Книга Зов Первого Всадника - Кристен Бритен

— Эти вещи просто великолепны, но я не могу принять их.

На лице Захария появилось обиженное выражение.

— Но мне хотелось подарить их вам!

— Это слишком дорогой подарок.

— Я слышал, что такой же набор погиб у вас во время пожара.

Слышал? Интересно, от кого? Она была не единственным Всадником, который лишился дорогих вещей. Тот факт, что король выделил именно ее своей заботой, лишь укреплял подозрения Кариган. Несомненно, он вкладывал в свой подарок особый смысл.

— Полагаю, будет лучше, если вы преподнесете это кое-кому другому.

И она решительно протянула футляр Захарию. Несколько мгновений он смотрел на вещь, затем машинально взял в руки.

— Это подарок, достойный королевы, — сказала девушка, — а не рядового посыльного.

— Кариган Г'лейдеон, я подарил его вам, — твердо произнес король. — И не называйте себя этим словом — рядовой. Вы для меня особенная.

При этих словах девушка затрепетала.

— Пожалуйста, возьмите, — сказал Захарий, возвращая ей футляр.

Кариган отпрянула.

— Чего вы ждете от меня?

Король шагнул к ней и взял ее руку в свои.

Она хотела бежать. Но одновременно желала продлить мгновение… Захарий стоял так близко, что она могла ощущать тепло, которое шло от него. Нет, надо немедленно бежать. В этом — единственное спасение. Кариган резко отдернула руку, и король нахмурился — удивленно и обиженно.

«Вот и хорошо», — мелькнуло у нее в голове.

Какое-то время они хранили молчание. За спиной Захария раскрывалась панорама звездного неба, по щекам скользил лунный свет. В стороне вдоль крыши двигались стражники, совершая еженощный обход. Со своими фонарями они напоминали огромных светляков: парили, покачивались, перелетали с места на место. Девушка подумала: если забыть об их присутствии, можно представлять, будто они с Захарием одни на этой крыше или даже в целом мире.

Она знала абсолютно точно, что надо бежать… и тем не менее чего-то ждала. Чего — и сама не знала.

— Помните, — заговорил король, — как пару лет назад мы играли с вами в «интригу»? Надо признаться, игрок вы неважный… Я так и сказал вам после того, как выиграл. Я раскритиковал вашу стратегию, а вы, в свою очередь, сказали мне несколько вещей, которые я запомнил навсегда. Неужели не помните? «Вам стоит выйти из-за стен своего замка и пройтись среди тех, кем управляете».

При этом воспоминании по губам его скользнула улыбка.

— Превосходный совет.

Его слова смутили Кариган. Почему он вспомнил об этом сейчас? Смущенная, она топталась на месте.

— И в тот момент я понял, что безвозвратно погиб, — продолжал Захарий. — Вы застали меня врасплох и взяли в полон. Я помню, как вы стояли передо мной — такая красивая и такая отважная… Молодая женщина, которая только что, преодолевая опасности, проскакала полстраны ради того, чтобы доставить важное донесение. И которая имела смелость поучать своего монарха, как управлять страной.

Он тихонько засмеялся.

— Да, тогда вы пленили меня своей страстью и огнем. Очень скоро я понял, что полюбил вас. И продолжаю любить по сей день. А как же иначе, Кариган?

Девушка не смела дышать. Почему? Почему он никогда не говорил ей этого? Почему никак не проявлял свои чувства? Отчего сказал о своей любви только сейчас! Когда решен вопрос о его женитьбе на Эсторе и у них не осталось никаких шансов…

«Их никогда и не было», — не преминул напомнить ей внутренний голос. Тому была масса причин — прежде всего политического характера — и Кариган их отлично знала. Связь с простолюдинкой неминуемо снизила бы авторитет Захария среди капризных и ненадежных лордов-губернаторов и поставила бы под угрозу его положение. Вместо нынешнего короля — умного и чуткого к нуждам народа — они могли бы выбрать другого представителя знати, более удобного и послушного их коллективным желаниям. Или — что еще хуже — некий честолюбивый и беспринципный аристократ мог воспользоваться ослаблением королевской власти и сделать попытку осуществить свои амбиции. В этом случае страна оказалась бы во власти тирана похлеще Хедрика Д'Айвари или принца Амилтона. А ведь не исключен и самый страшный сценарий: когда борьба за власть породила бы смуту и гражданскую войну, как два столетия назад. Ни один из этих вариантов развития нельзя было допустить. Тем более в свете предстоящей борьбы с Блэквейлом.

Когда ставки так высоки, что значат желания и мечты одного-единственного, ничем не примечательного Зеленого Всадника?

А может, делая подобное признание, король держал на уме нечто совершенно иное? От этой мысли в душе Кариган снова вспыхнул гнев.

— А вам известно, — едва сдерживаясь, проговорила она, — что это зеркало и туалетный набор были свадебным подарком моего отца? А вовсе не милыми безделушками, которые он преподнес красивой женщине.

— Но Кариган, я…

— Это произошло еще до того, как отец разбогател. Мои тетушки рассказывали: ему пришлось гнуть спину на самых унизительных работах, например, потрошить в порту рыбу — и все ради того, чтобы накопить денег на подобный подарок. А знаете, почему он так поступал? Потому что он обожал мою мать. Он любил ее больше всего на свете! Им обоим пришлось многим пожертвовать, чтобы быть вместе. Каждый из них бросил свой дом, отказался от семьи…

А сегодня вы преподносите мне этот подарок. Вы, который собирается жениться на леди Эсторе! И в качестве кого мне предлагается пользоваться этим набором? Естественно, речь не идет о вечной любви, вроде той, что связала моих родителей. Тогда что же мне остается? Стать вашей… вашей любовницей? Тайком посещать вашу спальню, пока жена в отъезде?

И Кариган залилась краской.

— Нет! Ничего подобного я не думал! Хотя… — Заметив выражение ее лица, он осекся. Затем продолжал: — Я преподнес вам эти вещи, желая выразить свои чувства. У меня и в мыслях не было как-то оскорбить или обидеть вас. Подарок…

Захарий бросил взгляд на футляр.

— Это просто знак моей любви. И ничего больше… я ничего не жду.

В душе девушки происходила борьба. Ей хотелось закричать, броситься к краю крыши. Почему он так поступает с ней? Ничего не ждет… Откуда же тогда этот подтекст в его словах? Желание съедало ее изнутри, искушало шагнуть навстречу. Но она знала: поддайся она сейчас, и все станет только хуже. Тем больнее будет потом.

Нет, Кариган слишком уважала себя, чтобы пойти на поводу у сиюминутного влечения. Она… не сдастся. И хотя он был королем, а следовательно, ее повелителем, Захарий не станет использовать свою власть. Не такой он человек! Подобный поступок безвозвратно погубил бы его самоуважение.

— Знаете, — говорил тем временем Захарий, глядя в бездонное небо, — если хочешь сохранить перспективу, нет лучшего способа, чем прийти сюда и посмотреть на небеса. Вся моя жизнь заполнена политикой: повседневные нужды страны и отдельных ее провинций. Но, находясь здесь, я задумываюсь о Богах, о нашем мире и о том, что скрыто по ту сторону луны. А когда мой взгляд возвращается на землю, то ежедневные проблемы кажутся уже не такими сложными и неразрешимыми.