Книга Сторож брату своему - Ксения Медведевич

– Так вы знали, что они ни при чем. Вы их… Проклятье.

Человек вдруг показал зубы в совершенно волчьей улыбке:

– Вот именно. Проклятье. Мы-то ждали нерегиля халифа Аммара. Огненного смерча и вихря.

Тарег резко встал и отряхнулся:

– Я понял. Вы ждали вихря, а пришла помойная собака.

– А нечего было губу раскатывать, – зло скривился человек. – Нет ничего особенного в этих ваших волшебных делах. Если б по пустыне гулял огненный смерч, к нам бы, сирым, несведущим, не обратились. Обратились бы к магам. Возможно, магам ваших кровей. Но за вами послали гоняться не магов. За вами послали гоняться нас. Проклятье…

– Я смотрю, вы разочарованы, почтеннейший.

Человек медленно поднял глаза:

– Вы не поняли, господин нерегиль. Я не разочарован. Я убит. Я, видите ли, вырос в этом городе. У меня здесь семья. Вся. И пятнадцать, и восемнадцать лет назад мои домашние успели бежать на запад. А когда через несколько лет карматы пошли на Ятриб, вернулись сюда. Нужно же хоть что-то полезное извлекать из своего служебного положения? Тогда у меня были не только сведения, связи и деньги, но и еда. А еще стояло лето. Летом в Хиджазе проще выжить. Или труднее умереть. Но теперь я бессилен. Бессилен. Через пару дней сюда снова придут карматы. И я так понимаю, что еще через пару дней здесь не останется никого. Вот поэтому-то я и спросил: где же она? Где ваша хваленая сила, господин нерегиль?

– Задайте все эти горькие вопросы вашему Богу, – трясясь от холода и ненависти, прошипел Тарег. – Он лишил меня всего. Если желаете знать, почему, то напоминаю: близится полдень, а с ним время встать на коврик кверху задом и прославить Его милость и мудрость. Если вас удостоят ответа, не забудьте рассказать мне – возможно, я зальюсь слезами раскаяния и благодарности.

Агент тихонько покашлял в кулак:

– А я-то думал, что старый болтун преувеличивает ради пущей занимательности рассказа…

– Вы об аз-Захири? Вот уж праведник так праведник, очень подходит вашей вере, – сжимая кулаки, процедил нерегиль. – Нет у вас хадиса на тему: донеси, донеси, донеси на неверного, донеси на него, чтоб он сдох? А?

– Юсуф аз-Захири, – очень серьезно ответил агент, – ни на кого не доносил. Он просто поел и немного выпил, кровь ударила ему в голову, и он пустился в рассказы. Он же языковед, помните? Вот и натрепал лишнего. Такие, как он, ради красного словца и суфийского калама ни матери ни отца не пожалеют…

– Такие люди нужны вам, как воздух, – язвительно улыбнулся Тарег.

Человек долго смотрел ему в лицо. Потом тихо сказал:

– Все, что было сказано, останется между нами. Ваше имя – Рами. У них должна оставаться хоть какая-то надежда, как вы понимаете…

– О, я понимаю.

– Зря язвите, почтеннейший, – сухо сказал человек и поднялся со ступеньки. – Поскольку мне надеяться уже не на что, я не вижу проку в том, чтобы держать ваших лаонских друзей под замком.

– Ах, вот оно что… – пробормотал Тарег. – Так это вы все придумали, да?

– Прошу простить мои манеры, – усмехнулся человек в сером. – Моё имя – Абу аль-Хайр ибн Сакиб аль-Мадини. Я возглавляю отделение барида в Ятрибе. У меня есть для вас предложение, господин… сумеречник. Для вас и для ваших друзей.

– Я могу от него отказаться? – зло осведомился Тарег.

– Думаю, что нет, – спокойно ответил Абу аль-Хайр ибн Сакиб.

На самом деле оба знали, что Абу аль-Хайр проявляет излишнюю скромность. Конечно, он не просто разбирал почту в городе главных ашшаритских святынь. Тарег стоял перед самым могущественным человеком в землях от Хиджаза до самой Куфы.

– К тому же, – вдруг добавил Абу аль-Хайр, – я не думаю, что Хозяйка позволит вам куда-либо отсюда уйти. Похоже, у нее на вас планы. Мне еще ни разу не приходилось беседовать с богиней, но думаю, предчувствие меня не обманывает: госпожа Манат поможет нам в наших начинаниях.

– Ошибаетесь. Богиня прислала меня сюда умирать.

– Тем хуже, – отрезал Абу аль-Хайр. – Пойдемте со мной, господин Стрелок. Мы достаточно потеряли времени в пустых хлопотах. Пора его наверстывать.

За воротами крепости гончие залились тройным восторженным лаем.

* * *

– …Здесь у вас как в аду, – пробормотал Тарег, ныряя головой под низкую арку свода.

Мелкий кирпич стен рябил в прыгающем свете лампы, щербины казались провалами в тьму с непонятной жизнью на дне.

– Вам уже приходилось бывать в аду, господин Стрелок? – вдруг послышался из-за спины голос начальника тайной службы.

– Я наслышан, – крутанулся на узкой высокой ступеньке Тарег. – Друг рассказал.

За спиной стоял только стражник. Изрядно напуганный. Почему-то. Абу аль-Хайра не было. А вот голос – голос Абу аль-Хайра Тарег слышал прекрасно:

– Ваш друг вернулся из ада?

Как же вокруг темно. Что ж, отвечать темноте, пустоте, ночи? Или самому себе? Кто этот собеседник, живущий у князя Полдореа в голове и разговаривающий голосом Абу аль-Хайра? Неважно.

Тарег ответил:

– Вернулся. Не весь. Тело, знаете ли, здесь, а душа – там. Так и осталась.

– Это мне напоминает женщин, которые приходят доносить на мужей: они садятся передо мной за занавеской и начинают: вот знаете, господин, у моей подруги такое творится в доме, такое творится… Но я-то знаю, что они называются ложным именем и говорят про себя.

Тихо потрескивал огонек на фитиле лампы. Шумно дышали и скрипели кожей стражники. У них путались мысли, и вообще им было как-то не по себе. Еще бы.

– Я очень надеюсь, – тщательно взвешивая слова, сказал Тарег, – что после смерти вы попадете в особый ад. Для тех, кто берет в заложники невиновных. А потом их убивает.

– Про такое мне не приходилось читать ни у ибн Туфейля, ни у аль-Газзали. Зато насчет существования ада для клятвопреступников ни у одного богослова нет никаких сомнений.

– Я не…

– О, безусловно. Вы совершенно ни в чем не виноваты. Кто же, в самом деле, мог предположить, что в стойбище кальб вас уже и след простыл? Кстати, ничего из того, что вы собираетесь сейчас сделать, не облегчит участи ваших друзей.

Уходившая во тьму спиральная лестница терялась в темноте.

– Нам еще долго спускаться, господин Стрелок. Вы готовы идти вниз? Ну вот и прекрасно.

* * *

Грохнула решетка.

– Точно, как в аду, – пробормотал Тарег.

И пригнул голову – дверной проем нависал низко, очень низко. Мелкие кирпичики арки рябили раскинутым веером. Где-то в темном тупике коридора капало.

– Амаргин? Амаргин?.. Финна?..

Внутри стояла влажная, с ног бьющая спертым воздухом духота. Звякнуло, зашуршало.