массажист из поликлиники. Ну, все? – раздраженно ответил ему Илья. Вопрос богатырю явно не доставил удовольствия.

– Знаете, это как у Булгакова. Мне кажется, что «вы не очень-то кот»? – Вилли настойчиво хотел добиться ответа.

– Кошек я люблю. Может, со временем и себе заведу, – уклончиво отозвался Илья.

– Я не в смысле кошек. Я к тому, что массажист, видимо, не единственный ваш талант? – осторожно поинтересовался генералиссимус.

– Не единственный. Но остальные мои таланты не продаются. Если это все, то я пошел, – оборвал расспросы Сашенькин сын.

– А если Стоеросов вдруг..? – крикнул в уходящую спину Вилли.

– Никаких вдруг! Стоеросов не самоубийца, а мелкий негодяй. Будь спокоен, – бросил на выходе Илья Муромец и неожиданно сказал:

– Желаю удачи!

Вилли остался сидеть. К нему никто не подходил, никто не беспокоил. Стоеросов тоже не появлялся. Прошло довольно много времени. А из соседней залы уже слышались голоса и женский смех, звон бокалов и посуды, шелест легких платьев, цокот изящных туфелек и скрип парадных лакированных ботинок. Быстрые официанты сновали туда-сюда. На Вилли они смотрели приветливо, то и дело кто-нибудь из черно-белых фигур осведомлялся у генералиссимуса, не надо ли чего? Вилли давно снял плащ и кепку, сложил их аккуратно на стуле. У одного из официантов, молодого, улыбчивого парня с пшеничного цвета усами, Вилли поинтересовался, по какому поводу очередной фуршет. Официант сначала изумился, но потом все же ответил, что имеет место большой благотворительный съезд в пользу реставрации театра, а после будет концерт, ожидают прибытия самого премьер-министра. И вправду, Вилли заметил множество осанистых ребят с переговорными устройствами, как пояснил все тот же официант, из федеральной службы охраны. Которые, вот что странно, ни разу к генералиссимусу даже не подошли и не обратились, хотя был он явно не на месте и подозрителен. Напротив, если Вилли случайно встречался с ними взглядом, службисты нарочито отворачивались, и вот чудо! один из них едва заметно, но благожелательно улыбнулся краем рта. Словно бы хотел подбодрить. Вилли и в самом деле несколько приосанился, ему вдруг показалось, что на арене он сегодня будет не один.