Книга Синто. Героев нет - Любовь Пушкарева

– Рад, да ты прав, модификанта крематорий очистит, я остался все тем же примороженным психом, только научился это скрывать, да и жизнь у меня теперь намного лучше.

– Я рад за тебя – сказал он тихо и серьезно.

– Надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу тебе это сказать – ответил я.

Рад лишь криво улыбнулся. Похоже, время его не лечит.

– А что ты здесь делаешь? – сменил он тему.

– Да вот, сестру сопровождаю – и я оглянулся на Ару-Лин.

– Она? А я то думал, кого мне это извращение ходячее напоминает… Чего это она?

– Да так… Недобрые чудеса – я улыбнулся, сглаживая сказанное.

– Ну-ну… И почему я не удивлен.

– Рад, а ты вообще часто на таких мероприятиях бываешь?

Он понимающе усмехнулся.

– Впервые вообще-то. Я живу не на Святорусской, в командировке здесь.

– Удачно – заметил я, думая кого же благодарить, Старика или Молодого.

– Ага. Ну бывай. Если что, еще пересечемся.

– Рад был тебя видеть – сказал я на русском, каламбуря.

Аре-Лин не хватало плаката над головой «Помните о смерти», ничего другого глядя на нее на ум не приходило. Она здорово отравляла всем настроение, и это при том, что она молчала. Не приведи Судьба заговорит… Накаркал. К нам приближался Молодой – Александр Викторович, на его лице слегка проступали удивление и заинтересованность.

– Леди некст Викен-Синоби, господин Викен-Ташин – раскланялся он.

– Наше почтение, Александр Николаевич – отозвалась сестра своим странным голосом.

– Как вам праздник?

Ара-Лин вперила в него свой мертвый взгляд.

– Замечательно – это прозвучало как «Чтоб ты сдох».

– Вы, я вижу, грустите… – осторожно заметил Представитель, которого поведение Ары-Лин похоже, даже забавляло.

– Нет. Я не грущу. Я размышляю на отвлеченные темы.

– Да? Как интересно. И какие же, позвольте полюбопытствовать?

– Да вот думаю, что могла бы испытывать пешка, имей она разум и душу – от Ары-Лин полыхнуло обжигающей ненавистью, заставляющей быстрей биться сердце и быть готовым к драке. Она смогла пробить даже невозмутимость и поблажливость Представителя, маска беспечного богача слетела, показался хищник. Да она его на дуэль провоцирует… Ну нет.

– Старшая сестра, вряд ли господину Представителю интересны столь отвлеченные темы, – пока говорил, я встал практически между ними, лицом к сестре и взял ее за руку. Ненависть обрушилась на меня сметающим потоком и иссякла, оставив меня с бешено бьющимся сердцем.

– И правда, странная тема для размышлений для столь молодой и привлекательной девушки – Представитель взял себя в руки. – Кстати, сейчас будет выступать венецианская куртизанка Дольче Велено, она почти оправдывает свое имя, по крайней мере от ее танцев не возможно оторваться.

Тут уже я уставился на него как на отбракованного, предлагать травмированной лучшей танцовщице смотреть на танцы куртизанки, как мелко и низко. Сестра смолчала, она вообще «замерзла». И действительно, на сцену вышла гибкая и горячая девушка, наверное, неплохо станцевала испанский танец со стуком каблуками и какими-то костяшками на пальцах. Ей громко аплодировали, презрение Ары-Лин можно было замерять приборами, как вредное излучение.

– Вам не понравилось? – спросил представитель. Вот слизняк неугомонный.

– Отчего же. Фламенко это то, что у них получается лучше всего. – процедила сестра. Девица-танцовщица спустилась со сцены, и направилась в нашу сторону. Вот только здесь ее и не хватало. Она подошла и молча закрепила на лацкане Молодого маленькую алую розу, и все это не сводя с него глаз, обрушивая на него волны желания и восхищения. С кем-нибудь другим это сработало на все сто, но только не с Представителем. Тот также молча поцеловал ей руку, а потом демонстративно поправил обручальное кольцо. Куртизанка подняла бровь и обидно рассмеялась, не любят они, когда им отказывают.

– Где же ваша супруга, прекрасный господин?

– Хранит очаг – полушутя ответил тот.

– А…пока вы общаетесь с frocio… – как только последний звук слетел с ее губ, лицо залил фонтан вина, это Ара-Лин плеснула.

– Извинись перед ним и перед нами, puttana – ослушаться такого приказа наверное не смог бы никто. Страх тут же развеял все очарование этой девицы, она стала похожа на мелкого грызуна, глазки бегали со спокойно ожидающего Представителя на убийственно яростную Ару-Лин.

– Извините – она склонила голову и тут же убежала, растворилась. Все гости, до этого таращившиеся на нас, тут же отвернулись, как ни в чем не бывало. Представитель молча кивнул нам и пошел куда-то за спину.

– Ара-Лин, умоляю, давай уйдем – прошептал я.

– Ладно.

Всю дорогу мы молчали, но когда вошли в посольство, меня прорвало.

– Ты когда в следующий раз надумаешь покончить с собой, будь так добра, прожги мне сначала дыру во лбу! – крикнул я и ушел в спортзал.

Дуэль с Представителем, конечно же она б его не убила, но постаралась чтоб он ее убил.

Через полтора часа, весь мокрый от пота я уже был вполне спокоен, в зал зашла Ара-Лин.

– Я не могу уснуть.

– Я тоже – огрызнулся я. Она молча пошла к выходу, ноги сами понесли к ней, схватил, обнял, прижал. Моя… жизнь. Она раскрылась, мы слились в одно целое.

– Прости – шепнула она.

– Уже простил.

Дни потянулись за днями, вечерами мы принудительно выгуливались в парке, днем Ара-Лин активно переписывалась с домом, а я серфинговал по сети, просто чтоб возобновить навык. Китлинг выжил, Ара-Лин записала ему письмо и передала через лорда Ташина. А через несколько дней я случайно увидел ответ Китлинга, в конце записи он вдруг совершенно искренне попросил поскорей возвращаться, надо же, Ара-Лин и к нему ключик нашла, что ж, хорошо что она перестала зацикливаться на мести Представителям. Грюнд прислал пару писем нам обоим и одно мне персонально, где обиняками просил рассказать как у нас дела. Рассказал, тоже обиняками, пусть помучается, порасшифровывает. Однажды вечером Дзинь прокралась в мою комнату, пока я был в душе, увидев ее голой в своей постели, я чуть инфаркт от злости не получил. Молча открыл дверь, она попыталась набить себе цену заявляя, что я не знаю, от чего отказываюсь. От убийства! Я ее придушу, как только она расслабится, эта девушка вызывала у меня выражаясь неэмоционально «стойкую неприязнь», а попросту желание вернуть ей все те унижения и боль, которые она ухитрилась мне причинить за те сутки.

– Что? Еще не освоился со своим малышом и новыми орешками? – сменила она тактику.

– Освоился. Но на тебя не встанет. Не люблю злобных сук, знаешь ли.