Книга Грозный змей - Майлз Кэмерон

– Стража! – заорал он. – Назад!

Тролли напали.

Люди, сколь угодно сильные, талантливые и хорошо вооруженные, просто не могли им противостоять. Многие нордиканцы упали на месте, и некоторые из них никогда больше не встали. Кого-то отбросило в сторону. Деркенсан рухнул на спину, как будто ему в щит попал огромный булыжник. Однако руны на шлеме выдержали, и Харальд перехватил топор обеими руками, отбросив умбон, и ударил. Топор отскочил от камня.

Эрик Лоддер, стоявший рядом, тоже ударил, его топор отколол от твари изрядный кусок.

Деркенсан размахнулся сильнее и саданул тварь по мощным ногам. Он как будто рубил цельную скалу, вот только каждый удар все же причинял троллю боль.

Каменные твари орали и ревели, их огромные кулаки молотили людей, как цепом. Стража начала гибнуть. Красивые плащи не защищали, и усиленные рунами доспехи тоже.

Деркенсан пропустил удар и снова упал. Встав, он обнаружил, что остался без шлема. Он был оглушен. Над ним нависала одна из тварей, и он поднял топор и ударил ее под колено – тролль как раз сделал шаг вперед, к размахивающему топором Дубоносу. К удивлению, удар достиг цели. Топор вошел в тело, хотя больше это напоминало рубку дров. Брызнула черная кровь. Тварь дернулась, топор вырвало из рук, а потом каменная нога подогнулась, и тролль упал.

– Бейте под колени, – заорал Деркенсан.

Другие люди кричали, что надо бить в лицо, что пах у тварей непрочный, как дерево.

Стража умирала. Но теперь умирали и каменные тролли.

Император сражался умело. И благородное происхождение, и годы тренировок не прошли зря, и он размахивал волшебным копьем, пока оно не сломалось, а потом обнажил меч – и тут его снова выбили из седла. Дубонос подхватил императора и оттащил от троллей. Он отступал, и остатки стражи сплачивались вокруг него. Они выстроили стену из щитов и отходили, шаг за шагом. За каждый шаг приходилось платить чьей-то жизнью.

В воротах они остановились. Двое храбрецов наладили катапульту и всадили огромный дротик в тролля, разорвав его почти пополам. Маслянистая кровь выплеснулась на стены. Второй дротик начисто снес голову другому троллю. Но к этому времени в живых осталось меньше сотни стражников.

Большинство офицеров и друзей императора погибли в чертовых воротах или на лугу перед ними.

Дубонос перекинул императора через плечо и сказал Деркенсану:

– Нужно выбираться отсюда.

– Он жив? – спросил Деркенсан.

– Да. Ищи лошадей.

Нордиканцы носили слишком тяжелые доспехи, чтобы передвигаться пешком. Они везде ездили верхом. Кони стояли сразу за позициями императора, в сотне шагов.

– Нет, – сказал Деркенсан.

– Да, – возразил Дубонос. – Иди.

Деркенсан отправился к лошадям. Ему пришлось бежать мимо куч земли, которые солдаты выбрасывали из траншей только вчера, мимо первой линии укреплений, которую они выстроили сразу, как только прибыли сюда и обнаружили, что выиграли гонку к Дормлингской гостинице.

Пажи стояли вокруг лошадей, как стражники.

– За мной! – велел Деркенсан. – Император ранен. Мы должны его спасти.

Он побежал обратно. Поножи мешали двигать ногами, кольчуга была слишком тяжела и тянула к земле, зазубренный топор как будто упрекал его в том, что он не сражается и не умирает вместе со своими братьями.

Харальд вернулся до того, как ворота сдали монстрам. Взглянув влево, он увидел, что горные стрелки бегут. Офицеры уставились на него.

– Отступаем! – заорал он. – По коням!

Кони стояли вдоль земляного вала. Городским полкам не пришлось приказывать дважды. Дубонос усмехнулся, хотя еще двое их братьев рухнули под ударами каменных кулаков.

– Твой лучший поступок за день. – Он перебросил императора через спину лошади Деркенсана. – Скачи, мальчик. Ты должен жить. Это приказ. Последний долбаный приказ в моей жизни.

Дубонос перехватил топор и бросился на тролля, который только что пролез в ворота. Сердце очень испуганного человека успело бы ударить десять раз, пока он размахивал топором во все стороны.

А потом тролль упал.

Дубонос стоял у него на груди и орал свой боевой клич. Трое людей подбежали к нему – последняя стража у ворот. Они остались одни против всех. Дубонос размахнулся топором.

– Спаси императора!

Деркенсан уже перебросил ногу через седло, перенес вес вперед. Перед ним висел император. Харальд обвел взглядом воцарившийся хаос. Двенадцать сотен солдат искали своих лошадей, выдирали колышки из влажной земли, обрезали поводья. Люди бежали. Среди лошадей вдруг возникли боглины и другие твари.

Деркенсан решил, что не собирается здесь умирать. Он бросил топор в троллей, осадил лошадь, так что она сделала три шага назад, и развернул ее.

– За мной! – проорал он и помчался к дороге на Альбинкирк.

Наступила ночь. Сэр Хартмут сидел в своем лагере и слушал, как его армия пирует на останках побежденных. Пленных не брали. Того единственного, кого привели утром, разорвали на куски, когда враг дрогнул и битва закончилась.

Он сидел и жалел, что у него нет вина.

Появился Шип.

– Желаю тебе порадоваться твоей победе, – сказал сэр Хартмут.

– На самом деле, это твоя победа, – ответил Шип глубоким немелодичным голосом.

– И где твой хозяин?

– Не здесь.

Сэр Хартмут прочистил горло.

– И что дальше? Враг повержен. Император убит?

Шип растопырил каменные когти.

– Боюсь, что, учитывая наклонности твоей армии, теперь уже трудно понять, кто убит. Я видел, что он упал с лошади, еще до того, как я смог обратить на него заклинание. К тому же он должен быть хорошо защищен.

Сэр Хартмут покачал головой:

– Если он упал, мы, вернее всего, победили. Там нет никого, кто мог бы командовать, только тощая девица да ополчение. Ни единого рыцаря.

– Это твоя мечта, не моя, – возразил Шип. – Твоя и сэра Кевина. Полагаю, он заслужил сегодня шпоры?

– Все сражаются доблестно, когда враг бежит прочь, – заметил сэр Хартмут.

– Хочешь сказать, он сражался плохо?

– Он убивал бегущих. Как бы он показал свою доблесть? – проговорил сэр Хартмут. – И все же что будет дальше?

Шип потряс огромной рогатой головой:

– Мы сровняем Дормлингскую гостиницу с землей в качестве предупреждения. А потом двинем на Альбинкирк.

– На Альбинкирк, не на империю? – переспросил сэр Хартмут. – Точно? Мы могли бы захватить империю без всякого труда.

– Полагаешь, против нас встанет твой соотечественник, де Вральи? Это не имеет значения. Завтра каждая тварь из холмов – и с севера, вплоть до самых ледников, – которая услышит мой призыв, явится под мою руку. Это самая грандиозная победа, какую Дикие одержали за последний век, – Шип вскинул вверх каменный кулак и выпрямился, – теперь мы станем хозяевами в собственном доме.