Книга Путешествие "Лунной тени" - Шон Макмуллен

– Мой господин, стражники каравана вскоре пойдут с собаками по нашему следу, – предупредила Сентерри, внезапно вспомнив о судьбе других беглянок.

– Вряд ли собакам удастся взять след Веландер, – отозвался Ларон. – Может, она любит собак. У них довольно приятный вкус.

– Она и собак тоже ест?

– Да.

– И сколько еще таких… демонов существует в мире?

– Я тебе говорил, Веландер – единственная. И ее более чем достаточно, как ты могла уже догадаться.

– А как же ты?

– Я? Ах ты об этом!

Он снял накладные клыки и аккуратно сложил их в кошелек, висевший на поясе. Сентерри начала нервно хихикать и никак не могла остановиться. «Сколько времени прошло с тех пор, как я над чем-то смеялась? В Диомеде, много месяцев назад, на уроке танца живота? Значит, это не сон, все происходит наяву. Если я могу смеяться, я действительно свободна».

– Знаешь, иногда полезно придавать себе правильный облик, – объяснил Ларон. – Когда люди видят Веландер и меня с клыками, а потом она перекусывает шею, едва не оторвав голову жертвы, а стрелы не ранят ее, всем приходит в голову мысль, что и я той же породы. Лучший способ выиграть бой – напугать противника и заставить его бежать прочь. О, вот подходящее местечко.

Ларон натянул поводья, лошадь остановилась, и он заблокировал колеса. Вместе с Веландер он перенес тела из повозки на крутой берег реки. Ларон с трудом нес тучного начальника каравана, а Веландер без видимых усилий перенесла гораздо более крупного и тяжелого телохранителя. Сентерри наблюдала за тем, как Веландер притащила два огромных камня и положила их поверх тел. Ларон уже ждал с мотком веревки.

– Мы всегда привязываем груз к телам и сбрасываем их в воду – прокомментировал он, затягивая узел. – Рыбы объедают плоть, одежда сгнивает, и собаки, пущенные по следу, никогда не могут найти цель под водой. Мы редко оставляем ее… э-э-э… объедки на открытых местах. Они могут вывести на след.

Веландер подняла над головой труп телохранителя с привязанным грузом и швырнула его в реку. Тем временем Ларон прикрепил второй камень к телу начальника каравана. Когда он закончил, Веландер утопила и этот труп, а потом вернулась в повозку.

– Ты уничтожил этого! – воскликнула она в досаде, разворачиваясь к Ларону и приподнимая обезглавленное тело. – Никогда больше не используй удушающее заклинание! Это пустая трата материала.

– В настоящий момент все будет выглядеть так, словно работорговец и его охранник ограбили и убили начальника каравана и его телохранителя, а сами бежали за реку, – вынимая голову из повозки, сказал Ларон. – Поскольку от тел мы избавились, мы теперь просто юноша и две девушки в пути.

– Но, мой господин, на мне все еще рабский ошейник.

Веландер отбросила обезглавленное тело в сторону, протянула обе руки к шее Сентерри, разорвала ошейник, словно он был сделан из бумаги. Потом она выбросила обломки в реку, металлические детали пролетели до самой середины течения и с плеском ушли на глубину. Сентерри нервно потерла шею, а Веландер пристально смотрела на нее. Или на ее шею.

– Прощу прощения, – внезапно пробормотала девушка-вампир и отвернулась.

Ларон привязал груз к обезглавленному телу и за волосы прицепил голову. Веландер и этого мертвеца утопила в реке.

– Веландер, умойся, – посоветовал Ларон, когда она прошла к повозке.

– Я еще не закончила, – огрызнулась она, наклоняясь через борт и вглядываясь в лицо Д'Алика.

Сентерри увидела, как внезапно глаза Д'Алика открылись, а в следующую секунду расширились от ужаса. Возможно, он пришел в сознание чуть раньше и застал часть обеда Веландер. Работорговец яростно забился в путах, пытаясь высвободиться, но веревки были завязаны с большим мастерством.

– Ты, мелкая, жадная свинья! – воскликнул Ларон. – Только не прибегай ко мне завтра утром с жалобами, что хочется есть, а под рукой никого нет.

На мгновение глаза Д'Алика встретились со взглядом Сентерри. Он ждал неизбежной смерти, нервно облизывая губы и теряя разум от страха. Сентерри почувствовала жалость к этому ничтожному, злобному типу. Столько месяцев он был ее хозяином, повелителем, господином. А теперь он превратился в обед номер девятнадцать, если она не сбилась в расчетах. Но тут ей в голову пришла новая мысль. Скольких девушек загубил Д'Алик, скольких обесчестил в комнатах госпожи Волдеан? Испытывая тихое, злорадное, темное удовольствие, Сентерри улыбнулась в предвкушении той судьбы, что ждала работорговца.

– Может быть, ей нужно уединение? – спросила Сентерри, указав назад, на повозку, когда они выезжали на дорогу.

– Нет, но если ты ценишь здоровье своего разума, смотри вперед, – спокойно ответил Ларон.

На рассвете они добрались до границы. Ее отмечала пара камней по краям дороги и руины сторожевой башни, разрушенной во время давнего пограничного конфликта. Ларон остановил лошадь и спрыгнул на землю. Веландер выбралась из-под навеса и взглянула на реку.

– Есть время, чтобы помыться, – обратилась она к Сентерри, а потом широкими шагами пошла по каменистой прибрежной полосе к воде.

– Она права, – кивнул Ларон, который вытаскивал мешки и сумки из повозки. – Очень хорошо: на мешках совсем немного крови, а сумки и вовсе чистые. Она на этот раз действовала довольно аккуратно. Бедняга, ей, должно быть, трудно приходится, но она старается.

– Она… она недавно стала такой?

– Да, совсем недавно. Лишь несколько недель назад. Знаешь, однажды она спасла мне жизнь. Я попытался спасти ее, но не мог вернуть к жизни. Все же я дал ей шанс существовать, хотя это не то же самое, что жизнь. С тех пор я решил присматривать за ней. Пожалуйста, отнеси вот эти мешки к воде и смой с них кровь.

– Я… – Сентерри с трудом подавила рыдание. Ларон сделал шаг назад, лицо его приняло озабоченное выражение, а мешки оставались в руках.

– Прости, – быстро произнес он. – Если вид крови расстраивает тебя, я сам могу помыть их. Но я буду признателен, если ты нарвешь травы для мешка, который привязан на шее у лошади. Мы не сможем нигде останавливаться надолго, и она проголодается. Вся моя жизнь связана с проблемой голода, довлеющей над сознанием и поступками.

– Нет! Нет, Ларон, ты не понял. Просто мне так долго никто не говорил «пожалуйста». Я вдруг поняла, что действительно, по-настоящему свободна, и это… это повергло меня в шок. Давай сюда мешки.

– Ты уверена?

– Черт побери, Ларон, ты что, думаешь, я не умею стирать? Я ведь дорогая и хорошо обученная рабыня – во всяком случае, такой я была до вчерашнего вечера.

– Пропади пропадом эти рабовладельцы! – воскликнул Ларон, словно припомнив какую-то малую и незначительную подробность.

Он вытащил тело Д'Алика из повозки и поволок его к кромке воды. Бросив рабовладельца там, он отправился на поиски подходящего камня. «Ему нужна веревка, – подумала Сентерри. – Веревка… и то, чем ее можно перерезать». Она подошла к телу бывшего хозяина с мотком веревки и топором. Положив моток на землю, она подняла топор и опустила его на шею трупа. Только после пятого удара голова покатилась в сторону.