Книга Царица Теней: возвращение Персефоны - Инна Ласточка

в ней, а в её первой дочери. Сила Эроса, заключённая в этой части, свяжет её с избранником Хаоса, и так ты создашь баланс, который не позволит ему упасть во тьму. Юным богам же скажешь, что двойственная богиня соберёт три части воедино, об остальном умолчи.

— О трёх других, включая ту, что окажется у дочери Деметры, я должна молчать? — уточнила Гея.

— Да, — ответила Клото, вставая по другую сторону от нити судьбы мироздания. — Пятую часть ты прибережёшь до того времени, когда миру явится новая богиня, дитя Урана. Даруешь ей пятую часть перед рождением сына, и новый Эрос воплотиться в нём. Его путь ляжет далеко от событий, которые тебе ещё предстоит увидеть, и так ты сохранишь единственную надежду на лучший исход.

— А шестая? — спросила Гея, потому что Атропос уже протянула ей нить.

— Принесёшь нам. Тебе не обязательно это знать, но если любопытно, она ляжет в основу нашей личной защиты и защиты нитей судьбы. Двое избранных нами богов пройдут испытания и создадут тандем, который исключит любые возможности убить нас.

Гея склонила голову, заправив прядь чёрных волос за ухо, и потянулась к нити, но снова не коснулась её, остановленная восклицанием Клото.

— Стой! Предупреди избранника Хаоса о важном, обо всём, что может непоправимо повлиять на его решения… второго шанса может не быть. Следи за всем, вмешивайся, если что-то идёт не так, вмешивайся открыто, не страшась нарушить правила, ибо ты единственная можешь их нарушать.

— А если у меня не получится? Если я всё сделаю не так?

Атропос улыбнулась уголком губ.

— Ты боишься, что не справишься, или, что подведёшь того, кто пожертвовал собой ради мира? Ответь же, великая Гея, Матерь Всего Сущего… ответь прежде всего себе.

Гея приоткрыла рот, уверенная в том, что хочет сказать, но вдруг поняла, что слова исчезли, а мысли рассыпались, как солнечные лучи, проникшие в недра земли сквозь грани алмаза.

— Я не знаю, — тихо сказала она.

— Так ты боишься будущего? — Атропос протянула ей нить судьбы мироздания. — Вот будущее. И мы все стоим лицом к нему. Если ты не обретёшь смелость, если не найдёшь в себе силы завершить начатое, мы утратим и это.

Гея встретилась с ней взглядом, сжала кулаки и, приняв окончательная решение, схватилась за нить обеими руками.

(Эпоха Раздела Царств)

Они встретились на закате, в рассветном тумане широкой Сицилийской равнины. Чёрное звёздное сияние и всполох лазурного огня — их строгие силуэты недвижимо застыли в высокой влажной от росы траве. Аид был чем-то расстроен, почти зол, Гея спокойна и собрана, как всегда.

— Ты даровала нам победу над своими детьми, — проговорил Аид, — я сделал так, как ты сказала, спустился в Подземный мир и занял трон, скрывая во мраке тайну своих сил, а теперь ты выбираешь мне супругу?

— Ты полюбишь её…

— Власть и любовь несовместимы. С ней я стану слаб.

Гея улыбнулась и посмотрела на него, прощаясь.

— Увидим. Не беспокой меня по пустякам.

(Золотая Эпоха Богов)

На берег горного озера ложился алый закат, окрашивая мир в пурпурные и розовые тона. Аид стоял у кромки воды и угрюмо смотрел в одну точку, заложив руки за спину. Гея тоже была там. Она сидела под деревом, сплетая из золотых нитей божественной энергии причудливые узоры.

— Если бы я знал, что будет так, я бы отказался, я бы нашёл другой способ. Ты сказала, дар Эроса приносит столько же боли, сколько и счастья, но ты и в половину не прояснила истинного положения вещей.

— Я никогда не чувствовала того, что сейчас испытываешь ты, но верь мне, юный Мрак, если ты выдержишь, если выстоишь и сделаешь так, как я просила, всё вернётся, ты будешь свободен, сможешь выбирать жизнь, которую хочешь.

Он обернулся, и по его суровому бесстрастному лицу скользнула тень скорби.

— Они моё всё… если что-то случится, если ты обманула меня, Гея…

— Держи себя в руках! — она бросила нити и встала. Жест оказался внушительным и властным, так что Аид невольно отступил прямо в воду. — Я могла бы убить тебя, я могла бы истребить каждого, кого выберет Хаос, но я здесь, говорю с тобой!

— Прости.

— Прощение для великодушных, — бросила она, но гнев её утих, и она снова стала собой.

(Конец Эпохи Противостояния)

Она не успела вмешаться. Она не остановила его. Опасность создания баланса, любви, что ограничивает тягу к власти, была именно в этом. На его любовь посягнули, и он забыл обо всех договорённостях, о цели, он забыл обо всём и начал войну в самый ответственный момент, но могла ли она злиться, могла ли обвинять его? Ей следовало вмешаться, следовало предупредить его, но она слишком сильно ему доверяла, слишком сильно любила, как собственное дитя. Любила так, что сама забыла заветы Мойр.

Гея опустилась на чёрный камень. Её клонило в сон, и она уже не понимала, где находится. Она шла к Нюкте, хотела просить помощи, но, кажется, заблудилась. Как она могла заблудиться? Путы тьмы потянулись к ней, и шёпот, потрясающий основы мироздания, насмешливо заявил:

— Ты станешь первой, кого я уничтожу…

Наверное, это конец. Время пришло, и ни одному миру не избежать предназначенной участи. Кто она, чтобы тягаться с Неугасающими? Всего лишь песчинка в космосе, маленькая точка в созвездии, малозначимая, почти невидимая. В бреду Гея видела, как сила Хаоса проникает в тех, кого она знает, как эта сила управляет Артемидой, Аресом и Деметрой, как она заполняет собой всё вокруг, вытесняя силу Эроса.

Неугасающих нельзя убить, но неужели нет способа защититься от них? Неужели совсем нет никакого шанса? Гея не верила в это, отказывалась верить даже тогда, когда ледяные чёрные щупальца потянулись к её шее, когда дыхание перехватило, и тут, на грани сознания и забытья, жизни и смерти ей явилось видение. Послали его Мойры или сам Космос было не важно, ведь теперь она знала, как всё исправить, был бы только ещё один шанс. Хотя бы один небольшой шанс.

И, о, чудо! Едва эта мысль сформировалась у неё в голове, как щупальца отступили, тьма стала рассеиваться, а сила Эроса обрела новое воплощение. Но Гея уже не могла встать. Даже воодушевлённая, благословлённая надеждой, она потеряла слишком много сил, и могла только спать и спать, ожидая лишь, что мир сжалится над ней, и она сумеет вовремя вернуться. Вернуться и всё исправить.

(наши дни. После неудавшегося Совета Триединства)

— Что ещё мне сделать? — воскликнул Аид и бросил аметист, переданный ему Гелиосом, в воды Флегетона.

— Может