Книга Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 1. 1955-1959 - Аркадий Стругацкий

– Черт, – сказал Иван Федотович, – не позавтракать ли? Ты как, Термус?

Термус мрачно повертел ручки пульта управления и вытащил откуда-то снизу бутылку коньяка.

– Киберов я послал, – сказал он бесцветным голосом. – Надо ждать.

Он налил по стакану себе и Ивану Федотовичу.

– Дерьмо собачье, – сказал Иван Федотович. – Но как выдержал реактор?

– Мезонная плазма, – сказал Термус, – и не то выдержит.

Они сидели в толстой тени танка.

– Киберы возвращаются, – тускло сказал Термус.

Киберы резво бежали, похожие на поросят на восьми ножках. Они повизгивали, поминутно меняя цвет. Они остановились и сразу стали красными.

– Плохо дело, – сказал Иван Федотович.

А в котловине творилось что-то странное. Края ее заволакивались оранжевым туманом, сквозь который сверкали голубые молнии.

– Быстро в машину, – невыразительно сказал Термус.

Двигатель взревел, машина понеслась. Волны тумана захлестывали ее, рушились скалы, извивались красные кольца. Термус потерял сознание. У Ивана Федотовича онемела голова. Звон стоял в ушах. Трещали счетчики.

«Вот сволочь, – подумал Иван Федотович. – Радиация».

Вездеход мчался вперед. Все по бокам слилось в полосы. Промелькнул комар ростом с козла.

«Дьявол, ОТТУДА», – подумал Иван Федотович.

Вездеход начал взрываться. Ивана Федотовича выбросило на черные и скользкие деревья. Он застонал и потерял сознание.

Очнувшись, он почувствовал, что у него оторван левый бок. Рядом лежал обгоревший Термус. Иван Федотович взвалил Термуса на плечи и пополз вперед. Уцелевший кибер деловито шлепал сзади. Он был нежно-голубого цвета.

Выдержка из Б. С. Э. ****** г. изд.

ТУМАН ОРАНЖЕВЫЙ. Открыт в ***** г. Термусом и Пафнутьевым. Продукт реакции мезонов, тиратронов, гиперонов, клистронов, экситонов, мегатронов и позитронов. Выделяющаяся энергия равна ******** электрон-вольт. Применяется в сельском хозяйстве для уничтожения вредителей.

«Частные предположения»

В середине 1958 года БН, изучавший тогда для собственного удовольствия и общего развития книгу академика В. А. Фока «Теория пространства, времени и тяготения», наткнулся там в параграфе «О парадоксе часов» на вполне удобопонятный и замечательный расчет, из коего у академика выводилось, что при длительном космическом полете в условиях равноускоренного движения никакого ОТСТАВАНИЯ часов, характерного для знаменитого «парадокса близнецов», не происходит. Более того, получается даже ОПЕРЕЖЕНИЕ! Параграф при этом заканчивался словами: «Не следует, впрочем, забывать, что формула не является общей, а выведена в довольно частных предположениях относительно характера движения». Идея рассказа напрашивалась сама собою.

21.11.58 – АН: «…Мне очень нравится идея парадокса профессора Фока с растяжением времени. Пусть это не будет строго научно, но надо сделать именно так, как ты предложил: звездолет возвращается из пятнадцатилетнего рейса через сто часов. …командир звездолета заранее знал, что так получится, и нарочно произвел эксперимент. Пожертвовать для человечества молодостью, научить человечество добегать до звезд быстро – заманчивая идея. Рассказ назвать «Букет роз». Кто-то перед стартом дарит пилотам букет, они по рассеянности оставляют его в вестибюле и, возвратившись, видят, что букет только начал осыпаться. А ведь для них прошло полтора десятка лет!» Рассказ этот многократно переделывался обоими авторами – и поодиночке, и совместно. В последнем варианте от «Букета роз» не осталось даже лепестка.

Это один из первых наших рассказов, написанных в новой, «хемингуэевской» манере – нарочитый лаконизм, многозначительные смысловые подтексты, аскетический отказ от лишних эпитетов и метафор. И самый необходимый минимум научных объяснений – тот минимум, без которого читатель бы ничего вообще не понял, да и сама идея «частных предположений» оказалась бы утраченной.

Кажется, здесь в первый и последний раз у АБС появляется текст, написанный от лица героини, женщины, и, кажется, именно в этом рассказе впервые упоминается звездолетчик Горбовский и его корабль «Тариэль».

«Чрезвычайное происшествие»

Сюжет этого рассказа осенил БН в конце лета 1959 года, когда он, проживая в гостинице-общежитии Пулковской обсерватории, яростно и безуспешно боролся с мухами в своем номере. «Да что же это такое! – воскликнул он наконец в полном отчаянии. – Кажется, чем больше я их бью, тем больше их становится!» Идея рассказа тут же выкристаллизовалась.

АН получил черновик (под названием ТЧ (??)) в середине сентября и подверг его вполне нелицеприятной, а равно и справедливой критике:

«…Сюжет скверен. Как только читатель добирается до того места (стр. 7), где становится понятным, что мухи представляют опасность, он, читатель, немедленно представляет себе, что будет дальше: безнадежная борьба экипажа, стремление взорваться, лишь бы не завезти заразу на Землю, и, наконец, полная и безусловная дезинсекция на платформе инсектицидов или ультранасадок. Спасти сюжет могла бы только неожиданная, по возможности юмористическая развязка…» Юмористической развязки не получилось и у АН, но после переделки рассказ (теперь он назывался «Мухи»), безусловно, стал лучше, хотя по-прежнему не сверкал и всеми цветами радуги отнюдь не переливался. Рассказ как рассказ. В нем не было ничего для нас нового. Свежести не было. Никакой. Нам явно надоедало писать рассказы. Надвигалась эпоха повестей.

«Путь на Амальтею»

Между прочим, изначально эта маленькая повесть называлась «С грузом прибыл». Она и придумана, и исполнена была как «производственная». Самым ценным для авторов была в ней атмосфера обыденности, повседневности, антигероизма, если угодно.

(Задумывалась она под названием «Страшная большая планета» и в самом своем первом воплощении была мало похожа на себя. Я бы сказал – вообще не похожа.

5.06.57 – АНС: «…срочно выясни мне все данные о Юпитере и его спутниках – все возможное, гипотетическое, предположительное и т. д. Расстояния до Юпитера, размеры, период обращения, атмосферы, природу и т. д. О самом Юпитере – все, начиная с расстояния до Солнца и кончая гипотезами внутреннего строения. Затем, нельзя ли взять Юпитер, как наилучший объект для проверки «эффекта Козырева». Эти все данные необходимы мне СРОЧНО».

31.08.57 – АНС: «…Между прочим, «Страшную большую» буду продолжать, душа с тебя вон. Нужно сделать, обязательно. Пусть будет тривиально, но нельзя отдавать Юпитер таким, как ».

8.02.58 – АНС: «…Теперь о «Страшной большой». План ты предложил отличный, и он нуждается лишь в некоторых доработках. Преимущества его такие: 1) Первая в СССР вещь на тему о межпланетном пиратстве; 2) Отличная преемственность с «СБТ»; 3) Снова это не флаги и стяги во всепланетном масштабе, а только эпизод; 4) Энергичный сюжет; 5) И тк дл.» К сожалению, упоминаемый выше план не сохранился – а интересно было бы почитать его сейчас! Там были сражения в космическом пространстве, там были таинственные «Симмонсы» – настоящие, без дураков, пираты, жестокие, омерзительные и беспощадные, оседлавшие межпланетные коммуникации и готовящиеся нанести удар из космоса по Советским республикам…