Книга Мы, утонувшие - Карстен Йенсен

Отец Вильгельма давно уже бросил тяжелую работу землекопа и теперь занимался рыбалкой, хотя и для этого был слишком стар. Но упрямо держался, запертый в своем беззвучном мире.

— Он рыбачил у Ристинге, когда подошли немцы. Гула самолетов, как понимаешь, слышать не мог. Поднял голову, потому что но воде заскользили тени, слишком быстро для облаков. Вот и все, что он знает о войне. Слишком занят своими креветками: это и есть его война.

Следующим был Антон. Его тут же назначили старшим механиком и потребовали отчета о состоянии двигателя.

— Ну, я не знаю, — затеребил Антон свои черные роговые очки, услышав, что у «Нимбуса» всего восемьсот лошадиных сил. — Корыто явно не из самых ходких.

Он спросил, какой уголь у них используется.

— Надо брать уэльский, — сказал он. — Ньюкаслский слишком коптит.

— Будет у тебя уголь, какой хочешь.

Кнуд Эрик ответил наобум. Он не разбирался в угле и не имел ни малейшего понятия, как его достать.

Антон посидел с мрачным видом. Кнуд Эрик ожидал, что тот встанет и уйдет. Когда-то они были друзьями, и до сих пор ими оставались, хоть и проводили большую часть времени в разных уголках света. Но Антон не был сентиментальным; профессионал, он не хотел понапрасну растрачивать свой талант механика. Потому ответ его стал для Кнуда Эрика неожиданностью.

— Ладно, черт с ним, — ответил он. — Нам, марстальцам, надо держаться вместе. Берусь. Будет у меня эго сито по морю ходить.

К их столу в уголке подошел чернокожий мужчина и выразил желание наняться матросом. Под расстегнутой рубашкой у него была белая майка, подчеркивающая темный цвет лоснящейся кожи. Они приняли его за американца.

— Привет от Фрица, — произнес парень по-датски.

Кнуд Эрик посмотрел на него в изумлении. От его внимания совершенно ускользнуло, что парень обратился к нему на его родном языке.

— А Фриц разве не в Дакаре?

— В Дакаре, — ответил мужчина, — по крайней мере там я его застал в последний раз.

И он протянул руку:

— Наверное, надо представиться. Абсалон Андерсен из Стуббекёбинга. Да, знаю. Я негр. Черный Самбо и так далее. Но я вырос в Стуббекёбинге, и если вы не будете спрашивать, где я выучил датский, то и я не стану спрашивать, где его выучили вы.

Он улыбнулся им в знак того, что знакомство состоялось и они могут перейти к сути дела.

— Я был в Дакаре вместе с Фрицем, — сказал он, выдвинул стул и уселся; Кнуд Эрик угостил его сигаретой. — Но про Дакар вы, наверное, наслышаны?

Кнуд Эрик кивнул. Дакар во французской Западной Африке был кошмаром всех моряков. С самим городом все было в порядке. Но когда Франция попала в руки немцев, губернатор Дакара сначала заявил, что держит сторону союзников. Через пару дней он передумал, и многочисленные корабли, пришедшие в порт, дабы служить в составе союзных сил, интернировали, а готовые на жертвы моряки вынуждены были месяцами праздно слоняться по собственным раскаленным палубам. Важные части двигателей конфисковали, чтобы корабли не смогли угнать. Англичане бомбили гавань, моряки внезапно оказались не на той стороне. Чертовщина какая-то. Один норвежский корабль умудрился сбежать. Команда заявила, что двигатель заржавеет, если им изредка не позволят его заводить. Тупые французы выдали им недостающие запчасти, обратно же получили муляжи. Ночью они ушли. А прочие — среди них шесть датских кораблей — так и гнили в порту. Война их призвала, но они не смогли откликнуться. И чувствовали себя совершенно бесполезными.

— Ты же не норвежец, — сказал Кнуд Эрик, — как тебе удалось сбежать?

— Я лучше, чем норвежец, — ответил Абсалон Андерсен и самодовольно усмехнулся. — Я черный. Я ушел из Дакара пешком. И никто не пытался меня остановить. Чем я отличался от всех прочих негров? Окольными путями я пробрался в Касабланку. Кстати, должен передать еще один привет — от капитана Грённе. От вас, марстальцев, обалдеть можно. Вы вездесущи.

— Ну а как ты добрался сюда?

— Да благодаря пиву.

— Пиву, — повторил Хельге и с интересом наклонился к нему. — Ты что, греб из Касабланки до Гибралтара, сидя в ящике из-под пива?

— Не то чтобы совсем, — произнес Абсалон. — Но почти. Многие пытаются сбежать, но не многим это удается: французы начеку. Чуть подальше, вверх по реке, мы нашли старый прогнивший рыбацкий ялик, который не вызывал подозрений. Надо же быть совсем чокнутым, чтобы выйти в море на этой старой калоше. Проблема была в воде. Без воды-то никак. Не могли же мы разгуливать по городу с полным бочонком воды: они бы сразу обо всем догадались. Грённе презентовал нам пару ящиков пива. Французы ржали, завидев нас с этими ящиками. Думали, мы на пикник собрались. Мы поставили мачту, паруса и вышли в море поздно вечером. Всю дорогу пришлось вычерпывать: калоша набирала воду, как ящик с сельдью. Через четверо суток добрались до Гибралтара. Ялик затонул у нас под ногами, как только мы вошли в гавань.

— То есть в последний момент, — сказал впечатленный Кнуд Эрик.

— Да уж. — Абсалон степенно кивнул. — Не то слово, последний. У нас пиво кончилось.

Когда у стола появился следующий человек, Кнуд Эрик пристально посмотрел на него и поднял руку, как бы призывая пришедшего к молчанию:

— Дай угадаю, как тебя зовут. Ты или Свен, или Кнуд, или Вальдемар.

— Вальдемар, — ответил мужчина не моргнув глазом.

— Как китайца могут звать Вальдемаром? — спросил Хельге, оглядывая стоящего перед ними стройного молодого человека лет двадцати, а может, и моложе.

У него были высокие восточные скулы и узкие глаза. На красивых губах играла насмешливая улыбка. Красивая внешность, но какая-то удивительно мягкая, почти женственная.

— Я не китаец, — терпеливо произнес он. — Мама из Сиама, отец — урожденный Йоргенсен.

— У тебя, наверное, и датский паспорт имеется, — сказал Хельге с инквизиторской интонацией. Ответ молодого человека выбил у него почву из-под ног, и теперь он хотел отыграться.

— Главное, чтобы книжка моряка была, — примирительно вставил Кнуд Эрик.

В темных глазах Вальдемара Йоргенсена появился суровый блеск.

— Я родился в Сиаме, — сказал он. — У меня сиамский и датский паспорта. Датский я получил обманным путем. Я член Тихоокеанской ассоциации моряков и морских офицеров. Этого вам, парни, достаточно? — И он воинственно на них уставился.

Кнуд Эрик рассмеялся:

— Место твое, если хочешь.

— Хотелось бы знать, пойдем ли мы в Америку.

— Спроси у англичан. Но стоит готовиться к походу по Северной Атлантике.

— Хочу дать совет: смотрите не женитесь на американках.

— А что с ними не так?

— Они настоящие оторвы, real hot[54]. Но в итоге все хотят замуж. Я слышал, как на некоторых кораблях парни хвастались своими завоеваниями: колечками обручальными, фотографиями свадебными, вечная любовь — все дела. И тут двое обнаруживают, что женаты на одной и той же. И я расскажу почему. Эти broads[55] получают пенсию в десять тысяч долларов как вдовы моряков союзнической армии. Pain in the ass. You know what I mean?