Книга Эра войны. Эра легенд - Майкл Дж. Салливан

Старшина Тэчлиоров находился рядом с Энвиром, Эресом и Сэбеком в момент их гибели. В конце Грэндфордской битвы его нигде не могли найти, а потом он появился в покоях Персефоны, весь залитый кровью. Эрес был командиром Тэша в первом сражении при Харвуде, а Энвира он сам попросил стать следопытом.

Остаются Нифрон и Тэкчин. Значит, Тэш не случайно вызвался идти с нами и намеренно предложил Тэкчину вместе поискать сушу. Он здесь, чтобы убить Тэкчина!

Выводы казались правдоподобными. Мойя задумалась о том, что делать, если Тэш решит напасть. Она перевела взгляд на Брин, такую счастливую и довольную в его объятиях.

Если я его убью, сможет ли она простить меня?

Воительница вздохнула.

Вся эта затея – ужасная глупость.

С самого начала было ясно: план Трессы – полный бред, а Тэтлинская ведьма – просто выдумка, так же, как поверье, что фрэи – боги. Мы рискуем жизнью, чтобы не мучиться совестью из-за Сури. Мы пытаемся убедить себя, будто таким образом можем помешать фэйну добыть секрет создания драконов. «Верой и надеждой сыт не будешь», – говаривала мать Мойи.

Интересно, Роан и Гиффорд это понимают? Оба такие умные, а в некоторых вещах прямо как дети. Все эта зараза Тресса! Тоже мне героиня-спасительница! Великая Мари, до чего же я ее ненавижу!

Мойя взглянула на Трессу, свернувшуюся калачиком в отдалении от всех. Та знала, что никто ее не любит, и ей хватало ума держаться подальше. Она лежала одна, дрожа от холода.

Глупая баба!

Зачем, во имя Великой Праматери, Тресса отправила нас сюда? Неужели она верит в детские сказки? Мойе не хотелось признавать, что Тэтлинская ведьма не только существует, но и находится где-то рядом.

Эта колдунья – источник всего зла на земле, мать демонов и рэйо, насылающая болезни и напасти. Говорят, она варит детей живьем с морковкой и базиликом. Если она действительно существует, в плане Трессы намечается серьезный пробел: на самом деле никто в отряде по-настоящему не верит, что им удастся встретить Тэтлинскую ведьму. Это все равно как встретить Мари или… разговаривать с призраками.

Внезапно из темноты показался Мик. Он угрожающе надвигался на Мойю.

– Мойя!

Девушка открыла глаза и с удивлением обнаружила перед собой Трессу.

– Что случилось?!

– Тише, все в порядке. Ты просто заснула.

Сердце колотилось, дыхание перехватило от ужаса. На коленях лежала Одри, босые ноги закоченели. Ее трясло от холода.

– Ложись, я покараулю, – сказала Тресса. – Не бойся, я никому не скажу. – Она зевнула. – Сохраним твою репутацию.

Слишком усталая, чтобы спорить, Мойя подползла к храпящему Тэкчину, улеглась рядом и укрыла обоих одеялом.

«Ох уж эта Тресса, – подумала она, засыпая. – Как же я ее ненавижу».

Мойя проснулась с затекшей шеей, песком во рту и ощущением, будто плывет в облаке пара. Так оно и было: ночная тьма сменилась густым плотным туманом. Роан, Гиффорд и Дождь развели костер. Тэкчин, Тресса и Тэш собирали сухой плавник. Брин, съежившись, смотрела на маленькие язычки пламени. Тонкую струйку дыма сдувало ветром.

– По утрам становится все холоднее. – Тэш сгрузил небогатую добычу и потер покрасневшие руки.

Роан вытащила из кучки два полена и положила в костер.

– Все в порядке? – спросила Мойя у Гиффорда, указав взглядом на окутанные дымкой деревья. – Я имею в виду…

Гончар кивнул.

– Жалоб не было.

– Мы не трогали живые деревья, – пояснил Дождь. – Решили, будет…

– Грубо? – предположила Брин.

– Невежливо и бестактно, – подтвердил Гиффорд.

Поленья быстро занялись, от костра повеяло приятным теплом. Мойе припекло лицо и руки, и она отодвинулась подальше. В отдалении шуршали волны. Девушке почему-то казалось, что шум прибоя к утру должен был стихнуть.

– Все уже поели?

Тэкчин кивнул. Сев рядом, он отвел от лица Мойи прилипшие пряди и сдул с ее щеки песок.

– Так, перекусили помаленьку.

Пошарив в мешке, девушка обнаружила там кусок сыра. Пока она завтракала, остальные собрались вокруг костра. Все взгляды устремились на нее.

Они ждали, когда я проснусь и скажу, что делать дальше.

– Мы с Дождем и Тэшем немного разведали местность, – сообщил Тэкчин. – Мы находимся на берегу Зеленого моря. Река Итиль вытекает из болота и впадает в залив, здесь ее устье. Получается, мы прошли через болото, однако острова так и не обнаружили.

– Он должен быть где-то там. – Тресса указала в сторону моря.

– Не исключено, – отозвался фрэй.

– Вопрос, – возразил Тэш. – Остров точно так же может находиться и там, – он указал на болото. – Или его вообще не существует. Если он в море, как мы до него доберемся?

– Вплавь, – предложила Мойя.

Все трое покачали головами.

– Мы пробовали, – сказал Тэкчин.

– И что?

– Во-первых, вода ледяная.

– А во-вторых?

Тэш повернулся и предъявил дырку в рубахе.

– Кто-то попытался отгрызть от меня кусок, и этот кто-то был не один. Если остров в море, без лодки туда не добраться.

– Ну что ж, – сказала Мойя. – Вот и ответ. Если мы не знаем, где остров, и не видим способа на него попасть, я не вижу другого выхода кроме…

– Да ладно тебе, – протянула Тресса. – Он не отправил бы нас сюда просто так.

– Кто? Малькольм?

– Кто же еще?

– Да какое тебе до него дело? – поинтересовалась Мойя. – Ты что, с ним спала?

– Нет, конечно! – с отвращением воскликнула Тресса, смерив ее ненавидящим взглядом.

– Ты чего? – удивилась Мойя. Эти слова были самыми сердечными, что ей доводилось говорить Трессе. – Коннигер давно умер, а Малькольм вполне симпатичный. Можно сказать, завидный жених.

– Да не в этом же дело! Вы что, совсем ничего не понимаете? Малькольм знает все на свете!

– Не может он знать все на свете.

– Он знает, когда у тебя день рождения, что ты любишь на завтрак и чего больше всего стыдишься, даже если ты ни одной живой душе об этом не рассказывала. Ему известно, где мы находимся и о чем разговариваем. Может, он даже знает, о чем ты думаешь и что сейчас скажешь.

Мойя плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться. Два дня назад она расхохоталась бы Трессе в лицо. Как же я ее ненавижу!

– Это правда! – выкрикнула Тресса. – Вот увидите. – Она ткнула пальцем в сторону моря. – Мы найдем остров, и нам не понадобится лодка, а если понадобится, найдем и ее тоже. Малькольм знал, что у нас все получится.