Книга Обманы Локки Ламоры - Скотт Линч

— Да, животные могут переносить Черный Шепот, — подтвердил Рейнарт.

— Именно, — кивнул Локки. — Сами они, может, и не помрут, но станут переносчиками болезни, способными передать ее людям. Потопите этот чертов корабль, донья Ворченца! Не дайте Разо возможности нанести удар. Как только выяснится, что с каморрской знатью ничего не вышло, Анатолиус захочет отомстить всему городу. Это его последний шанс!

— Но это же безумие — мстить целому городу, — прошептала Ворченца, однако по лицу ее было видно, что она поверила.

— А то, что он попытался уничтожить всех аристократов, включая маленьких детей — не безумие? Это самый настоящий маньяк, графиня Янтарного Кубка! Как, на ваш взгляд, поступит такой человек в случае провала основного плана? Все, что ему требуется — направить корабль в Каморрскую бухту, предварительно освободив зараженных животных. Или просто забросить в город пару-тройку овец при помощи катапульты. Умоляю вас, потопите проклятый фрегат!

— Вы удивительно милосердны, мастер Бич, — задумчиво произнесла дона Ворченца. — Как-то даже странно для вора с вашими аппетитами.

— Видите ли, графиня, я побратим Безымянного Тринадцатого Бога, Лукавого Хранителя, Благодетеля. В некотором роде я священник. И я не для того спасал людей в этой башне, чтобы увидеть, как погибнет целый город. Молю вас, донья Ворченца, сделайте все, как подобает! Прикажите затопить этот проклятый корабль.

Несколько секунд графиня смотрела на Локки поверх очков — внимательным, испытующим взглядом, — затем обернулась к капитану.

— Стефан, — медленно проговорила она, — отправляйся на сигнальную станцию, что на посадочной платформе башни, и отправь послание в Арсенал и Отстойник, — в этом месте графиня запнулась и секунду размышляла, скрестив руки на груди, но затем продолжила: — Передай мой приказ: именем герцога Никованте потопить «Сатисфакцию» и расстрелять любого, кто попытается добраться до берега.

У Локки вырвался вздох облегчения.

— Благодарю вас, донья Ворченца! Теперь я могу ехать. Что там с моим подъемником?

— Ваш подъемник, мастер Бич… Конечно, мы же договорились. Клеть вам подадут без промедления. И если боги дадут вам шанс повстречаться с Анатолиусом раньше, чем его отыщут мои люди… пусть тогда те же боги даруют вам силу.

— Я буду вспоминать вас, дона Ворченца, — сказал Локки. — И вас тоже, господин и госпожа Сальвара. Простите, что по моей вине вам придется доставать свои деньги из-под кучи дерьма. Не держите на меня зла. Мне бы очень хотелось сохранить с вами дружеские отношения.

— Заявитесь еще раз в наш дом, и я сделаю из вас постоянный экспонат своей лаборатории, — пообещала донья София.

— Если только вам удастся дожить до этого момента, — прибавил Лоренцо.

— Вы бегать умеете, мастер Каллас? — завершил Конте. — Вот и бегите к своей клети со всех ног!

7

Посадочная платформа Воронова Насеста осветилась вспышками голубого света. Даже призрачное мерцание Лжесвета не стало для них помехой — сигналы мгновенно заметили на передающей станции Дворца Терпения. Тут же все пришло в движение: оконные ставни распахнулись, перед сигнальными фонарями появились фокусирующие колпаки, и над улицами, заполненными толпами гуляк, понеслась срочная депеша в наблюдательные пункты Арсенала, Южного Утеса и Отстойника.

— Что за дерьмо… — патрульный сержант на вершине Южного Утеса удивленно хлопал глазами, не будучи уверен, что правильно прочел сообщение. Неужели напутал спьяну? На всякий случай он запихнул пронесенный тайком бурдюк вина (все-таки День Перемен!) подальше под лавку.

— Ну и ну, сержант! — воскликнул его молодой напарник. — Похоже, с этой посудиной не соскучишься.

У них на глазах «Сатисфакция», до того безмятежно качавшаяся на водах Старой Гавани, словно проснулась от долгого сна и начала готовиться к отплытию. Корабль медленно разворачивался влево, на реях фок-мачты и грот-мачты виднелись фигурки матросов, возившиеся с парусами. По палубе, насколько позволял разглядеть Лжесвет и желтые бортовые фонари, тоже перемещались неясные темные силуэты.

— Смотрите, сержант, они снимаются с якоря! — возбужденно кричал молодой солдат. — Сейчас уйдут в море! Великие боги, и откуда они все повылезали?

— Понятия не имею, — пожал плечами старый служака. — Да это и не важно. Ты хоть видишь, какой сигнал нам передали? Милостивые Двенадцать, приказано потопить эту желтоглазую гадину!

По всей береговой линии Отстойника начали загораться крошечные оранжевые огоньки — это метательные орудия свидетельствовали о своей готовности. Со стороны Арсенала донесся барабанный бой, над городом поплыли заливистые свистки Карантинной службы, перекрывающие шум праздничных толп.

И вот одна из береговых катапульт сделала первый выстрел. Огромное каменное ядро просвистело над волнами Каморрского залива и, взметнув фонтан, обрушилось в воду всего в нескольких ярдах от правого борта судна.

На следующей башне сработала алхимическая пушка: в воздух взмыл бело-оранжевый огненный заряд и, описав широкую дугу на фоне чернильно-темного неба, пришел прямо на палубу «Сатисфакции». Дозорные на вершине Южного Утеса в священном ужасе наблюдали, как смертоносный снаряд взорвался ярким факелом, разбрасывая во все стороны брызги огня. Люди метались по палубе, многие из них были охвачены пламенем. Один из матросов прыгнул за борт — со стороны казалось, что горящий уголек вылетел из печи и упал в лужу.

— О боги, это же горючее масло! — воскликнул молодой солдат. — Бедняга продолжает гореть даже в воде.

— Акулам тоже иногда полагается горячая пища, — хмыкнул сержант. — Н-да, сукиным детям не позавидуешь…

В этот момент еще одно каменное ядро врезалось в борт «Сатисфакции» — раздался оглушительный треск, во все стороны полетели щепки и осколки. Маленькие человеческие фигурки покатились по палубе, беспорядочно падая в воду. Огонь тем временем продолжал набирать силу. Несмотря на героические усилия команды, пытавшейся при помощи песка потушить пожар, пламя уже охватило такелаж и паруса. Второй алхимический заряд взорвался на юте, и было видно, как ревущее белое пламя немедленно охватило несчастных рулевых. Они даже крикнуть не успели…

Камни градом сыпались на обреченное судно, разрывая в клочья развернутые паруса и скрываясь в клубах дыма. Теперь корабль горел целиком — и корма, и нос, и середина. Разноцветные языки пламени — красные, оранжевые, белые — вперемешку с дымом вздымались до самого неба. Несчастное судно, безоружное и практически неподвижное… Его шансы выстоять против дюжины катапульт равнялись нулю. Не прошло и пяти минут после поступления сигнала с Воронова Насеста, как «Сатисфакция» превратилась в гигантский факел, кроваво-красным пятном отразившийся в темных водах залива.

На причалах уже заняли позицию арбалетчики: они стояли, вскинув оружие, и готовились расстрелять в упор любого, кто попытается спастись на берегу. Но эта предосторожность стала излишней — огонь, морская пучина и таящиеся в ней прожорливые хищники сделали за людей всю работу.