Книга Путь Никколо - Дороти Даннет

Его пальцы выскользнули наружу, но по-прежнему касались сорочки. От волнения он заговорил по-французски.

— Подумай.

— Нет, — откликнулась Марианна де Шаретти. — Не думай.

Глава 39

Как и где Марианна де Шаретти провела первую ночь своего траура, не осталось незамеченным для ее домочадцев. Тильда, потревоженная каким-то шумом, поднялась до рассвета и обнаружила материнскую спальню пустой. Дверь Николаса была закрыта. Перед ней Тильда задержалась всего на мгновенье и услышала доносившийся изнутри голос матери. Голос тут же прервался, словно ей не хватало дыхания, как Катерине, когда та плачет. Но этот всхлип был рожден отнюдь не скорбью. Тильда прокралась мимо двери, затем свернулась комочком в постели и разрыдалась.

В последующие дня об этом узнали и остальные, поскольку ни демуазель, ни ее супруг даже не пытались притвориться будто ничего не произошло. При свете дня было время черных тканей и скорби. Ночами демуазель принимала утешение, принадлежавшее ей по праву. Но если прежде челядь ощутила бы смущение и обиду, и посыпались бы грубые шутки и оскорбления, теперь они все понимали и прощали. Смерть Феликса многое изменила.

Юлиус с любопытством наблюдал за происходящим. Он видел, что не только Хеннинк, наконец, принял этот брак, но и те, кто прежде работал с Клаасом в красильне. И даже бюргеры, похоже, смирились. Поговорив с Грегорио, он узнал, каким образом был заключен этот брак. Юлиус по-прежнему испытывал к нему недоверие, как свойственно человеку, когда кто-то другой вторгается в сферу его занятий, но ему понравилось, как молодой стряпчий вел себя в день убийства Жаака де Флёри. А впоследствии Юлиус обнаружил в лице Горо трудолюбивого и непритязательного помощника, который с легкостью брал на себя все самые неприятные поручения. Несколько часов проведя над учетными книгами, Юлиус признал, что способности его нового напарника выше всяких похвал. И если поначалу в выражении этих черных глаз ему чудилась какая-то странная одержимость, то, впоследствии, узнав, что у Грегорио имеется любовница по имени Марго, Юлиус понял, что тот — такой же человек, как и все. Эта женщина, кстати, оказалась превосходной кухаркой… Хотя после того как Грегорио внезапно пригласил его в гости, Юлиус никак не мог понять, откуда такое странное впечатление, будто тот втайне потешается над чем-то.

Для всего Брюгге, разумеется, Николас был новым героем дня. Теперь все знали, каким негодяем оказался Жаак де Флери. Некоторые утверждали, будто заметили неладное сразу же, когда торговец столь подозрительным образом объявился в городе, захватил компанию демуазель и стал утверждать, что владеет ею единолично. Николас с Юлиусом с фактами и цифрами в руках, доказали всем, что это неправда. Более того, месье Жаак обманывал бедняжку вдову многие годы. А если расспросить слуг молодого Феликса, то все они готовы были рассказать, как и почему Николас увез того из Женевы. И как славно муж демуазель с jonkheere Феликсом ладили после этого.

Конечно, все очень сожалели о том, что случилось с jonkheere. Но соглашались, что и город, и семья могут гордиться им. Ведь он сражался за короля Ферранте и увенчал себя лаврами на большом турнире в Абруцци. Жаль только, что это случилось не в Брюгге, и друзья не смогли как следует поздравить его. Но уж если молодому человеку суждено погибнуть, то что может быть достойнее смерти на поле боя?

Что же касается Николаса, который раньше именовался Клаасом, то кто бы мог вообразить такое? В одиночку противостоял двоим вооруженным негодяям и прикончил обоих. А затем сражался с этим разбойником де Флёри, — и неважно, что того убил другой человек. И он так внимателен к своей жене, просто поверить невозможно. Заработал для нее кучу денег в Италии, дабы она могла расплатиться с долгами. А обе девочки получили отличное приданое. Славным парнем оказался этот Николас.

Единственным человеком, не желавшим принимать участие во всеобщем ликовании, был сам Николас, который целое утро терпел поздравления и похлопывания по перебинтованной спине, а затем в отчаянии бросился искать убежища в работе. Юлиус и Грегорио без жалоб и возражений делили с ним бесконечные часы занятий и присутствовали на сложных переговорах, сопровождавшихся жестокой торговлей. Решения, принятые Жааком де Флёри, были исправлены или отменены; заключены новые соглашения. Посыльная служба подверглась пристальному изучению, затем обновлению и перестройке. Все, что сделал Грегорио с апреля, они теперь обсудили вместе, включая будущие закупки с фландрских галер, а также жизненно важные встречи с Бембо и венецианскими торговцами.

В течение недели из Венеции должно было прийти разрешение на приобретение компанией Шаретти и генуэзскими негоциантами предписанного количества квасцов, привезенных фландрскими галерами. Поскольку квасцы там находились лишь в виде балласта, то сделка будет не слишком велика. Но это хорошее начало. В следующий раз придут корабли с товаром из Константинополя, и новые склады демуазель начнут наполняться. Даже если залежи в папской области обнаружат завтра, это ничего не изменит…

Единственные, кто в Брюгге обижался сейчас на Николаса, были все те девушки, с которыми он прежде встречался: тщетно они надеялись, что он, наконец, устанет от вдовы и вновь вернется к ним.

Юлиус как-то провел несколько часов с высокопоставленными гостями из Вейра, с кем у него вроде бы никогда не случалось ссоры, и внезапно заметил ненависть во взгляде толстой девчушки, в которой опознал младшую ван Борселен. Николас в ответ посмотрел на девочку без всякого выражения, что, впрочем, было свойственно ему за последние дни. Никто больше не смог бы отыскать Николаса по отголоскам смеха окружавших его людей. Но, впрочем, это и правильно. Нельзя забывать о бедняге Феликсе.

В разгар этих событий лысый лекарь Тобиас прибыл из Абруцци, где успел поставить на ноги графа Федериго и всех тех бойцов, чьи раны оказались не слишком тяжелыми. Подобно самому Юлиусу, на Тоби, загоревшего до черноты под итальянским солнцем, произвел большое впечатление особняк на улице Спаньертс, которого он прежде не видел; а также Грегорио, с кем он прежде не встречался. То, как Грегорио с Тоби оценивающе взирали друг на друга, — это была сцена, доставившая Юлиусу немало удовольствия. Он решил, что эти двое вполне достойны друг друга.

Николаса дома не было, поэтому Тоби наедине повидался с демуазель, выложив ей последние новости от Асторре, который распустил наемников на зимние квартиры, а также рассказал о своем участии в сделке по квасцам. Лекаря меньше всех прочих заинтересовало замужество демуазель, но ведь он ее почти не знал. Они впервые встретились лишь десять месяцев назад, когда Тоби перешел от Лионетто к Асторре.

После встречи со вдовой, лекарь прошел в контору с таким видом, будто там его законное место. Писцы в это время отсутствовали, но комната все равно выглядела по-деловому, вся заставленная шкафами и письменными столами с грудами бумаг. Оглядевшись по сторонам, Тоби кивнул Юлиусу и Грегорио.

— А где молодой хозяин?

Юлиус нахмурился. Грегорио отозвался звучным, как церковным орган, голосом: